Любовь и ненависть в наследство - Татьяна Аксинина Страница 15

без стеснения проглотила пару бутербродов-канапе (с икрой и с паштетом) и дождалась горячего. Мясо я порезала «по-американски» – весь кусок сразу – и съела его довольно аккуратно, а зеленый горошек проигнорировала. Гарри говорил мне комплименты. Ему все во мне понравилось: и внешность, и голос, и ум. К тому времени мне стало жарко, и я сняла жакет. Так он тут же и блузку мою похвалил. Мне, конечно, он тоже очень понравился. Кажется, я так и сказала. Просто так, ради знакомства он подарил мне очень красивые часы. Сказал, что мои немодные. Надо же, а я и не знала. Потом я захотела танцевать, и Гарри меня пригласил, и от прикосновения его рук, плеч, у меня закружилась голова, но ноги плохо слушались, я все время обо что-то спотыкалась. Еще помню, лежу я на кресле, а все по кругу так и вертится…

***

Татьяна стояла в окна и смотрела в темноту. Мысли ее неслись к дочери через три тысячи километров расстояния, разделявшего их сейчас.

«Полина, как ты там? Приживешься ли? Сердце мое изболелось. Зачем он снова встал на моем пути?»

Как всегда в трудную минуту, Татьяна вспоминала свою мать.

«Мамочка, ты всегда помогала мне в жизни. Я прошу тебя, дай мне совет, как поступить. Я верю, что ты есть. Ты умерла, но ты ведешь меня по жизни. Что мне делать? Подскажи, как лучше будет для Полины. Я где-то слышала поговорку: «Желай осторожно – мечты сбываются». Теперь я верю, что они действительно сбываются. Сколько раз я мечтала о счастье и благополучии для Полины. А в чем ее счастье? Кто сможет ответить на вопрос?

…Мама умерла, когда мне было восемь лет. Больше всего я боялась, что забуду, какая она была. Я вытаскивала из глубин своей памяти обрывки воспоминаний, в которых была мама. Мое воображение рисовало недостающие детали. Сложился четкий образ мамы, ее привычки, жесты, внешний вид. У нее были роскошные каштановые волосы и карие глаза, такие, как у меня. Я часто рассматривала себя в зеркало, считая, что похожа на мать, и что именно такой была моя мама. Я считала своим долгом все, что помнила, передать своей сестре.

Лиля была младше меня на три года. Я обожала свою сестру с самого ее рождения. Именно я придумала ей имя. Родители хотели назвать ее Лидией или Еленой. Но я уперлась. Пока они раздумывали и выбирали, я стала звать ее Лилечкой. Всем соседям я уверенно говорила, что малышку зовут Лиля. Родители не заметили сами, как привыкли к данному мной имени.

Мама заболела, когда я пошла в первый класс. Я помню, что в школу первый раз они провожали меня вместе с папой. День был по-летнему теплый. Мне было жарко в теплом платье с длинным рукавом. Торжественная линейка тянулась бесконечно долго. Я устала, и мне было страшновато шагать в новую, светлую жизнь, как громко призывала директор школы.

Маму увезли в больницу той же осенью. С деревьев облетали последние листья, моросили противные холодные дожди. Мне было тоскливо без мамы и сестры. Лилю определили в круглосуточный садик. Сестру забирали домой только на выходные. Папа работал дальнобойщиком. Он уезжал в долгие рейсы по нескольку дней. Присматривать за мной и Лилей в его отсутствие папа нанял женщину. Зинаида Ивановна была дородная, громкоголосая, с большой черной бородавкой на носу. Она ворчала непрерывно, то мы шумим, то не убираем за собой, то плохо едим кашу. Я до сих пор помню ту кашу, пресную, без масла и в противных склизких комках.

У меня были длинные густые волосы. Мама умела красиво заплетать мне косы. Она очень аккуратно расчесывала волосы, и мне было совсем не больно. Мама нежно перебирала пряди моих волос, приговаривая: «Златовласка моя! Принцесса моя!» Папа заплетать меня не умел, а нянька больно драла волосы. Она ворчала, что надо меня остричь. Стричься я не хотела, поэтому терпела.

Маму привезли из больницы, когда лежал снег. Мы с сестрой прыгали от радости, а мама сидела в кресле с платочком на голове, закутанная в плед. Она изменилась, но всё равно, это была мама. Я из кожи вон лезла, чтобы хоть как-то помочь маме. Я мыла посуду, прибирала в доме. Играла с Лилей, чтобы она не шумела, когда мама спит. Лиля не понимала, что мама болеет, она лезла к маме на колени, баловалась. Однажды она сдернула платок с головы мамы, и я увидела, что у мамы совсем не было волос. Лиля испугалась и заревела, и вдруг расплакалась мама.

«Мамочка, не плачь, так даже красивее. Ты все равно самая лучшая, самая любимая», – утешала я маму. Мама прижимала нас с сестрой к себе. Я помню, как горячие капли ее слез жгли мою руку. Назавтра я собрала все свои накопленные деньги и пошла в парикмахерскую в нашем дворе.

– Я хочу остричь косы, сделайте мне стрижку.

Я вывалила всю мелочь перед толстой теткой, восседавшей на стуле, как царица на троне.

– А родители знают, что ты пошла стричься?

– Моя мама болеет, а папа уезжает в рейсы. Некому ухаживать за моими волосами.

Уборщица в темно-синем халате подошла к тетке и пронзительным шепотом так, что я услышала, выдала: «Это Сазоновых девочка, мать ихнюю давечь из больницы привезли умирать, у нее рак». Тетка с жалостью посмотрела на меня.

– Хорошо, садись в кресло, а мелочь свою забери себе. Как ты хочешь подстричься?

– Покороче, совсем коротко.

Мама умерла в начале лета, когда цвели сирени в нашем дворе. Сладкий запах витал в воздухе, проникал в квартиру. Я не понимала, как можно умереть, когда природа цветет, когда каждая травинка радуется жизни. Лиля не воспринимала происходящее. Ее подводили к гробу, где лежала мертвая мама. Сестра кричала и отворачивалась: «Нет, это не моя мама. Моя мама в больнице!»

Зинаида Ивановна прочно обосновалась у нас дома. Мы с сестрой терпели ее воркотню и считали дни, когда приедет папа. Папа привозил нам подарки и баловал нас. Все дни отгулов он проводил с нами. Мы ходили в зоопарк, в цирк, кукольный театр. Зинаида Ивановна как всегда ворчала и советовала отцу жениться на какой-то Гальке. Я представляла Галину чем-то похожей на саму Зинаиду Ивановну, и обязательно с такой же бородавкой на носу.

– Папа, а ты не женишься на Галине? – спросила я папу.

– Ни за что! Разве нам плохо втроем?

– Папочка, дорогой, не женись. Я подрасту немного и сама буду тебе готовить,