(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия Страница 45

Меня тянуло к Артему, физически очень сильно. Если еще вчера не знала, хочу его или просто хочу, сегодня понимала, что его. Очень сложно будет контролировать себя, ведь повторять мы не должны. Врач и пациентка, не больше. А еще у него презервативы в каждом углу: и дома, и в машине. Не нужно быть психологом и профайлером, чтобы понять: Артем привык к разовым половым контактам. Он не хотел близости. Ему не нужны отношения. Ему нужен секс, как и всякому здоровому человеку. Это его выбор. Каминский мне нравился, энергетика и магнетизм мужчины зашкаливали, но все же я слишком брезглива, чтобы быть одной из. Знать, что его член был в другой, возможно, несколько часов назад, а потом во мне… Нет, не мое.

Я дотронулась до своих губ и вспомнила, как с Миром целовалась. Гад, он, конечно. Шлюху во мне увидел, и сразу колом встал. Мой падкий на развратных женщин бывший муж. Не на всех, естественно, только на бывших жен. В верности Мирослава я не сомневалась до появления Лики. После работы всегда был дома, или мы выходили вместе. С мужчинами зависал, конечно, но редко и недолго. Мир домашний, семейный, его отшельником и холостым даже представить сложно.

Но отрицать не буду: вчера мне понравилось с ним. Его поцелуи и яростное желание получить меня будоражили. Последний совместный год был отравлен горечью сомнений и предчувствий неминуемого расставания. В клубе этого не было. Я была собой. Он был собой. Но не было обиды, боли, тоски. Я отпустила его окончательно. Он больше не мой муж, даже если сам считал иначе. Эти претензии! Смешно же! Ревнивый мавр! Раньше у него повода не было, а сейчас вот, значит, как Нагорный умел. И шлюхой назвал, и за честь мою волновался, домой гнал. Удивил. Я знала его более сдержанным. За много совместных лет он голоса на меня не повысил, не то что обозвать как-то, пока, естественно, все не покатилось в тартарары.

Сообщение от Мирослава пришло неожиданно, сбивая ленивый настрой:

Мир : Я забрал Рому пораньше. Ты дома? Можно заехать за коньками? Ромчик еще что-то хотел взять.

У меня почему-то кольнуло в груди. Я дотронулась до левой стороны и медленно выдохнула. Обычно он пытался позвонить, был мягок и внимателен, сейчас даже не поздоровался.

Я: Можно

Я поднялась с подоконника, в спальне скинула плед и сорочку, одеться нужно. Достала костюм из тонкой мягкой шерсти приятного цвета густых сливок: штаны просторные, а джемпер с широким горлом красиво спадал с одного плеча. Волосы собрала в высокий хвост и пошла ставить чайник. Рома мог быть голодным, хотя вряд ли после бабушки, а вот Мир точно напросится на кофе.

В дверь позвонили через час. Я пошла открывать, ждала в прихожей, пока на лифте поднимались. Сын налетел на меня. Бывший только кивнул прохладно. Видимо, у него ночь не задалась.

— Ты голодный? — мы остались стоять в коридоре.

— Неа, — Рома снимал ботинки, — бабушка кашу заставила есть, но папа, — и хитро посмотрел на отца.

— Что папа?

— Ничего, — и убежал в свою комнату. — Я быстро, пап! — крикнул уже оттуда.

— Я по дороге купил ему молочный коктейль из Макдака, — ответил за сына Мирослав.

Он стоял у парадной двери, не пытался пройти, не просил кофе, смотрел на меня, но впервые я ничего не видела в его взгляде: ни тепла, ни холода, ни злости, ни мягкости, ни ревности, но и равнодушия не было. Идеальное серое зеркало. Ноль эмоций.

— Держи, — протянула пакет с коньками. — Вы куда?

— Сегодня закрытие в «Новой Голландии», хотим проехаться, — сухо ответил. Мир прошелся взглядом где-то поверх моей головы, и мы вместе посмотрели на футляр с серьгами. Он так и остался лежать на полке.

— Это ты оставил?

— Ну это разве важно сейчас, Ян? — с кривой усмешкой бросил. Я промолчала. — Вот и я так считаю, — достал телефон и уткнулся в экран. Хмурился, что-то писал. — Ром, давай быстрее! — крикнул, не поднимая глаз. — Жарко стоять.

— Я подгоню его, — мне стало некомфортно рядом с Миром. Сегодня я ощутила его реально чужим: не на словах, а на деле. Это совсем иная атмосфера.

Он поднял глаза и ровно произнес:

— У тебя засос на шее. Ромка может заметить, — и снова уткнулся в телефон.

Я ахнула и подошла к зеркалу. Надо же, даже внимания не обратила. Все бедра свои рассматривала, да ягодицы со следами от пальцев проверяла. Мне стало смешно. Я не пыталась бывшего как-то ткнуть носом в свои новые приключения или в роман, которого, по сути, и нет. Просто было прикольно. Давно у меня на шее не было ничего подобного. Учитель с засосом! Директор с засосом! Госпожа Яна Нагорная с засосом! Да не может быть!

— Я курить на лестницу, — услышала за спиной. Мирослав тоже стоял точно за ней и разглядывал меня исподлобья.

— У нас нельзя курить…

— Да похер, — и вышел, хлопнув дверью.

Я только пожала плечами и достала тональный крем из дежурной косметички в гардеробе. Замазала более-менее след и пошла торопить сына. Папа у него все-таки сегодня нервный какой-то. Его непрошибаемость пробил маленький засосик…

Глава 24

Мирослав

Мы с Каминским-младшим смотрели друг на друга с минуту. Он, похоже, знал, что только что обнимал мою бывшую жену, одетую в это возмутительно откровенное платье. А вот я понятия не имел, что он к ней яйца подкатывал.

Знакомы мы были, но не близко. Мутный тип. Ну ладно, может, не мутный, но странный. Я обычный, а он какой-то не от мира сего. В наших кругах кто-то считал его гением человеческих душ, кто-то — понтовой выскочкой. Я лично никаких оценок не давал, но определенно склонялся к тому, что Артем Каминский неординарный человек. Но это было до того, как он лапищу на талию моей жены положил! Я понимал, что Яна долго одна не будет, но такой человек не для нее. Ей нужен надежный спутник по жизни, а не перекати поле! Я не хочу, чтобы кто-то подобный жил с моим сыном на одной территории. Не хочу. Просто не хочу! Но это не мне решать… Блядь!

— Что у вас? — поинтересовался коротко.

— Сугубо конфиденциальные отношения, — Каминский развернулся и пошел через толпу. Я потянулся, хотел за плечо схватить, но пьяный Эрик налетел, отвлек.

— Мир, ну ты чего? Там тебя телочка ждет, нервничает.

— Что? — не сразу понял, о ком он. — Да отстань ты! — сбросил руки. Ох, ё. Его невесте нужно бы подумать, прежде чем замуж выходить. Счастливой не будет точно. Плохо у нас, мужиков, получалось женщинам счастье дарить. Но я так-то, как оказалось, не самый хуевый — мелочь, а в карму плюсик.

Я двинул к выходу. Яна наверняка убежала. Слишком хорошо ее знал. Вроде бы. А, может, не знал? Сегодня именно так показалось. Окончательно. Она после развода постепенно менялась и становилась практически незнакомкой. Красивой, сексуальной и недоступной. Еще это платье… В таком виде опасно выходить даже бабке старой, а красивой длинноногой брюнетке с роскошными сиськами — просто противозаконно!

Я накинул на плечи куртку и вышел на улицу, осмотрелся и увидел мелькнувшие блеском волосы. Я бросился за угол. Картина, которую увидел, еще долго будет стоять перед глазами.

Яна целовала Каминского. Как она его целовала… Он тоже, естественно, но я видел только ее. Голодная, страстная, увлеченная. Он шарил по ее телу, как хозяин, но она… Яна хваталась за него, как за самого нужного и необходимого лично ей. Я знал эту женщину. Я помнил ее. Помнил тогда, когда она сгорала от желания: Яна хотела его. Это заряжало воздух рядом — я ведь стоял в десяти метрах от них, но меня не замечали.

Первым прорывом было броситься к ним. Зачем? Сам не знаю, инстинктивно, но…

— Подари мне уже оргазм, — услышал страстное, нетерпеливое, с придыханием, — и пусть это будет долго… — я отшатнулся. Во рту такой горечью помазало. Каминский уносил Яну, целовавшую его неистово, а я стоял и смотрел. И ничего, абсолютно ничего не мог сделать. Она просила его, не меня.