Подменная дочь - Лора Лей Страница 5

Я родилась в конце семидесятых в интернациональной китайско-русской семье, более того, мои дед с бабкой по отцу были диссидентами, не вернувшимися на родину после обучения в СССР и проявившими тем самым политическую несознательность… Супруги Чжан остались в чужой стране, пережили подозрения, прочие трудности, но смогли ассимилироваться, родили моего отца и дядю и благополучно дожили до глубокой старости в кругу дружной семьи. Короче, им повезло.

Мой отец женился на русской девушке Вере, получил образование и работал учителем русского языка, как и моя мать, в Уссурийске, а позже наша семья переехала во Владивосток, где я и прожила первую половину своей жизни, выучилась, испытала любовь, предательство, успех и разочарование.

Учеба нам с братьями (их у меня двое — старший и младший) давалась легко. Может, гены смешанных кровей сказывались, но и старший брат, и я закончили школу с серебряными медалями, что облегчило поступление в вузы: я пошла на лингвиста, он — на программиста, оба — во Владивостокский госунивер.

Младший позже закончил его же, но выбрал телевидение и радиовещание и вступил в мир кино. Иначе и быть не могло, поскольку внешностью родители одарили моих братьев щедро: высокие голубоглазые брюнеты со смуглой кожей заставляли замирать девичьи сердца.

Как мамина кровь смогла перебить вековую азиатскую кареглазость и приземистость, я не понимала, но братьями гордилась и завидовала, потому как мне достались параметры китайской родни: низкий рост, узкие глаза, короткие ноги.

Одно расстройство, с которым со временем я смогла смириться и перевести в достоинство. Рост превратила в миниатюрность, корректируемую каблуками и короткими юбками, глаза умело подводила, увеличивая размер, всю жизнь занималась спортом, накачивая, прости господи, задницу. Зато светлая кожа и грудь третьего номера компенсировала остальные недостатки (по моему мнению).

Интернациональность семьи помогала в профессии, но мешала в личной жизни. Мне хорошо давались языки: дома все говорили как по-русски, так и по-китайски, в школе и универе я учила английский и японский, потом добавила корейский и тайский.

Параллельно с языками погружалась и в культуру родных: дед с бабкой гоняли нас в детстве не только на огородные работы, но и на занятия каллиграфией, шахматами Го и даже — одно время — бабушка учила меня вышивать и играть на пипе, чудесным образом сохранившейся со времен её юности.

Дед требовал ежедневных упражнений цигун, что дисциплинировало ум и тело, а еще он любил мастерить по дереву, реставрировать старую мебель, плести циновки и корзины и готовить традиционные китайские блюда. Во все эти занятия неизменно увлекались внуки, так что каникулы в деревне под Уссурийском мы любили и ценили, несмотря на строгость предков.

Русские деды тоже были умелыми огородниками, даже устраивали соревнования со сватами, кто больше вырастит на участках, благо, жили через два дома друг от друга. Дед Николай был заядлым рыболовом и охотником, гнал самогон и настаивал его на травах, раз в неделю топил баню, и два пожилых мужчины парились до умопомрачения, а потом пили до такого же состояния и по очереди пели национальные песни. Такие концерты становились бесплатным развлечением для соседей, особенно если к ним присоединялись женщины: бабушка Чжан брала пипу, а бабушка Люся — гармонь. Это было просто улетно!

Так что мое детство было интересным, веселым и познавательным. Юность тоже не подкачала: студенческие спектакли, «картошка», влюбленность…Тогда я впервые осознала свою инаковость.

Дело в том, что для русских парней я была слишком мелкой, узкоглазой, плоскозадой (что уж там) и серьезной, а для азиатов, наоборот, слишком нестандартной, хоть и симпатичной (белокожей) и большегрудой, однако раскрепощенной и самостоятельной, отрицающей превосходство мужчин. Да, такой вот парадокс.

Неудачная влюбленность на последнем курсе разбила мне сердце, но сделала ярым апологетом моногамии: на компромиссы я могла пойти в делах, но не в отношении «внешней комнаты», тем более, что браки обеих семейных ветвей были крепкие и долгие.

Во время учебы мне предложили поработать гидом — знание нескольких языков помогло. Я была рада попрактиковаться, да и деньги лишними не бывают. После окончания универа осталась в турагенстве на постоянной основе, позже получила предложение переехать в Пекин, в филиал международной компании по туризму, охватывающем всю Юго-Восточную Азию. Потом меня перевели в Нанкин, где я и жила до своей…смерти, получается?

Глава 5

Последнее заставило сердце сжаться. «Да, если я сейчас непонятно где и в чужом теле, по законам жанра, я переселилась. Или трансмигрировала? Вот что за бред, а?»

За время КОВИДа, когда спрос на туры упал, и нас, лучших сотрудников агентства, отправили в неоплачиваемые отпуска, я увлеклась чтением сетевых опусов про попаданок, культиваторов и иже с ними после того, как один из бывших шефов попросил перевести популярный роман на несколько языков, чтобы расширить читательскую базу. Мне понравилось, и временное сотрудничество переросло в постоянное.

Помимо переводов я взялась за блог по туризму и истории, и он набирал подписчиков как на дрожжах. Мне предлагали рекламу, приносящую достаточно денег, чтобы не задумываться об оплате счетов и повседневных нужд. Свобода и творчество так увлекли, что на работу в агентство я не вернулась, только изредка брала особо трудных клиентов по просьбе босса.

Однажды ко мне обратился владелец строительной компании с занятным предложением: освещать в блоге его деятельность по ремонту заброшенных домов в сельской местности, которую он начал со студентами строительных вузов. Я видела такие ролики в интернете и читала комментарии недовольных их незавершенностью зрителей.

Дело в том, что эти видео размещали, в основном, дипломники, которые выбирали пустующие запущенные или старые здания, с нуля приводили их и окружающее пространство в более-менее приличный вид, демонстрируя при этом свои навыки каменщиков, маляров, ландшафтных дизайнеров, столяров, плотников и прочее.

Но! Ролики были ограничены по времени, в большинстве случаев за кадром оставалось полное восстановление объекта, если даже оно имело место быть.

Так вот, этот предприимчивый бизнесмен решил использовать студентов к обоюдной пользе: они получали практику и диплом, он — дешевую рабсилу и на половину готовые объекты, которые, при должном вложении, превращал в полноценные дома и участки оригинального дизайна. Оставалось разрекламировать и продать!

На волне экотуризма и угрозы новых эпидемий обзавестись загородным домом в тихом красивом месте для многих городских жителей стало навязчивой идеей. В этом определенно было разумное и практичное зерно. Я согласилась, и жизнь заиграла новыми красками!

За пару лет я объехала десятки стройплощадок в разных концах страны, познакомилась с местной флорой и фауной, национальным колоритом, легендами и