Подменная дочь - Лора Лей Страница 4

она поступила неразумно, но и её можно понять! Была жемчужиной на ладони, и вдруг превратилась в рыбий глаз. С её-то характером, как она могла принять это лежа? Проиграть за месяц все позиции, стать посмешищем в глазах тех, кого считала ниже себя, потерять любовь и внимание родных! Думаешь, ей было легко?

Я не оправдываю её поступок, но могу понять, хоть и рада отчасти, что ей указали на место, и теперь она должна на себе почувствовать, каково быть униженной и отвергнутой. Вспомни, сколько раз она делала гадости, скольких слуг избила по пустякам, скольких подставила? Ей полезно пострадать, может, чему и научится…

— А чему она может научиться? Смирению и покорности? Ох, сомневаюсь! Да, я слышала от момо (старшая, продвинувшаяся служанка) Го, что её в особняке не оставят — старая госпожа боится за новую барышню и младшего господина. Вроде как в монастырь хотят отправить на лечение, а там…

— Может, замуж выдадут куда подальше? Все лучше, чем в монастырь как сумасшедшую…Хотя, она и есть сумасшедшая, раз подожгла зал предков и чуть сама не угорела до смерти. Да и попытка утопить законную дочь тоже не самый умный поступок. Ладно, давай подогреем лекарство, попробуем напоить, пора. Доктор скоро придет.

* * *

Голоса стихли, легкие шаги удалились. И что это было, а?

Я открыла глаза, вернее, попыталась. С трудом смогла разлепить веки и осмотреться. Голова раскалывалась, в горле пекло и было сухо, как в пустыне. Тело плохо слушалось приказов мозга, но все-таки я умудрилась чуть приподняться и увеличить площадь обзора. Руки тряслись от напряжения — глянула на них.

«Черт, это не мои руки! — с ужасом поняла. — Господи, что это? И ноги тоже не мои! И волос у меня столько никогда не было. И что на мне одето? Откуда такая роскошь? Это же натуральный шелк! И где моя С-грудь? Где мой пресс? Что это за место?»

Все нарастающая паника мешала адекватно оценить окружающую обстановку, очень похожую на декорации исторической дорамы: шелковое одеяло, подушка-валик, тонкая кисея занавески, курильница.

«Похоже, бронзовая, и аромат такой тяжелый, пряный…У меня таких отродясь не было. Деревянные стены и потолок, решетчатые окна, затянутые бумагой…Бумагой⁈ Так, а это — бюро? И на нем зеркало, баночки…Бронзовое зеркало или медное? Не стекло? И почему у меня так першит в горле?»

Мои размышления прервали две девочки, одетые на манер все тех же дорамных героинь, о которых подумалось раньше: единообразные длинные юбки, блузки под шею, уложенные кольцами вокруг ушей волосы и — смиренные поклоны после брошенных на меня взглядов.

— Госпожа, Вы очнулись! Это такая радость! Нужно выпить лекарство, доктор Ван уже здесь.

«Этот голос я слышала, это она жалела госпожу…Какую госпожу? Она ведь на меня смотрела? Это я — госпожа? Мама!!! Что происходит-то?»

Пока осознавала реальность, девчушки засуетились вокруг моей (???) тушки, усаживая поудобнее и по ложечке выпаивая противное горькое теплое нечто, видимо, лекарство. Хоть и было неприятно, но питье промочило спекшуюся гортань, и я попыталась задать вопрос, однако неудачно: вместо слов изо рта раздалось хриплое «Хрхх», и я закашлялась.

В этот момент в комнате появилось еще одно лицо, заставившее мои мозги вскипеть от ужаса. Вошедший был одет в серо-голубое ханьфу, на голове красовалась шапка, напоминавшая головные уборы династии Тан, а в руках он держал деревянный саквояж или что-то похожее.

«Доктор, — сразу поняла я. — Точно как в кино! Если сейчас начнет проверять пульс через платочек…Это уже не смешно! Это страшно! Мечты сбываются, говорите? Но это не мои мечты!!!»

Мужчина тем временем изобразил поклон с вытянутыми перед грудью и совмещенными полукругом руками и подошел ко мне.

— Вторая барышня, Вы пришли в себя, это хорошо. Позвольте проверить Ваш пульс.

Ничего не понимая, я, как во сне, протянула ему руку, на которую одна из девочек накинула шелковый платочек, и доктор положил на мое запястье пальцы, чуть придавив кожу. Некоторое время он внимательно прислушивался к биению пульса и позже довольно констатировал:

— Что ж, госпожа, Вы на пути к выздоровлению. Пульс хороший, продолжайте принимать лекарство, больше спите, еда Вам сейчас нужна легкая и питательная. Я зайду через пару дней. А пока доложу Вашим родителям об улучшении Вашего состояния.

Я тупо выслушала рекомендации, молча кивнула и откинулась на подушку. Доктор снова поклонился и исчез. Девчушки последовали за ним, пятясь и кланяясь. «Все страньше и страньше…Надо подумать…Полежать в тишине и подумать…»

Последняя мысль была отметена появлением женщины лет сорока, чуть полноватой и очень красивой, одетой опять же в исторический костюм, состоящий из винно-красной блузы с богатой вышивкой на широких рукавах и полочках, широкой складчатой юбки цвета кофе с молоком и с украшенной несколькими шпильками прической в виде сложного узла из черных, с легкой проседью, волос.

— Дорогая Ю-эр, ты так напугала свою мать! Девочка, зачем ты подвергла свою жизнь такой опасности? А если бы с тобой случилось ужасное? Как бы я жила дальше? — женщина присела рядом и взяла меня за руку. В её глазах стояли слезы.

«А она переживает и, похоже, искренне».

— Девочка моя, прости, что тебе пришлось пережить все это, но пойми и нас с отцом! Ты все равно останешься нашей дорогой дочерью, просто мы не можем поступить иначе! Премьер Лян требует… И Юнь-эр тоже моя дочь…и твое поведение в последнее время…

Женщина говорила и говорила, а я все больше погружалась в кошмар наяву. Именно кошмар и именно наяву: я — не я, и хата не моя, но я здесь и это — реальность! Мне хотелось заорать от полноты нахлынувших чувств, но из горла вырывался только невнятный хрип. И еще сильнее захотелось остаться одной и спокойно обдумать свое положение.

Заметив мои эмоции, отражавшиеся, видимо, на морде лица, женщина (мать тела? моя мать?) замолчала, похлопала меня по руке, попросила не волноваться и выздоравливать, наказала служанкам (?) заботиться о молодой госпоже, обещала прийти позже с сестрой Чен Юнь и, наконец, ушла.

Я выдохнула и закрыла глаза. «Спокойствие, только спокойствие, Юля, ты сможешь, ты справишься. В любой непонятной ситуации ляг и поспи. Вот и постарайся».

Наверное, мозг нуждался в перезагрузке, потому что я провалилась в дрему, где и узнала остальную часть неизвестной мне ранее драмы семьи Гу, а также свое теперешнее невероятное участие в ней.

Глава 4

Вообще, вся моя жизнь —