Инопланетная красавица - Руби Диксон Страница 4

в желтой ливрее, показывая, что они должны принести больше еды и питья для моей, кхм, гостьи. Я помню, как урчал ее живот, и, учитывая, что у нее нет даже обуви, не будет преувеличением сказать, что прошло много времени с ее последнего нормального приема пищи. Неудивительно, что она очень захотела пойти со мной. И даже сейчас, пока она с удивлением озирается вокруг, я замечаю, как Милли сует очередной кусок тиати себе в рот, поглощая его с хрустом в мгновение ока.

Я стараюсь не реагировать. В какой-то момент мне придется объяснить ей, что перед тем, как есть тиати, следует снять с него хрустящую тонкую бумагу, в которую завернут каждый кусок. Она ест вместе с оберткой, что наверняка заставит Ахири и ее подпевал прыскать со смеху.

Слуга приносит еду и питье и кланяется мне. Его поднос слишком высоко, чтобы Милли могла до него дотянуться. Я прочищаю горло, и когда он ловит мой взгляд, наклоняю голову, молча указывая, что еда и питье для нее. Слуга с гримасой отвращения наклоняется, держа поднос, пока Милли набирает закуски и засовывает в рот еще один кусок хрустящего торта.

Я пробираюсь к столу, украшенному символом моего дома, и сажусь во главе. Мне следует общаться с лордами, позволяя им льстить и прислуживаться ради моего одобрения или услуги, и собирать информацию о тех, кого здесь нет… но мне это совсем не интересно. Зато мой интерес вызывает женщина рядом со мной.

Я сижу, а Милли колеблется в нерешительности, с трудом сглатывая.

— Следует ли мне сесть на пол, эм, хозяин? Полагаю, мне не стоит садиться на один из этих стульев.

Она проницательна. Стулья предназначены только для дворян. Тем не менее, мне не нравится мысль о том, что она сидит у моих ног как какой-то питомец. Милли еще какое-то время колеблется рядом со мной, а затем начинает опускаться на пол.

— Нет, — говорю я, останавливая ее. Я смотрю на одного из мельтешащих слуг. — Принеси ей табурет.

Через мгновение маленький табурет принесен, и Милли с благодарностью садится, не обращая внимания на то, что я только что оказал ей огромную услугу, позволив ей сидеть рядом со мной, а не в нескольких шагах позади меня. Я осматриваю залу, и, конечно же, лорды и леди повсюду шепчутся. Единственные, кто не смотрит на нас, — это танцоры.

И по какой-то причине мне это нравится. Я беру бокал фархисского вина, когда слуга предлагает его, и еще один для Милли. Она принимает его из моей руки и делает глоток. Выражение ее лица стремительно меняется, она кривится от вкуса, и мои губы дергаются, пытаясь сдержать улыбку.

— Глоток, который ты только что сделала, стоил сотни кредитов, — бормочу я, поднимая свой бокал.

— Я слышала, что вода бесплатная, — насмешливо шепчет она мне. — И на вкус она намного лучше.

Я стараюсь сдержать улыбку. Она не боится высказывать свое мнение. Это ново. Я наблюдаю, как она осматривается вокруг, как любуется танцорами, как продолжает есть изящные торты, предназначенные для дегустации, а не для проглатывания целиком. На ее лице написано восхищение. Ее розовый язычок пытается незаметно слизать крем с кончика пальца, и мой член твердеет от этого зрелища.

— Что думаешь? — в конце концов спрашиваю я, не в силах игнорировать ее.

— О вечеринке? — она оглядывается по сторонам и затем наклоняется ко мне. — Я думаю, что я здесь единственный человек, и, вероятно, я не должна быть на этой вечеринке с тобой, судя по взглядам, которые все бросают на нас.

Я медленно киваю.

— Вероятно, нет, но сейчас слишком поздно задумываться о таких вещах.

— Я для тебя как большое винное пятно на рукаве, не так ли? — спрашивает Милли.

— Хуже, — говорю я, а затем делаю еще один глоток фархисского вина. — Два винных пятна.

Она смеется громко и неприлично, издавая странные звуки. Ее смех полон веселья, и я совершенно им очарован. Меня завораживает это поглощающее торты и громко смеющееся нежное создание. Леди дра'Ниирон, вероятно, в ярости, но я нахожу, что сейчас меня это не волнует. Пусть она сосредоточит свои надежды о брачном союзе на другом лорде. Мне даже не нужно искать Ахири, уверен, что она где-то дуется в углу, рассказывая другим о моей «склонности к отвратительной инопланетной плоти». Завтра об этом будут болтать все местные сплетницы и сплетники, как и о слишком затянутом проклятом торжестве.

Впервые за очень долгое время меня не волнует и это. Я смотрю на Милли, которая облизывает большой палец, ее глаза широко раскрываются, когда труппа танцоров выполняет акробатический трюк. Она могла бы испугаться меня, этого места, этого приема. Вместо этого она сидит рядом со мной, разговаривает со мной, как будто ей это разрешено, и от души ест, в то время как леди дра'Ниирон у всех на виду не позволит себе ничего кроме вина.

Я обворожен человеком. Она глоток свежего воздуха, в котором я, сам того не зная, так нуждался.

***

Некоторое время спустя я заметил, что Милли перестала есть торт и вернулась к фархисскому вину. Она гримасничает после каждого глотка, но пьет с такой решимостью, что я сразу понимаю ее намеренья.

Она готовится к тому, что должно случиться ночью… что должно было случиться в постели лорда Ас'бро. Именно поэтому она хочет напиться.

Я встаю на ноги.

— Пойдем, маленькая Милли. Нам пора удалиться.

— Точно, — она вскакивает на ноги, нервно разглаживая юбки, и качается. Несколько раз она медленно моргает, потом кивает как бы про себя. — Я в порядке. В порядке.

— Конечно, — я все еще предлагаю ей свою руку, шокирующую вещь среди вежливого месаккского общества. Я самый высокопоставленный лорд. Я никому не помогаю.

Но Милли берет ее и цепляется за меня для равновесия, и я вывожу ее из шумной залы. Когда мы выходим, я вижу, как леди дра'Ниирон смотрит на меня с прищуренными глазами, ее челюсти сжаты в гневе. С ней — очередной проблемой — я разберусь в другой раз.

Я веду Милли вверх по лестнице, и она тут же наступает на свои слишком длинные юбки, качнувшись вперед. Это случается дважды — оба раза она спасена только благодаря моей руке — прежде чем я понимаю, что с меня хватит. Я поднимаю ее, аккуратно расположив в моих руках. Она очень легкая, этот человек, а также доверчивая. Милли тут же вздыхает и прижимается лицом к моей шее, что-то сонно бормоча.

Я несу ее в свои покои,