Второй шанс или повар-попаданка - Ли Ан Страница 34

— Элеонора, — шепчет он, — дайте мне шанс. Позвольте доказать, что я изменился.

Смотрю в серые глаза и вижу в них то, чего никогда не видела раньше — уязвимость. Этот сильный, красивый мужчина боится моего ответа.

— Хорошо, — говорю наконец. — Но с условиями.

— Какими?

— Никакой лжи. Никаких недомолвок. Полная честность во всем.

— Согласен.

— И вы действительно порываете с дядей. Окончательно.

— Еду к нему сегодня же. Объясню свою позицию.

— А если он будет угрожать?

— Тогда мы встретим угрозы вместе.

— Мы?

— Если вы позволите.

Я думаю о том, что происходит. Еще вчера он был месье Ларошем, который производил на меня впечатление. Сегодня он снова Доминик де Ларошфор, племянник моего врага. А теперь он предлагает стать моим союзником.

Головокружительные перемены. Но странное дело — я ему верю. Возможно, потому что он рискнул жизнью ради Анри. А возможно, потому что сердце подсказывает — этот человек стоит того, чтобы дать ему шанс.

— Хорошо, — говорю. — Попробуем. Но медленно. Постепенно.

— Как скажете. — Он улыбается, и улыбка получается счастливой. — У нас есть время.

— Надеюсь, что так.

Мы возвращаемся к каретам. Он помогает мне сесть, и его прикосновение вызывает знакомое волнение.

— До свидания, Элеонора, — говорит он. — Можно теперь называть вас по имени?

— Можно. А вас — Доминик?

— Конечно. Это мое настоящее имя.

— До свидания, Доминик.

Он уезжает к дяде, а я возвращаюсь домой. В голове хаос мыслей, в сердце странная смесь радости и тревоги.

Что будет дальше? Сможет ли Доминик действительно порвать с семьей? И что ответит граф де Ларошфор на такое предательство?

Время покажет. А пока нужно просто жить дальше и верить, что все получится.

В конце концов, если я смогла превратить разоряющееся поместье в процветающий бизнес, то смогу разобраться и с делами сердечными.

Надеюсь.

Глава 10: "Цена выбора"

Оказывается, разрывать с семьей — дело не только болезненное, но и крайне хлопотное.

Доминик уехал к дяде сразу после нашего разговора в роще, а вернулся только через три дня. И вернулся... скажем так, не с пустыми руками. Точнее, не только с пустыми руками, но и без кареты, без слуг, и с довольно потрепанным видом.

Я как раз проверяла запасы в кладовой — после успеха с торжественным ужином месье Мартина к нам стали обращаться с подобными заказами чуть ли не каждую неделю, и нужно было следить, чтобы продуктов хватало на всех — когда Мари прибежала с сообщением:

— Мадемуазель! К нам месье Доминик приехал! Только он... как-то странно выглядит.

— Как именно странно?

— Ну... на обычной лошади. И один. И чемодан у него всего один.

Это действительно странно. В прошлые визиты у него была роскошная карета, слуги. А теперь — словно обычный путешественник средней руки.

Выхожу встречать. Доминик спешивается у крыльца, и я вижу, что Мари не преувеличивала. Выглядит он... потрепано. Костюм мятый, как будто он спал в нем несколько ночей подряд. Лицо усталое, глаза красноватые от недосыпа. Даже его обычная безукоризненная прическа растрепана.

— Добро пожаловать, — говорю, стараясь не показать беспокойства. — Как прошла встреча с дядей?

— Хуже, чем я ожидал, — отвечает он с кривой усмешкой. — Но лучше, чем могло бы быть.

— Это как понимать?

— Понимать так, что я больше не де Ларошфор. — Он поднимает свой единственный чемодан. — Официально лишен наследства, исключен из семьи и объявлен персоной нон грата во всех домах, связанных с нашим родом.

— Серьезно?

— Более чем серьезно. Дядя не шутит, когда дело касается семейной чести. — Усмешка становится еще более горькой. — Хотя про честь говорить странно, учитывая его методы ведения дел.

— Проходите в дом. Расскажете подробнее.

Ведем его в гостиную. По дороге нам встречается Анри — он сразу же бросается благодарить своего спасителя.

— Доминик! Как хорошо, что вы вернулись! Я не знаю, как вас благодарить за...

— Не стоит, — перебивает Доминик. — Я сделал то, что должен был сделать. И, кстати, теперь можете называть меня просто Домиником. Без приставки "де".

— Что случилось? — встревает Анри.

— Наш гость официально порвал с семьей, — объясняю. — И, судя по всему, это обошлось ему недешево.

В гостиной Доминик садится в кресло и проводит рукой по лицу. Видно, что эти три дня были для него тяжелыми.

— Рассказывайте, — говорю, наливая ему вина. — Что именно произошло?

— Долгая и неприятная история. — Он берет бокал, отпивает. — Дядя встретил меня... скажем так, без энтузиазма.

— Он знал, что вы сорвали план с де Шамбором?

— Знал. Де Шамбор успел доложить о провале раньше меня. Так что дядя был готов к разговору.

— И как отреагировал?

— Сначала пытался убедить, что я совершаю ошибку. Говорил о семейном долге, о том, что я обязан ему всем, что имею. Потом перешел к угрозам.

— Каким угрозам?

— Обещал лишить наследства, выгнать из дома, сделать так, чтобы ни одна приличная семья не принимала меня. — Доминик усмехается. — А когда он понял, что меня это не останавливает, применил угрозы физические.

— То есть?

— Попытался силой удержать в замке. Запер в комнате, поставил охрану. Думал, что если дать мне время подумать, я образумлюсь.

— И что же?

— А я сбежал. — Теперь усмешка становится более живой. — Через окно, по водосточной трубе. Как в детстве, когда убегал от гувернера.

Анри хихикает.

— Серьезно? Через окно?

— Вполне серьезно. Правда, пришлось оставить большую часть вещей. И карету с лошадьми. И слуг.

— А деньги?

— Счета заблокированы. Доступ к семейной казне отрезан. — Доминик пожимает плечами. — Впрочем, я на это рассчитывал.

— И что теперь будете делать? — спрашиваю.

— Не знаю, — честно отвечает он. — Впервые в жизни не знаю. Всегда жил по плану, составленному дядей. А теперь... полная свобода. И полная неопределенность.

— Это вас пугает?

— Немного. Но больше — воодушевляет. — Он смотрит мне в глаза. — Знаете, есть что-то опьяняющее в том, чтобы отвечать только за себя.

— А планы какие?

— Пока никаких. Сначала нужно понять, что я умею делать кроме исполнения приказов дяди.