Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1 - Дария Эссес Страница 33

Я любила книги. Обожала любовные романы, особенно с эротическими сценами, черкала в них карандашами, выделяла любимые моменты, но… не восхищалась их физической формой. Если Крэйтон волосы рвал, когда случайно ронял на книгу крошки, то я спокойно могла заляпать ее грязными пальцами.

Для меня были важны эмоции, а не чистота страниц.

Из меня вырвался печальный вздох. Не думаю, что в академии хранятся такие книги. Альтинг давно уничтожил всё, что не вписывалось в рамки «просветительской литературы».

Говорили, они создают альтруистическое общество. Никакого кино. Никаких книг. Никаких сигарет и других увлечений, пагубно сказывающихся на обществе. Ремалийцы живут только ради того, чтобы защищать мирное население от триад. Поддавшись соблазнам, они не смогут бороться с тьмой, потому что она поглотит их изнутри.

– Общество, равновесие, альтруизм, – раздался в голове суровый голос верховного правителя, Джонатана Алькастера, и я почувствовала нехватку воздуха. – Прародительница Ремали создала разделение на плеяды, показав нам путь к спасению. В мире важен баланс, поэтому мы сделаем всё, чтобы не нарушать его.

Мне было страшно. Страшно выбираться за стены академии, потому что я не знала, с чем столкнусь. Как мир изменился за год, проведенный в Круачейне? Во что Альтинг превратил мой родной дом?

До того как нас нашли, мы жили в Арканесе, расположенном недалеко от столицы. Город со всех сторон окружала вода, поэтому я так упрашивала Крэйтона остановиться в нем хотя бы на пару дней.

Я часто сидела в опустевшем порту, кутаясь в гоночную куртку, и смотрела на горизонт. Ждала, когда кто-то приплывет и скажет, что мы можем не скрываться. Что мы можем жить, не боясь быть расстрелянными.

И меня услышали. Но не те, кого я просила.

Арканес был одним из главных портовых городов. Очередной ночью, когда я шныряла между металлическими боксами, на горизонте появился военный корабль. Пришвартовавшись, несколько вооруженных мужчин начали разгружать железные ящики.

Я не смогла узнать, что находилось внутри, но меня привлекло кое-что снаружи.

Три буквы.

ЦЭС.

Я искала информацию весь следующий день. Ни одного упоминания, ни малейшего намека на то, какая организация занималась переправой судна и что находилось в тех железных ящиках.

Ни-че-го.

Так или иначе, те три буквы я запомнила навсегда. Потому что следующей ночью нас нашли и увезли в психиатрическую лечебницу на триста сорок один день.

Из-за меня. Из-за того, что я хотела посмотреть на океан.

Сначала меня не волновало, что модифицированный ген до сих пор дремлет и не дает моим способностям раскрыться. Но после слов Нуар и того, что Крэйтон хоть медленно, но начинает познавать свою силу… я немного забеспокоилась.

Потому что меня вышвырнут отсюда, даже если я займу первое место в турнирной таблице. Возвращаться в Круачейн особого желания не было, а для побега из академии мы слишком слабы.

Вот так я и оказалась в библиотеке.

Я быстро пробежалась между стеллажами, пытаясь отыскать ту книгу, о которой мне вчера сказала Нуар. Профессор хоть и была сукой, но могла мне помочь.

Спустя десять минут глаза всё же наткнулись на золотистый корешок с витиеватыми черными буквами.

«О передаче силы Ремали».

Я запрыгнула на ближайший стол, чуть не опрокинув канделябр, и начала читать.

«Сила прародительницы Ремали не имеет логического обоснования. Мы не знаем, откуда она пришла и как спасла мир от надвигающейся тьмы, но не теряем надежды найти ответ на этот вопрос.

Единственное, с чем обществу удалось поработать, – с теми тремя людьми, которым она передала силу. Мы провели обследование и поняли, что их способности – это не взявшаяся из пустоты магия, как все изначально считали, а изменение в генетическом материале организма. Только вот в чем вопрос: сила Ремали – тоже достояние генной инженерии или спасение, посланное кем-то свыше?

Когда мы выдохнули и решили, что спасение мира в руках трех человек, система дала сбой. Ремали оказалась настолько могущественна, что могла буквально разорвать организмы, что приняли ее силу. И тогда нам пришлось искать выход и заново перестраивать систему.

Все исследования по передаче силы прошли успешно, и единственное, на чем нам пришлось остановиться, – пробуждение. У организмов-хозяев, как мы назвали первых трех ремалийцев, сила прародительницы раскрылась быстрее – нам даже не пришлось изучать их геном. Но у тех, кто перенимал ее на следующих этапах, возникали сложности. Они либо мутировали и лишались рассудка, либо продолжали жить, но без силы Ремали.

Тогда нам пришлось провести следующий этап опытов на добровольцах.

И вот спустя неделю без пищи и сна мы открыли завесу правды. Удивительно, но ген приживается только в организмах, что пережили эмоциональные потрясения. Он активируется за счет изменения функции нервной и эндокринной систем. Поэтому нам пришлось находить способы, которые бы вызвали в ремалийцах вспышку сильнейших эмоций».

По моим рукам пробежала дрожь, когда я подумала, какими именно способами пытались пробудить ген Ремали в первых добровольцах. А что будет дальше, если с каждым годом он расщепляется?

Закинув ногу на ногу, я перевернула несколько страниц.

«Но было пару случаев, когда ген не пробуждался даже под воздействием катализатора. Мы днями и ночами пытались понять причину. И спустя пару суток, пока триады продолжали уничтожать мир, нашли её.

Как бы странно в нашем случае это ни звучало, но все люди разные. У каждого своя история, свои страхи и реакции на возбудитель. Один редко испытывает стресс, другой – настолько часто, что катализатор становится бесполезным.

Поэтому каждому нужно найти свой предел».

Я смотрела на последнюю страницу.

И это всё? Серьезно? Как я должна искать свой предел, если даже не понимаю, что это значит?

Я еще пару минут листала книгу, но ничего, что бы помогло мне пробудить силу, не нашла. Хотя короткая фраза, написанная на уголке одной из страниц, всё же привлекла мое внимание:

«Позволь ему умереть, и тогда у тебя получится запустить цикл».

Пока я смотрела на кривоватые буквы, в голове мелькала похожая картинка. Только где я уже могла видеть этот почерк?

Выходит, Роксания сказала правду. И я не понимала, что мне теперь с этим делать. Что со мной не так, если у всех получается раскрыть силу, а у меня нет?

Что со мной, блядь, не так?

Не желая навлечь на себя гнев старой женщины, что заставит меня еще месяц мыть полы в библиотеке, я поставила книгу на место и двинулась к выходу. Однако на полпути решила кое-что проверить.

Исландский словарь Альтинг не уничтожил, хотя мог бы. Со времен Падения