Возвращение домой - Евгения Преображенская Страница 33

Девушка дёрнула нагим плечом, вспоминая зеленоглазую чародейку, чью силу испила вместе с кровью. Её… их пламя затем пожрало обеих. Но не убило. После того, как пеплом рассыпалась плоть, осталось ещё что-то.

Нет, не сон то был, но настоящий путь сквозь звёздное пространство. Безымянная видела разноцветные туманы, голубые сферы и тёмные пласты. Она следовала за той, что назвалась ей смертью, и никак не могла догнать. Что-то всё время мешало. Но теперь…

Девушка поглядела вниз. Её ноги – ноги из плоти и крови – стояли на тверди. Она вновь ощущала тело, у неё был голос, она чувствовала запахи и… жажду. Это значило, что путь сквозь звёзды подошёл к концу, и они обе – преследовательница и беглянка – воплотились.

Склонившись над расщелиной и принюхиваясь, Безымянная встала на четвереньки, затем легла на живот и проползла в щель. Она протискивалась между камнями, задыхаясь и тратя крохи сил, пока не достигла воды. Это был скупой ручеёк, но и его было достаточно для той, что умирала от жажды.

Безымянная прильнула к влажному камню, сложив сухие губы, втянула воду. Жалкие капли едва ли могли утолить жажду. Но девушка была настойчивой. Каплю за каплей она втягивала воду вместе с каменной крошкой, пылью пепла, не обращая внимания на мусор.

Время будто замерло. Проходили дни ли, ночи, – Безымянная не знала. Она пила и засыпала, просыпалась и пила, стиснутая в объятьях скалы. Ей было хорошо в этой тишине, темноте и холоде. И вода, хранящая силу чёрной кобылы, всё больше наполняла Безымянную.

* * *

Весенняя ночь была ясной, тёплой и звенела трелями насекомых. Звёзды мигали и переливались, будто россыпи драгоценных камней. Искры костра взмывали к чёрному небу, пополняя бескрайнюю сокровищницу тёплым светом.

Старый сказитель, сидя в кругу слушателей, со страстью вещал свои истории. Он старался как только мог. Не часто в их деревню заходили путники. А уж если заходили, то встречали их по всем правилам гостеприимства: кормили да поили от души и обязательно радовали историями.

Здешний край славился историями. Да и сами гости вполне могли оказаться их героями. Каждый старатель, от мала до велика, знал, что духи умеют принимать человечий облик и любят испытывать простых смертных.

«Так уж повелось, – подумал Петр, слушая сказителя. – Хозяева гор, как, впрочем, и люди, встречаются разные. Одни прячутся в пещерах, другие стремятся жить и общаться. А бывают люди, которых не привлекают соплеменники, но нестерпимо влечёт к духам. Почему? Кто бы ответил. Такова, видать, тайна бытия…»

Прежде чем углубиться в дикие чащобы и горы в поисках мороаматрия, Петр всё же остановился в старом-знакомом посёлке горнодобытчиков. Когда-то здесь они трудились с братом и покойным дядей. По вечерам два мальчугана, затаив дыхание, слушали сказы Басма Клюковки.

– Деда Калыш, я ничего не понял! – расстроился один из самых младших слушателей, курчавый да курносый парнишка лет восьми. – Так что же за сокровища стерегут хозяева гор, а? Ну скажи ты прямо!

– Хозяева открывают то, что нам дороже всего на свете, – терпеливо повторил бородатый сказитель. – Да только расплатиться можно своей жизнью! Вот и Кадим, встретив деву с угольными волосами, понял, что вовсе не в драгоценных камнях его счастье! Выучился он, познал волшебство, хранимое минералами, и стал верным помощником людям и духам – величайшим колдуном.

Петр опустил голову. Никому он не раскрывал своё сердце, но дух, видящий его насквозь, знал правду. Завидовал Петр брату Веселу, который сделался славным чародеем. Хотя и думал порой, что слабость в магии может оказаться подарком. Много было в нём пользы: с тем же духом дружить без страха. Для чего-то же судьба распорядилась так и не иначе.

Новые гости подошли к костру незаметно. Странно, что никто кроме Петра не обратил на них внимания, ведь выглядели незнакомцы необычно. Их волосы скрывали обмотанные вокруг голов полотнища. Очи у мужчины были точно чёрные агаты, а у его подруги – зелёные бериллы. Оба высокие, статные и красивые. Сразу видно: либо духи, либо чародеи.

Вглядевшись в них, Петр расширил глаза. Он подскочил на ноги и спешно покинул круг, выбежав на дорогу. Сердце его гулко билось в груди. Неужто не показалось? Но… столько лет прошло!

Вдруг он услышал шаги за спиной. Через миг его обогнала дева – та самая гостья. Оглядевшись по сторонам, она подняла руку и сняла платок с головы. Длинные волосы рассыпались по её спине. В далёком свете костра они переливались точно золото!

Петр так и ахнул. А незнакомка лукаво улыбнулась ему, блеснув белыми зубами. За прошедшие тридцать лет она ничуть не изменилась!

– Неужели это ты? – прошептал мужчина, застыв на почтительном расстоянии. – Ты – Золотой Волос, дочь Великого Полоза…

– А ты ведь оказался прав тогда, – дева тепло улыбнулась, – мы из одного рода. Здравствуй, Петр. Как ты поживаешь? Как брат твой? Принесло ли сокровище вам удачу?

– Значит, хорошими мастерами стали вы с братом, – не без гордости в голосе отметила девушка.

– А ты помогла нам, – кивнул Петр. – Не потребовав взаимен…

– …Поцелуй? – вспомнила Дженна разговор ещё с маленьким Петром и украдкой глянула на Сайрона. – Лучше бы так, чем произошедшее с вашим дядей. Мне искренне жаль…

– Не твоя то вина, – качнул головой кузнец. – Я слыхал, во многих деревнях тогда полыхал не вогник, так пожары.

– Не моя вина, – согласилась Дженна. – Но мой путь причудливо сошёлся с вашей судьбой.

– А что Кай Двейг с Дымной горы, твой учитель? – поинтересовался Сайрон. – Жив ли ещё? Как сложилась его судьба? Судя по всему, не ты, Петр, унаследовал его кузницу?

– Не я, но бываю там частенько, навещаю старика, – ответил мужчина. – Наследник у него собственный, кровный. Талантливый кузнец, сильный, смелый.

– Родной сын? – удивлённо подняла брови Дженна. – Как радостно слышать!

Теперь уже Сайрон украдкой взглянул на подругу.

– Дивная то была история, – проговорил Петр. – Искали мы новых помощников в ближайших деревнях, и увязался за нами мальчишка – на вид малолетка, а волосы ну как пламя рыжее! Оказалось, то дева за мужской одеждой да чумазым ликом пряталась. Позже призналась, что полукровка, подменыш феечий. Ну сжалились мы, взяли к себе. Судьба часто немилостива к таким красавицам, а нам обоим не до блуда, делами заняты… Полюбил её сначала огонь в горне, запел иначе, даже я расслышал. А потом уж и Кай