Артефактор на покое - Алла Анатольевна Гореликова Страница 3

Лавиния негромко рассмеялась.

— Алые розы – страсть. Три алых розы, оформленные аспарагусом – предложение стать постоянной любовницей, папоротником — войти в семью на правах любовницы, с признанием детей законными, а единственная алая роза – предложение провести вместе одну ночь. Без вариантов одну, если даришь только розу, или хотя бы одну, если к розе добавлена веточка аспарагуса. Желтые – расставание… Впрочем, тебе некогда. Я подберу книгу попроще, почитаешь на досуге.

— Я собираюсь сделать предложение, — признался Эгер. Добавил торопливо: — Не в любовницы! Я хочу, чтобы Лана стала моей невестой.

— Значит, Лана? Интересно. Что ж, невеста – это три белые розы. Скромно и нежно. Пойдем, выберем оттенок.

— Мама!

— Мужчины! — с легкой укоризной воскликнула Лавиния. — Вы совсем не понимаете, как это важно! Хорошо, скажи мне, она какая? Нежная или неприступная? Блондинка или брюнетка?

— Она похожа на тебя.

— О-о… Приятно слышать! Подожди немного, у меня есть то, что тебе нужно. Сейчас принесу.

И она умчалась вглубь оранжереи, а Эгер остался стоять, осознавая, как много успел выболтать в коротком разговоре. Не собирался ведь вообще ничего рассказывать, пока Лана не ответит «да»!

Он снова посмотрел на часы. Времени оставалось достаточно, к тому же у Ланы не было привычки приходить на свидания минута в минуту, и все же… Все же спокойней было бы подождать лишних четверть часа у «их» лавочки в сквере на Речном проспекте, чем нестись туда сломя голову.

— Вот, держи. Это холодный оттенок, подходит для строгих брюнеток. Сорт называется «Зимняя принцесса».

— Белые и белые, — буркнул Эгер, осторожно принимая букет: три едва распустившиеся снежно-белые розы на длинных стеблях, завернутые в полупрозрачную рисовую бумагу, перевязанную узкой атласной лентой, тоже белой, с едва заметной голубоватой искрой. — Спасибо, мама. Я побежал!

— Вези осторожно! — крикнула вслед Лавиния, но Эгер едва услышал: он уже мчался к гаражу. Хотя еще один взгляд на часы немного успокоил: времени оставалось предостаточно. Букет прекрасно лег на заднее сиденье, и Эгер, наконец-то выдохнув, сел за руль и вывел свою «малютку» из гаража.

Малолитражная «Рисва-мини», купленная для него к окончанию школы, а вернее, к началу работы на семью, не была той машиной, которой имеет смысл хвалиться перед девушками. Экономная, удобная для работы на выезде, скромная «рабочая лошадка». С другой стороны, далеко не каждый вчерашний школьник может похвастать даже таким автомобилем. Лана не знала, что Эгер приезжает на свидания на личном авто, а не на такси или автобусе, и открывать ей глаза Эгер пока не собирался. Как и рассказывать подробно о том, чем занимается его семья. Не хотел, чтобы в ее ответе играло роль его благосостояние, а не он сам. Все-таки Лана вызывала у него некоторые сомнения. Ее расчетливость и внимание к состоявшимся мужчинам не заметил бы разве что слепой и глухой. А Эгер хотел, чтобы жена любила его, а не счет в банке.

Любой сказал бы, что в таком случае умнее присмотреться к другим девушкам. Эгер и сам сказал бы именно так, если бы речь шла не о нем… и не о Лане. Но он втрескался в эту высокомерную стерву, ледяную королеву, расчетливую эгоистку, втрескался по уши и ничего не мог с этим поделать. И вот уже два года добивался ответной любви, тщательно скрывая все, что могло подтолкнуть Лану выйти за него по расчету.

Ну не дурак ли?

Он оставил машину на платной стоянке автосервиса, за три квартала от сквера.

— Решительное наступление? — хохотнул Крей, его постоянный механик.

— Что-то вроде того, — слегка нервничая, ответил Эгер.

Букет мешал, идти с цветами наперевес было неловко и неудобно, а опустить его и нести, как нес бы любой груз… это же цветы! Да еще и не просто так букет, а по всем правилам сделанный и упакованный для предложения. И казалось, что каждый встречный-поперечный прохожий, а особенно каждая женщина, догадываются и понимают, что у Эгера на уме. Это все белые розы, они как будто нарочно притягивают все взгляды.

Но самое удивительное, что Лана уже сидела на «их» скамейке, нетерпеливо поглядывая на часы. Эгер ускорил шаг. До оговоренного времени встречи оставалось не меньше десяти минут, а значит, что-то случилось: просто так Лана никогда не пришла бы настолько раньше. Она и вовремя почти никогда не приходила!

— Эгер, наконец-то! — она вскочила навстречу, и Эгер, как всегда, в первые мгновения просто утонул в карих глазах удивительного медового оттенка. — Послушай, у меня такое… такие новости! Потрясающие!

На цветы она даже не глянула, и это была вторая очень большая странность: к знакам внимания Лана всегда относилась ревниво-трепетно. Похоже, его предложение не вовремя, и дай-то боги, чтобы просто не вовремя! В любом случае, пока он не выслушает, что у нее за «потрясающие» новости, и всесторонне их не обсудит, начинать говорить о своем не имеет смысла.

— Прогуляемся? — спросил Эгер, подхватывая девушку под руку. Когда она взбудоражена, ей нужно двигаться, как будто, если не сбросит лишнюю энергию, просто взорвется.

Они отошли всего каких-то шагов десять вглубь сквера, и Лана нетерпеливо спросила:

— Тебе интересно или нет?

— Конечно, рассказывай.

Окинув его подозрительным взглядом, словно сомневалась, что ему действительно интересно, девушка помедлила и выпалила:

— Меня Рейнольд в ученицы берет!

— Что? — Эгер даже остановился.

Лана повернулась к нему.

— Профессор Рейнольд. Меня. Берет в личные ученицы, — отчеканила, выделяя каждое слово. — Я вижу, ты не рад.

— Не рад, — ответил мрачно. — И не понимаю, чему ты радуешься. Рейнольд берет учеников по традиционному контракту. То есть, ученик беспрекословно слушается мастера, все, что сделает ученик, принадлежит мастеру, да еще после окончания ученичества должен выплатить оговоренную плату. И, между нами, я сомневаюсь, что Рейнольд откроет своим ученикам какие-то действительно ценные хитрости. Ему это невыгодно. Очень хочешь неизвестно сколько лет пахать задарма? Или у тебя какие-то особые условия?

Уже спросив, Эгер напрягся: а ведь и правда, что мешает для умницы и красавицы, да еще и магически сильной, составить контракт с особыми условиями? Может, Лана потому и радуется, может, ей предложили что-то получше традиционного ученичества?

— О чем ты? — нахмурилась Лана. — Стандартный контракт. Ну, он так сказал…

— Ты прочитала?

Лана мотнула головой, отбросив упавшую на лицо от порыва ветра прядь. Сегодня она была с