Стихийница - Екатерина Александровна Боброва Страница 26

— Шефство, — подсказали из-за спины.

— Оно самое! — кивнул Огонек. — Сейчас еще и уборку закончим. Обещали же.

Он показательно открутил пробку, подкинул ее в воздух, поймал, потянулся было понюхать, но был остановлен предупреждающим рычанием.

— Понял, не упырь, — кивнул парень. Распахнул дверь в уборную. Раковина была рядом со входом, туда и отправилось содержимое бутылки.

— Иди! — кто-то пихнул в спину Листа.

— Я ему точно хвост выдеру, — пообещал тот одними губами, но выливать пошел.

Дальше возникла вымученная пауза. Зверь все так же сидел, не двигаясь. Парни жались к двери.

— Все? — поинтересовался Туман.

— Вроде три брали, — подтвердил Конфета.

— Точно?

— Ману даю.

— Тогда почему не уходит?

— Вот же сдыхла…

Ташир медленно встал. Парни испуганно шарахнулись, растеклись по стенам, освобождая проход к двери.

Страж свернул направо.

— Балабол, — угрожающе протянул Туман.

— Он почует, даже если иллюзией прикрыть, — высказала догадку Оля.

— Балабол, — повторил Туман — ташир был совсем рядом.

— Иду иду, — раздраженно хлопнул себя по карману Балабол. И в раковину полилось содержимое еще одной бутылки.

Ташир свернул к двери. На пороге задержался, обвел испуганных парней внимательным взглядом желтых глаз.

— Уборка и занятия, — икнув, подтвердил Конфета. — Клянусь источником.

Страж насмешливо дернул хвост и двинулся по коридору.

— Фу-у-х, — выдохнул Огонек, сползая на пол. — У меня чуть сердце из груди не выскочило. Думал, помру.

— Похоже, хана нашему гнездышку, — мрачно заявил Балабол, усаживаясь за стол. — Это ты его приманила! — повернулся он к девочке, обвиняюще наставил на нее палец. — У вас вот даже глаза почти одинаковые. Признайся, ты ведьма? Приворожила его?

— Отстань от нее, — предупредил Туман. — Стихийница она, если забыл.

— Слышал, среди стихийников есть маги земли. Их всякая тварь любит. Так может? — и он изучающе уставился на девочку.

— Все, забудьте про стихии, — горестно дернула плечом Оля. Сердце сжалось от тоски. Это днем она собой гордилась, когда смогла воспользоваться чистой силой, а сейчас вот предательницей почувствовала… Глаза защипало, и она поспешно отвела взгляд к окну. Плакать перед парнями? Хуже не придумаешь.

— И ничего я его не приманивала, — сердиться было лучше, чем плакать. — Просто он хороший.

— Угу, — с кривой ухмылкой кивнул Огонек, — такой хороший, что стекло жрет и не морщится. А может так любого из нас, между прочим. Рыжего помните?

Парни подтверждающе закивали.

— Как пропал два месяца назад, так больше его никто и не видел. Я сам слышал, он в лабораторию собирался залезть. Ту самую… Директорскую…

Туман недоверчиво прищурился, но возражать не стал.

— Ладно, этот вроде нас не сдал и не сожрал, — подвел он итог. Опустился на пол, провел рукой, собирая осколки в колючий шар. — Давайте уборкой займемся, раз уж обещали. Все равно больше делать нечего, — предложил он.

Парни с кислыми лицами приступили к уборке, и некоторое время в комнате царила исключительно деловая атмосфера.

— А что у вас сейчас по истории проходят? — влез в Олин учебник Огонек. — О! Период объединения? Веселое было время.

— Ага, обхохочешься, — мрачно согласился Туман. — Особенно некромантские войны. Тебя какая веселит Первая или Пятая, когда всем миром пришлось собраться, чтобы навалять сбрендившему архимагу?

— Да ладно тебе… — возразил Огонек. — Мужик чуток ограничители потерял. А так-то он за счастье боролся. Простых людей. А то правители совсем оборзели. Голод устроили. Людям жрать было нечего. Целители брали столько, что дешевле было помереть. А короли с царями лопались от жира. Вот он и пошел за справедливостью… Пятый-то. Многие его поддержали. Он ведь по началу только мертвых поднимал…

— А потом ему больше сил понадобилось, он стал в жертвы приносить тех самых простых людей, за счастье которых боролся, — с сарказмом продолжил Туман, доставая со шкафа старую коробку с каким-то хламом.

— Ну ошибся мужик, с кем не бывает, — пожал плечами Балабол, — зато потом все дружно начали объединяться. И целители больше так не наглели, и голод исчез. Да и вообще, если хотите знать, Снежная баба круче всех была.

— Это кто? — заинтересовалась Оля.

— Была у нас одна такая, — ответил Туман, отвешивая воспитательного подзатыльника приложившему к себе форменную юбку Конфете, — только звала себя Снежной королевой, а не бабой. Стихийница. Раньше они часто в наш мир захаживали… из любопытства. А эта решила остаться… Поселилась в одном горном краю, объявила его своим владением, а когда ей намекнули, что это нехорошо, начала войну. И так как она была водницей, причем сильной, а дело зимой было, морозила всех подряд.

— Я читал, там какой-то нераскрытый стихийный источник в горах был, — влез с пояснениями Лист. — Вот она его и раскрыла. Два города подо льдом оказались. Ну и магов тоже много полегло. Наскоком пытались взять. Ба… женщина же. Еще и одна. Потом уже сообразили, что уровень у нее на архимага тянет. Собрали сильный отряд. Скрутили.

— А как же маг, в которого она влюбилась? — возмутился Огонек. — Которого она к себе в ледяной замок уволокла, пыталась на свою сторону переманить, а он ее собственными руками убил.

— И слезу в конце проронил над ее телом, — насмешливо закончил Балабол, посоветовав язвительно: — Меньше романов читать надо.

— Да нет, — смутился Огонек, — не читал я, слышал, как девчонки обсуждали.

И парни дружно сделали вид, что поверили.

— С тех пор у нас стихийников и не любят, — закончил историю Балабол, многозначительно смотря на Олю.

Глава 8

Месяц спустя. Асмас

— Не отвлекаю? — не без сомнений уточнил Третий, заглядывая в кабинет к брату. Сомнения были обоснованы. Провалов Харт не любил. Ни своих, ни чужих. А тут… можно сказать, провал семейный. И в каком состоянии брат — непонятно.

— Заходи, — донеслось от окна.

Четвертый стоял, глядя на двор академии. Он прибыл сюда сразу из Фаттары, лишь на полдня заглянув во дворец и проведя утро с семьей. Харту уже намекали, что госпожа ассара, безусловно, прекрасно замещает мужа, но тэорат чувствует себя осиротевшим без правителя.

— Как ты? — мягко спросил Харт, подходя к брату и становясь рядом.

Во дворе академии было оживленно. Курсантов все еще было большинство, но платья студенток женского факультета уверенно теснили строгую форму курсантов. А вот малышей практически не было заметно. Академия менялась, взрослела, набирая теперь лишь один небольшой класс для малышей. Остальные предпочитали учиться в школах ближе к дому.

Харт невольно поискал глазами макушку племянника, но где там его разглядеть в такой толпе. Да и вряд ли он здесь. Либо в стойлах у вальшгасов,