Танцующая с волками - Сёстры Нолан Страница 23

— Наследница древнего рода, — произнёс он таким важным тоном, будто его слова имели какое-то сакральное значение. — Достойная волчица.

Ульрих смерил его непонимающим взглядом, на что Иван подмигнул и кивнул головой в противоположную сторону, предлагая продолжить путь.

Они миновали ещё несколько построек, мало похожих даже на землянки, и, свернув в неприметный проулок, остановились напротив одной из хижин, с виду ничем не отличавшейся от соседних хибарок. На главной улице уже стало оживлённее: резервация встречала новый день.

Иван толкнул неплотную створку и пригласил Ульриха пройти следом. Глаза сразу же привыкли к сумраку, но парень по привычке сощурился, разглядывая нехитрое убранство дома.

— Да не видать мне полной луны! — вдруг донеслось из угла комнаты, и навстречу им из кресла поднялся седовласый ликант. — Иван, где тебя носило?

Этот коренастый мужчина выглядел довольно бодро для своих лет. Порывисто преодолев небольшую комнату, он приглашающе развёл руки.

— Ну здравствуй, друг, — Иван довольно хмыкнул, похлопывая оборотня по спине. — Дела задержали.

— Ты, как всегда, только о делах и думаешь, — лукаво пожурил его приятель. — Чай не бета уж давно, пора остепениться.

Видимо, слова о потере звания задели оборотня. Тень недовольства скользнула по лицу, но Иван быстро взял себя в руки и сменил тему.

— Крыша-то совсем прохудилась, — он кивнул на проржавевшие листы, заменявшие шифер, и влажные подтёки на стенах. — Может, подлатать?

— Ну, если найдёшь чем, — ухмыльнулся Джон, подпирая плечом дверь в соседнюю комнату.

— Джакоб ничего не привозит?

Теперь улыбка сползла с лица Джона. Он нахмурился и пробурчал:

— Нет, иногда присылает своих шавок на пересчёт или наказать особо строптивых работников. Больше его ничего не волнует.

— Неслыхано. — Иван ощерился, блеснув пожелтевшими радужками и прошипел: — В былые времена стая давно бы устроила бунт и свергла вожака.

— У нас таких храбрецов не осталось, — вздохнул Джон. — А я уж слишком стар. Все знают, пойдёшь против Джакоба — умрёшь.

— Значит, вам проще умереть от голода и нехватки лекарств, чем дать отпор? — глухо уточнил Иван, исподлобья поглядывая на друга.

— А ты разве не член стаи? — тот вскинул голову, с недовольством поджав губы. — Явился через два года и наводишь смуту. Если тебя так задевает ситуация, то решай её.

— За этим и пришёл, — отрезал Иван. — Но мне нужно знать, что я буду сражаться не просто так. Сейчас я вижу лишь кучку волчат, которые поджали хвосты и безропотно приняли свою участь.

— Так дай им надежду, а не кидайся обвинениями. Ты не жил здесь всё это время, не видел, что творил этот ублюдок. Не хоронил наших ребят, убитых охотниками.

Ульрих встрепенулся и шагнул ближе. Его мало волновали сказанные ранее слова, он не спешил проникаться жалостью к жителям резервации, но стоило услышать о гильдии, как сердце стянуло тоской.

— О чём ты говоришь? — он недоверчиво смотрел то на Ивана, то на коренастого ликанта.

— А это ещё кто? — тот, не удостоив Ульриха ответом, повернулся к другу.

— Это наша главная надежда на справедливость. — Иван похлопал подопечного по плечу и слегка дёрнул в сторону, чтобы он встал точно напротив Джона, словно был выставочным экспонатом. — Сын Бальтара.

Джон приоткрыл рот от удивления. Его взгляд тут же изменился, где-то в глубине тёмных глаз зажёгся огонёк интереса. Он расправил плечи и чуть наклонил голову набок, разглядывая парня.

— Ульрих, — протянул руку он, чувствуя, что молчание слишком затянулось, а представлять его так никто и не собирается. — Свенсон.

Джон вскинул бровь и обернулся к Ивану, но тот лишь развёл руками.

— Это долгая история, друг. Но я могу сказать совершенно точно, Рунольв Бальтарсон — это он.

Ульрих невольно скривился, услышав режущее слух имя. Пусть им и наградили его при рождении, отзываться на него он не собирался. И это явно злило Ивана, который часто читал нотации о наследии и силе рода, но Улль держал крепкую оборону. Впрочем, Иван тоже не собирался уступать и упрямо называл его Рунольвом, насмешливо глядя на то, как парень пытается скрыть своё раздражение.

— Теперь я могу быть удостоен ответа? — его голос прозвучал холодно и грубо, но Ульриха не волновало, какое впечатление он произведёт.

— Какой ответ ты ждёшь? — изумился Джон, успевший позабыть о разговоре.

— Ты сказал, что гильдия убивает ликантов резервации. Это ложь. — Кулаки непроизвольно сжались, пульс заметно участился, и Ульрих почувствовал, как ярость зверя медленно поднимается вдоль позвонков.

— Обвиняешь меня во лжи? — возмутился Джон. — Что ты вообще можешь знать о делах грёбаных охотников?

— Всё, потому что я один из них.

В комнате повисла звенящая тишина. Казалось, даже шум улицы стих, словно вся резервация собралась под окнами, чтобы подслушать их разговор. По напряжённому виду Ивана Ульрих понял, что сболтнул лишнего.

— Какого чёрта! — рявкнул Джон, переводя рассерженный взгляд на старого приятеля. — Ты выжил из ума? Притащил охотника в резервацию? А если о нём узнают остальные? На ворота повесят не только его, но и тебя!

— Успокойся, — устало выдохнул Иван, опускаясь в кресло. — Он ликант, а значит, прошлое не имеет значения.

— Это я могу слушать твои доводы хоть до следующей луны. Остальным будет плевать и на то, что он законный наследник, и на то, что он ликант. — Джон нервно чиркнул спичкой, подкуривая самокрутку.

— А остальным знать и не нужно. Я ведь могу надеяться, что эта информация не просочится за стены вместе с дымом?

— На меня ты можешь положиться всегда, — просипел Джон, затягиваясь. — А вот парнишку бы надо научить держать язык за зубами.

— Я всё ещё здесь, — напомнил Ульрих, хмурясь. — Так что там с убийствами гильдии?

— Спроси у своих, охотник, — хмыкнул Джон, но Иван укоризненно покачал головой.

— Твой сын на лесопилке?

— Нет, где-то тут бродит, — махнул рукой оборотень. — А что?

— Пусть представит парня молодым волкам, а мы с тобой пока потолкуем.

Не желая больше терпеть общество двух закадычных друзей, Ульрих раздражённо дёрнул плечом и вышел на улицу, не дожидаясь, пока его об этом попросят. Он не понимал, зачем Иван притащил его в резервацию. Хотел, чтобы он проникся сочувствием к ликантам? Послушал враньё про гильдию от старого оборотня?

Всё это казалось абсурдом. Ему хотелось как можно скорее покинуть это место и по возможности больше никогда сюда не возвращаться. Удручающая картина разваливающихся домов и грязных улиц вызывала отвращение, а выяснять причины столь жалкой жизни стаи он не имел ни малейшего желания.

Дверь отворилась, протяжно скрипнув несмазанными петлями, и оба ликанта наконец