Тени столь жестокие - Лив Зандер Страница 16

Я приду за тобой, — тёмная угроза Малира снова всплыла в памяти, — потому что ты моя.

Гнев, как жидкость, прокачал жар через вены, покрасневшие щеки начали зудеть. Я схватила этот… подарок, который он, должно быть, оставил для меня перед тем, как избежать обнаружения, когда горничная пришла в мою комнату, и подбросила его в огонь. Перо шипело. Бумага почернела. Лента зашуршала.

Мне нужно сбежать отсюда.

Мне нужно обернуться.

Глава 9



Галантия

Наши дни, утес Тайдстоуна

Ветер, рвавшийся вдоль обрыва, хлестал мне в лицо и дергал за свободные пряди волос ледяной жгучей болью, несмотря на то, что облака рассеялись, и солнце начало опускаться ниже. Я смотрела на яростный всплеск волн внизу, как они разбивались о скалы. Белая пена поднималась и опадала в такт с грохотом, который сотрясал землю под моими подошвами. Я действительно собираюсь это сделать? Какие у меня вообще есть варианты?

Я не могла убежать от предстоящей осады вместе с Ма… с леди Брисден, которая выслушала моё предупреждение. Целый день готовили её карету, чтобы она могла уехать в столицу под покровом ночи, сразу после того, как она, надеюсь, вернёт мне мой амулет. Однако, Аммаретт, этот котёл человеческой враждебности против Ворон, не даст мне безопасности. А возвращение к Воронам означало бы возвращение к Малиру. Хотя я и знала, что когда-то это может случиться, я не была готова встретиться с ним, с этой сердечной болью, с двором, с полным унижением.

Нет, мне нужно было сделать это.

Глубоко вдохнув, я сделала шаг вперёд, пока носок не столкнул лёгкую снежную пыль с края обрыва, вкус страха и свободы смешивались на языке. Отец Себиана сбросил его с утёса, чтобы заставить его совершить первое обращение. А Оливар, конюх из Дипмарша? Дети сбросили его с парапета. Если им удалось взлететь, почему бы и мне не справиться? Всё, что мне нужно было сделать, это прыгнуть с этого обрыва.

Просто.

Легко.

Мой мочевой пузырь наполнился до предела.

Я снова глубоко вдохнула и сделала шаг назад. Два. Пять. Десять шагов. Должно хватить.

С рывком решимости я ринулась вперёд, побежав — быстро, быстрее, сильнее — каждый удар сердца отдавался в ушах, заглушая шум волн внизу. Край всё приближался, приближался…

Страх ворвался в меня.

Ботинки соскользнули, но по инерции я потеряла равновесие. Упала. Дыхание вырвалось из груди, когда я скользнула за край.

— Нет! — закричала я, потянувшись, пальцы хватались за снег и лёд.

Они нашли опору на выступе скалы. Цепляясь изо всех сил, я висела там, ноги болтались над зияющей пропастью, ища зацепку. Выступ в скале, ветку, или… вот! Сердце забилось чаще, когда пальцы нащупали что-то, уши насторожилась… это шелест крыльев?

Но звук исчез.

Шум шагов по снегу сменил его, каждый медленный, обдуманный шаг был все громче, а, значит, ближе, заставляя моё сердце биться быстрее. Я закричала:

— Помогите!

Чёрные сапоги появились в поле зрения, остановившись всего в дюйме от моих белых от холода пальцев.

— Чего ты пытаешься здесь достичь, моя маленькая белая голубка? — его голос был ледяным, а прозвище заставило меня вздрогнуть. Я не голубка и, черт возьми, я точно не его. Но, похоже, я не была и неугомонной стайкой ворон…

Против гордости, что колом впилась в позвонки, и ненависти, что разжигала вены, я посмотрела на Малира.

— Стараюсь сбежать от тебя. Помоги мне!

Конечно, Малир просто стоял, как будто я не была всего в шаге от падения, скрестив руки на груди, на чёрной кирасе, украшенной серебряными лозами и шипами, идеально соответствующими его свирепому характеру. Он смотрел на меня несколько мучительных секунд, а потом, не спеша, поцокал языком, наклонился и схватил меня за запястье. Совместными усилиями, с моими ногами, пытающимися найти опору, и другой рукой, упирающейся в край, он вытащил меня наверх и прижал к себе.

Я ударилась в его крепкое тело, запах, исходящий от него, был знакомым — лемонграсс, столь успокаивающий и в то же время болезненный, предательская смесь комфорта и хаоса, которая путала меня, пытаясь убаюкать воспоминаниями, которые следовало бы забыть.

Все было ложью.

Выхватив руку из его хватки, я обошла его и отступила на несколько шагов.

— Ты был в моей комнате прошлой ночью.

— Я предупреждал тебя не оставлять окно открытым, — Малир пожал плечами и сделал шаг ко мне, его чёрные волосы развевались на ветру, как и чёрный плащ. — Ты нашла мой подарок, как я понимаю?

Я подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

— Нашла. Сожгла.

— Ах, — его взгляд потемнел, и он сделал ещё один выверенный шаг в мою сторону. — Как жаль, ведь мы для тебя выдернули самое красивое перо. А я-то думал, что ты любишь ленты.

— Люблю, — я отступила назад, не нравилось, как он медленно крался ко мне, вплетая в мышцы дрожь предостережения. — Но я не люблю тебя.

— Ммм, белая голубка, оставь уж враньё мне. — Его насмешливая ухмылка искривилась так самодовольно, что у меня заскрежетали зубы. — Смею утверждать, в том, как ты стонала моё имя в прошлый раз, когда была подо мной, было предостаточно нежности. Иначе откуда бы мне взять твои сладкие слёзы, а?

— Потому что ты предал меня! — гнев вспыхнул и разлился по щекам, вызывая зуд. Я ведь глупо поверила ему, но второй раз эту ошибку не повторю. — Надо было послушать Себиана. Он предупреждал меня не доверять тебе.

Улыбка Малира исчезла, уступив место напряжённой челюсти, и только теперь я заметила зеленоватые синяки под свежевыбритой кожей с одной стороны, порез над глазом.

— Я предал ту, кого считал Брисден.

Ах, ну вот теперь всё стало на свои места?

Разумом, да, я понимала, почему он так поступил. Но понимание не равнялось прощению. Как простить, если это ничуть не залечивает боль? Он разбил меня, оставив собирать осколки души, сердца…

…самой моей сути!

— То, кем ты думал, что я была, не склеит меня обратно, — мой голос был едва выше шёпота, но в нём звенела ярость. — То, кем ты думал, что я была, не заставит меня забыть то, что ты открыл мне о себе.

— И что же это, а? Что я такое, Галантия?

— Бессердечный ублюдок, который знает лишь ненависть.

Уголки его губ дёрнулись в полуулыбку, будто он