Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2 - Катерина Александровна Цвик Страница 13

ладони, проецировали формулы на стол; часы с исчезающим циферблатом, на котором появлялись ответы на вопросы; браслеты, на каждом шарике которых были написаны подсказки. Была даже ручка, единственной задачей которой было выписать основные формулы на черновик. Кажется, и не придерешься! Адепт ведь сам только что написал для себя формулы. Но магистр я или нет?! Неужели не разглядела бы такой интересный артефакт?! Писали магическими чернилами даже на ногтях! Но для прочтения написанного нужно было использовать лупу, на чем девушка и погорела.

В общем, адепты развлекались на всю катушку, и я вместе с ними.

Но всему приходит конец. Закончилась и сессия, и адепты начали разъезжаться по домам, а мы с Лайзой и Ё-ё получили замагиченное сообщение от Хораса, в котором указывалось точное время и место нашей встречи с группой сопровождения.

***

— Вот, переодевайтесь, и жду вас в гостиной.

Хорас протянул нам с Лайзой сумку с одеждой и вышел из комнаты. Я достала песочного цвета штаны с зелеными вкраплениями, рубашку, легкую куртку и надела, стараясь привыкнуть к непривычным ощущениям. В платье в Пустоши делать нечего, а штаны я ни разу не носила — дядя был против, а няня… Няня?

Я внезапно задумалась, вспоминая моложавую женщину, которая с детства меня растила, рассказывала о женских штучках и в грубоватой форме наставляла, чего девушке ждать от мужчин. Я внезапно поняла, что не помню ее лица, и вообще… Странное ощущение, когда осознаешь, что человек был в твоей жизни, занимал в ней значительное место, а ты его… забыл?

— Что-то не так? — спросила Лайза, надев похожий костюм.

— Что? — Я осмотрела ее, тут же потеряв ускользнувшую мысль. — Тебе идет.

— Тебе тоже, — улыбнулась подруга. — С удовольствием ходила бы в таком наряде в повседневной жизни. Только в более элегантном варианте.

— А что, нашим боевичкам можно. Почему нам нельзя?

— Потому что они боевички, — сварливо произнес повернувшийся к нам Ё-ё, оценивая наши наряды. — А мне потом придется отбиваться от очередных твоих воздыхателей.

— Не говори ерунды! Никто не воздыхает, — отмахнулась я и похлопала по многочисленным карманам на штанах и куртке, приходя в восторг.

Ё-ё фыркнул:

— На зимнем балу посмотришь, какие обнаружишь кучки из рук и сердец.

Я почему-то представила все это безобразие отнюдь не в переносном смысле и скривилась:

— Фу на тебя.

— А почему кучки появятся именно на зимнем балу? — спросила ежа Лайза.

— Так многие домой поехали, только чтобы заручиться поддержкой и разрешением рода на брак. И если эль Лавалье не появится, то я сам лично напишу ему, сколько предложений Эйлин получила, и заверю, что она думает как минимум над парочкой! А еще…

— Это еще зачем? — опешила я.

— Не поверишь, но только для того, чтобы порадовать свою ежиную душу и увидеть его перекошенную физиономию. А после такого письма я ее точно увижу.

Ё-ё даже прикрыл глазки, предвкушая удовольствие.

— А если он приедет на бал? — со смешком поинтересовалась Лайза.

Еж скис:

— Написаю ему в тапки.

— Что? — У меня чуть накопитель из руки не вывалился, который я собиралась положить в один из кармашков куртки на груди. — Ты же приличный еж и никогда за таким непотребством замечен не был!

— Правильно, — приосанился Ё-ё. — Я приличный еж, но с глубокой моральной травмой по вине этого индивида. Так что некоторое отступление от норм приличия допустимо.

— И какую же моральную травму он тебе нанес? — Лайза даже подбоченилась

— Глубокую, — весомо ответил Ё-ё и важно стряхнул пылинку со своего плаща, заставив нас улыбнуться. Но потом он посмотрел на меня и уже совершенно другим тоном произнес: — Ты так радуешься этим карманам, будто в каждом лежит по накопителю.

— Не лежит, но я положу. Это ведь так удобно! Столько важных мелочей можно с собой носить! Может, пошить себе для повседневной жизни что-то вроде жилета с карманами?

— Разве что для работы в лаборатории. В обычной жизни это будет смотреться странно и даже смешно. А быть странной, поверь, не всегда хорошо. — ответила Лайза, и ее улыбка стала грустной.

Я поняла, о чем она говорила, ведь именно такой ее в академии и считали. Лайза очень часто выглядела задумчивой, а когда выныривала из этого состояния, отвечала невпопад, а иногда говорила очень странные вещи, похожие на предсказания. Я как-то спрашивала ее, почему она так делает, и Лайза ответила, что это из-за зимы. В это время года она более задумчивая и рассеянная и ничего не может с собой поделать.

Покрутившись немного у зеркала, мы собрались выходить. Лайза пошла вперед, а я придержала Ё-ё.

— Слушай, про тапки ты ведь пошутил?

— Конечно! — усмехнулся друг, и я облегченно выдохнула. — Сам я никогда в них даже не присяду. Зато найду тех, кто сможет.

— Ё-ё! — возмутилась я, но еж захихикал и убежал вперед.

Мне оставалось только покачать головой. Когда уже у них закончится это непонятное противостояние?

Когда мы вышли в гостиную, Хорас нас уже ждал. С пятеркой сурового вида искателей, которые нас будут сопровождать, мы познакомились чуть раньше, и они уже отправились в путь. Инструктаж мы прошли тогда же. Вернее, гораздо раньше, но нам не поленились его повторить.

Сейчас же нам следовало изобразить отбытие в карете через противоположные городские ворота. Потом объехать город по дуге и добраться до условленного места.

Конспирация во всей красе, но иначе из-за многочисленных агентов тайной канцелярии нельзя.

— Ваша группа с вещами уже ждет в условленном месте. — Глава гильдии протянул нам наши теплые плащи. — Удачи! И… — Он запнулся, явно хотел что-то сказать, но мотнул головой и тихо произнес: — Я буду вас ждать.

И мы отправились в путь. Впереди нас ждала Пустошь и стена, которую нам предстояло каким-то образом преодолеть.

Глава 8. О преодолениях и ожиданиях

До стены мы добрались к вечеру. Искатели разбили небольшой лагерь, а рано утром нам предстояло отправиться в путь. Спалось мне плохо, хотя я и понимала, что нужно хорошенько отдохнуть, ведь вставать на рассвете, но ничего не могла с собой поделать.

— Эйлин, а ты думала, что будешь делать, когда вернешься? — внезапно тихо спросила Лайза, с которой мы делили палатку.

— Не