Стихийница - Екатерина Александровна Боброва Страница 12

— Ведьма? — с подозрением протянул один.

— С чего взял?

— Так фамильяр же.

— А огнем она ведьминским в тебя запулила? — и рыжий парень с насмешкой ткнул в подкопченую макушку соседа. Тот с ругательством принялся ощупывать голову.

— Пригибаться быстрее надо и щит выставлять, — жестко заметил еще один, похоже, главный. — Хорошо, хоть поглотитель сработал. Никого не разбудили. Ты! — он уперся взглядом в девочку. — Что вообще здесь делаешь? Почему не в общей комнате? И кто дал тебе право огнем в честных людей швыряться? Совсем ограничители потеряла?

— Так стихийники все такие… — заметил стоявший у двери парень, — звери, а не люди. Всегда готовы либо поджарить, либо утопить, либо в землю закопать. Не понимаю, как Упырь не побоялся ее в школу притащить. Она ж нам тут все разнесет. Дикая совсем.

Тут Оле стало обидно за себя и за всех стихийников разом.

— Меня госпожа Горра здесь поселила. Одну, — ответила с нажимом, давая понять, что комната ее и она готова драться за нее, если потребуется. — А если кому-то холодно стало, могу подогреть…

Ответить главарь не успел. Парень, стоявший у двери, дернулся и с криком:

— Гаси фонарь, — рванул к ближайшей постели.

В комнате словно вихрь пронесся — парни торопливо занимали кровати. Всем не хватило, и где-то пришлось уместиться двоим.

Оля едва успела убрать Снежка с траектории падения тела, а потом ее придавило рухнувшим сверху парнем. В ухо ударил горячий злой шепот:

— Жить надоело?

И она поспешно погасила световик. Дернулась было выползти, но ее вдавили в кровать, рыкнув:

— Спать!

В комнате воцарилась напряженная тишина, старательно — кто-то даже похрапывать начал — делающая вид, что все спят. Давно и сладко.

В сопение и храп вклинилось цоканье. Когтистое такое. Намекающее на скорые неприятности. Сопение усилило напор, в храпе явственно прорезались панические нотки.

Оля выдохнула, заставив себя дышать ровно и даже глаз прикрыла. Один. Интересно же…

Цоканье приблизилось, остановилось на пороге. Подумало немного и двинулось в глубь комнаты, замерев в пятне оконного света.

Оля скосила взгляд. Это был зверь из столовой. Тот, кого она за статую приняла. Длинное поджарое тело сейчас было вытянуто и напряжено, нос активно принюхивался, а глаза явно видели в темноте. Взгляд прошелся по правой части комнаты, по левой… вернулся в центр. Оля в испуге зажмурилась и даже дышать перестала.

Снова раздалось цоканье когтей. Зверь обошел комнату, пройдя совсем близко от кровати, потом звук стал удаляться. Тихо стукнула дверь, и в комнате повисла тишина.

Некоторое время все просто лежали, замерев и прислушиваясь, а потом отчетливо прозвучало басом:

— Убери от моей груди лапы, извращенец!

— А это грудь? — хохотнули в ответ. — Я думал живот. У тебя же все одинаковое!

Тишина зашевелилась, наполнилась движением, смешками. Кто-то жаловался, что ему руку отдавили. Кто-то торопливо выдыхал: «Пронесло».

Стукнули по стене, зажигая ночник.

Оля дернулась, но парень и сам сполз, сел на кровати, опершись рукой через девочку.

— Так откуда ты такая взялась, — спросил строго, — и почему Грымза тебя в нашу комнату поселила?

Вот тут Оля рассердилась. «Нашу»! Свою комнату она не собиралась отдавать никому.

— А ты сам у нее спроси! — буркнула, садясь на кровати и с вызовом глядя в лицо парня.

— Так это правда, что за тебя вчера Ветер вступился, а ты его потом защищать полезла? — уточнил главарь, насмешливо вскидывая бровь. Ну да… выглядела она смешно со своим вызовом: мелкая, встрепанная, в дурацкой пижаме в горошек. — Ладно, — принял он решение, — давай жить без проклятий?

Оля выразительно промолчала.

— Меня Туман зовут, — парень протянул ей руку. Девочка недоуменно на нее посмотрела. Что-то такое забытое шевельнулось в памяти…

— Совсем дикая, — покачал головой Туман. Был он рослый, со светлой шевелюрой, светлыми глазами, квадратным подбородком и резкими, будто высеченными из камня, чертами лица. И сила в нем чувствовалась немалая…

— А я Огонек, — рыжий парень широко улыбнулся, усаживаясь на пол рядом с ее кроватью, — вообще-то Огонь, но Огонек мне больше нравится, — и он подмигнул ей зеленющими — прям как молодая листва — глазами.

— Никак жену себе присматриваешь? — с ехидной ухмылкой поинтересовался брюнет. — Из вас бы вышла отличная парочка: она огневик, а ты Огонек.

— Схлопнись, Балабол, — огрызнулся рыжий, но брюнет продолжил противно так ухмыляться, точно застал их за чем-то неприличным.

— У окна, вот тот, полненький, Конфета, — продолжил представлять парней Туман, указывая на них рукой, — там Лист, это Шершень, с ним рядом два брата: Левый и Правый.

Оля кивала, пытаясь запомнить и не сразу поняла, почему все выжидательно на нее смотрят.

— Пепел, — спохватившись, представилась сама.

— Что у Упыря не отнять, так это умение видеть нужное в людях и давать им имена. Мне даже интересно, что завтра покажут часы, — проговорил Огонек.

— Часы? — удивилась девочка.

— Понимаешь, они… — начал было объяснять Туман, но махнул рукой: — Сама завтра увидишь. Что касается нас… Комната давно пустует, вот и мы стали здесь собираться. Ничего такого… Поболтать, поиграть, — один из парней подкинул в воздух колоду карт. — Днем мы все время под присмотром воспитателей, вот и расслабляемся здесь… Если ты не против… Мы мешать не будем. Заглушку поставим. Спи.

Оля задумалась. Парни ее не пугали. Откуда-то пришла уверенность, что для нее привычное дело общаться с ними. У нее же был брат, а у того друзья…

— Хорошо, — приняла решение девочка, и парни облегченно выдохнули, — но у меня есть условие.

— Говори, — протянул, прищурившись, Туман.

— Управительница дала три дня на уборку. Если поможете — собирайтесь здесь, я не против. Только не шуметь и не мусорить.

— Убираться⁈ — возмутился Лист.

— Балабол, ваша команда эту неделю дежурит по этажу? — спокойно уточнил Туман. Парень кивнул. — Тогда все, кроме Балабола, приходят сюда на час три вечера подряд. Комната действительно большая, тебе одной не справиться. Мы поможем. А теперь спать, — приказал он. Парни уже рассаживались за столом. И Оля только сейчас заметила эту странность: кроватей в комнате было шесть, а стульев — восемь. — Мы привычные, а тебя завтра накажут, если зевать на уроках будешь, — и он легонько толкнул девочку в плечо, заставляя упасть на подушку. — Спать, — повторил, вставая и активируя щит.

Некоторое время она лежала, смотря как за невидимой стеной парни перекидываются картами, как ржут, делают ставки цветными кристаллами. Удивительно, но лежать вот так… С соседями… Было уютно.

В голове бродило всякое… Думалось, почему ташир им поверил? Видимо не знал, что комната должна пустовать, точнее в нее поселили лишь одного человека. Значит, таширы не так и