Воля владыки. В твоем сердце - Рия Радовская Страница 11

Хесса нервно заерзала, а Лин вопросительно посмотрела на Лалию. Секретность секретностью, но Сальма им помогает, а история с отравлением рано или поздно все равно просочится в народ. И еще неизвестно, в каком виде!

— Что? — пожала плечами та, перехватив ее взгляд. — Вы можете рассказать, раз уж мы все здесь. — И добавила, взглянув на Сальму: — Ты ведь и без моих напоминаний понимаешь, что многому из сказанного сегодня лучше остаться в этой комнате? Но давайте позже. Сейчас печальные подробности, связанные с посольством, не так уж важны. Важнее другое — я хочу, чтобы Варда не просто тревожилась. Я хочу, чтобы она думала, что с этим ее… Газиром случилось что-то очень страшное. Может, и не казнь на площади, но что-то вроде того.

— Они что… все убиты? — спросила Сальма, на глазах бледнея.

— Живы, — буркнула Хесса. — Лежат во дворце первого советника под бдительным присмотром лекарей. Я объясню потом.

— Но новеньким об этом знать не обязательно, — Лалия неуловимым движением метнула кинжал. Вжикнул металл, сверкнул синим камень в рукояти, и клинок с глухим хрустом вонзился точно в лоб сынка Пузана, все-таки нарисованного Лин после памятного разговора с Джанахом о судьбах мира и повешенного вместо мишени.

Дернулась Сальма, хмуро взглянула на Лалию Хесса.

— Я могу закинуть ей такую идею, — Лин рассматривала получившуюся композицию с мрачным удовлетворением. — Получится даже вполне правдоподобно, мне и намекать не придется, она сама решит, что анха с меткой владыки точно знает больше, чем анхи без меток. Но объясни, зачем? Ты ждешь, что она, как я когда-то, полезет через стену в поисках правды?

— Нет, боюсь, на такие опрометчивые подвиги, кроме тебя, мало кто способен. Мне интересна реакция новеньких. И не утруждайся, слух разлетится по ушам и без твоей помощи, я знаю, кто справится с этим, не привлекая внимания, тихо и незаметно. Тебе пока не стоит открыто вмешиваться в спектакль. Вполне возможно, наоборот, именно тебе придется развенчивать ошибочные слухи. Анха с меткой владыки может это сделать. Смотрите очень внимательно, кто бросится утешать нашу влюбленную крошку и как. А кому будет интереснее докопаться до сути и понять, что творится за стенами дворца, за которые им не перебраться. Мне нужны те, кто будет вести себя так, будто от правды зависит их жизнь. А может, и нечто большее. Но, я думаю, эти таинственные «они» будут крайне осторожны. Значит, стоит обращать внимание даже на самые незначительные детали.

— Операция «хорек в курятнике»? — хмыкнула Лин. — Устраиваем знатный переполох и смотрим, кто куда бежит?

— Бежит, лежит, смотрит, — кивнула Лалия. — И особенно — в какую сторону думает. Самое время побыть хорьками, а не цыплятками. Надеюсь, вы к этому готовы.

Глава 5

Все эти дни Ладуш в серале почти не появлялся, за порядком приглядывали евнухи и Лалия. Похоже, на другой половине дворца жизнь кипела вовсю. И, хотя теперь ей и в серале было чем заняться, Лин все равно грызло любопытство. Хотелось знать всю картину целиком, а не только свой крохотный участок.

В тот вечер кродахи снова не почтили своим вниманием истосковавшихся анх. Когда Лин укладывалась спать, из зала несло разочарованием и недовольством. Пожалуй, еще немного такого пренебрежения прелестями цветника, и Ладуша ждет очередной виток вытья и истерик, только уже всеобщего, а не от одной Гании.

А утром Лин разбудил евнух — очень рано, весь сераль еще спал.

— Госпожа Линтариена, пойдемте со мной.

— Срочно? — зевнула Лин. Растерла лицо ладонями. — Да, сейчас. Оденусь. Кофе бы…

— Кофе позже. Господин Саад просил, чтобы госпожа была натощак.

— О-о, — протянула Лин, тут же вспомнив обещания профессора после запечатывания разрыва. — Суду все ясно. Его выпустили из цепких лап любопытные гости, и он вспомнил обо мне.

Натянула первые попавшиеся штаны с рубашкой, поплескала в лицо водой.

— Идемте.

Саад встретил ее хищной улыбкой дорвавшегося до работы ученого-маньяка.

— Доброе утро, госпожа старший агент. Садитесь сюда, я возьму кровь. Потом принесут кофе, и я задам вам несколько вопросов. — Добавил, усмехнувшись: — Приятное разнообразие после того, как несколько дней вопросы безостановочно задавали мне.

Лин тут же вспомнила прошлое посещение профессора, когда он мучил ее «сбором данных» не меньше четырех часов. И решительно сказала:

— С одним условием. После своих вопросов вы не выпнете меня обратно со словами «мне надо подумать», а нормально объясните, что со мной происходит, почему, чего ждать дальше и что делать.

Тот ловко нацедил пробирку крови, заткнул притертой пробкой и окинул Лин преувеличенно внимательным взглядом.

— Неужели? Похоже, стабилизация гормонального баланса крайне положительно влияет как минимум на здравомыслие анх. А возможно, и на общий уровень мыслительных процессов. Добавим пару тестов, агент?

— Очень странные выводы. В прошлый раз эти вопросы тоже меня интересовали, но никто не потрудился донести до меня ответы.

— Сомневаюсь, что в тогдашнем своем состоянии вы бы их поняли, — фыркнул Саад.

Тут принесли кофе и целое блюдо пирожков, и Лин махнула рукой:

— Не буду я состязаться с вами в ехидстве. Лучше позавтракаю.

— Здравомыслие налицо, — поддел Саад. Налил себе кофе и спросил: — Может, совместим завтрак с опросом? Ваши данные до течки и сразу после у меня есть, сегодня мы выясняем, насколько глубоки изменения.

Лин взяла пирожок и кивнула.

Без болезненных вопросов о прошлом все оказалось не так страшно. А темы, которые перед течкой вгоняли в краску и казались издевательскими, почему-то звучали иначе. То ли профессор стал повежливее, то ли она сама не так остро воспринимала необходимость признаваться в своих сексуальных желаниях? Да и «опрос» занял всего час с небольшим, мелочь при свойственной Сааду въедливости.

Наконец он потянулся, захлопнул толстую тетрадь, в которой делал какие-то пометки, и сказал:

— Итак, госпожа агент, что интересует вас? Что происходит, чего ждать и что делать?

Лин кивнула. Профессор встал, прошелся по комнате, заложив руки за спину.

— Происходит естественное явление, которое должно было бы произойти примерно на десяток лет раньше. Гормональное взросление вашего, госпожа агент, безрассудно забитого подавителями организма. Чем вы думали в свои четырнадцать, хотел бы я знать? И чем занимались все те люди, которые обязаны были по долгу службы и совести разобраться с вашими детскими травмами, страхами и что там еще задурило тогда вашу голову. Р-рецептики выписывали? Да еще наверняка за взятки или под давлением, а, госпожа старший агент?

— Давайте вернемся в настоящее, — покраснев, предложила Лин.

— Что ж, в настоящем ваш организм стремительно наверстывает упущенное время. И тут, госпожа агент, или уже госпожа