Отдам папу в добрые руки - Саяна Горская Страница 9

Саша ушла.

Зато пришла Лиля…

Она казалась мне хорошим лекарством от болезни под названием «Александра Литовская», но я ошибся.

Лиля ушла.

Пришла Даша.

И конкретно об этот факт разбиваются все мои сожаления. Потому что не расстанься мы с Сашей, у меня не было бы моей рыжей лисички. А без неё я уже свою жизнь не могу представить.

Мой расфокусированный взгляд вдруг вычленяет среди прохожих знакомый силуэт.

Жанна?

И не одна, а с довольным мужиком под ручку. Он годится ей в отцы, внушительное брюхо выдаётся вперёд, а лысина сверкает на солнце. Но я тут же отметаю саму вероятность того, что это семейная прогулка, потому что Жанна смачно и страстно целует мужчину. Его ладонь лапает её зад через кашемировое пальто, которое я подарил ей неделю назад.

Вот же… жаба!

— Ваш заказ! — Улыбается девушка за кассой, передавая три стаканчика в картонном держателе.

Пикаю картой и несусь к выходу.

— Жанна!

Она, улыбаясь, оглядывается по сторонам, разыскивая источник звука.

Находит.

Сделав резкий, неизящный разворот, встаёт на лыжи, бросив своего ухажёра.

Пролетаю мимо него и торможу Жанну за плечо.

— Андрюша! — Она бросается мне на шею, источая самые нездоровые вибрации. — Какими судьбами? Я думала, ты на работе сегодня…

— Да вот, решил прогуляться. А ты здесь откуда?

— А я? Я тоже, да. Прогуляться решила. Вот, — она взмахивает рукой в сторону мужчины, изрядно запыхавшегося и раскрасневшегося от необходимости догонять свою возлюбленную. — Познакомься, это… Это мой папа.

«Папа» удивлённо крякает и, крепко матюгнувшись, отходит от нас на шаг.

— Интересные у вас с папой отношения. Я бы сказал, очень тесные.

Жанна опускает глаза. Неловко топчется на месте, отстукивая каблуками по тротуарной плитке.

— Андрей, я всё объясню тебе сейчас, я просто…

— Не надо. Я всё понимаю.

— Правда? — Поднимает взгляд. — О, боже, спасибо! Я знаю, это плохо, но иногда мне тоже хочется немного…

— Я всё понимаю, но на этом наши отношения заканчиваются.

— Как? — Губы с чуть смазанным контуром широко распахиваются.

— Вот так. Зачем мы друг друга обманываем? Ты не любишь меня, я не люблю тебя. Тебя раздражает Даша, и я, идиот, только сейчас это осознал. Мы не стыкуемся ни по ценностям, ни по взгляду на жизнь. Да и ты, очевидно, не нагулялась ещё.

И почему-то нисколько не больно внутри. Напротив — становится очень легко, словно сбросил с себя кандалы, скинул с плеч бетонную плиту, что давила к земле.

Зачем только я игнорировал это зудящее чувство раньше?

Кому хотел сделать лучше? Даше?

Жанна скользит взглядом по моему лицу, уводит ниже, к стаканчикам с кофе.

— А ты, значит, нагулялся? Уже замену мне нашёл?

— Может быть. Ладно, не буду задерживать. Кстати, — киваю на её мужика, что без зазрения совести разглядывает молоденьких девчонок, устроившихся на бортике фонтана, — ты следи за отцом. Кажется, он уже готов удочерить другую.

Ноздри Жанны раздуваются от гнева.

— Пошёл ты нахрен, Горский! И дочку свою забери! Тоже мне, папина принцесса нашлась!

Делаю глубокий вдох.

Нет, не стоит она того.

Резко разворачиваюсь на пятках и ухожу обратно в студию.

Глава 10

Александра.

Андрея нет уже довольно долго.

Может, утонул? — думаю я с иронией, но затем воображение рисует картину, как Горский, наступив на один из кусочков размякшего мыла, поскальзывается и врезается головой в угол стеллажа.

Падает.

Тонет.

А я сижу тут и ничегошеньки не делаю!

Замерев с широко раскрытыми от ужаса глазами, пытаюсь отогнать от себя все мысли.

— Саш? — Трогает меня за плечо Даша. — Ты чего?

— Я пойду папу проверю.

— Нельзя! — Строго велит Даша, с невероятной точностью копируя тон отца.

И я осекаюсь, снова подыскивая удобную позу для выжидания. Немного знобит от холода. Я с утра успела напрыгаться, словно лягушка, в холодной воде. Ноги мёрзнут, стопы покалывает.

Уже минут через пять перед моим носом возникает, словно из ниоткуда, стаканчик с ароматным горячим кофе.

— Немного допинга нам всем не помешает, — Андрей буквально всовывает его в мои онемевшие пальцы. — Пей. И грейся.

— Спасибо.

Дашка сосёт из трубочки какао.

Андрей, склонив голову к плечу, рассматривает меня.

— Может, отправить вас домой?

— Нет, я не уеду никуда. Это ведь мой… — не заканчиваю. Смешно, наверное, прозвучит.

— Ну?

— Это ведь почти мой ребёнок. Выстраданное детище.

— Понимаю, — Андрей как бы ненароком гладит Дашу по голове. — Когда у детей проблемы, мы не можем их бросить. Ну, тогда…

Он снимает с себя пальто, набрасывает на мои плечи. Приподнимаю полы, пряча и Дашу. Она жмётся к моему боку, как птенчик, и с любопытством рассматривает нас с Андреем поочередно.

Из соседнего зала студии доносятся чьи-то голоса, и Андрей убегает.

Люди заполняют небольшое пространство, придирчиво разглядывают место затопления, а затем тянут огромную трубу насоса, который за каких-то полчаса полностью убирает всю воду.

Процесс восстановительных работ не идёт, а летит.

Сантехники занимаются трубами, рабочие выносят вещи, сортируя то, что уцелело и то, что испорчено и не подлежит восстановлению.

Они носятся туда-сюда, словно муравьи, и нам с Дашей только и остаётся, что наблюдать за отлаженным процессом.

— Набросали смету, — подходит ко мне один из рабочих с планшетом в руках. — Стоимость может менять в зависимости от выбранных материалов. На это число пока можно примерно опираться.

— Хорошо, — бегло просматриваю таблицу с материалами.

Голова идёт кругом.

Сердце долбит в ушах, и я не слышу ничего вокруг, кроме этого тревожного набата.

Где я возьму такую сумму сейчас?

Похоже, с почкой действительно придётся попрощаться, потому что ещё один кредит мне точно не дадут.

— Роман, ну зачем ты девушку напрягаешь? — Андрей врезается между мной и рабочим, отсекая доступ к смете. — Не видишь, она и так на нервах.

— Оно понятно, но ремонт…

— Вечером набери.

Роман кивает.

— Понял. Обсудим.

Удаляется вместе со своим спасательным спецотрядом.

Даша копается в коробках, рассматривая уцелевший бисер и стеклярус.

Спрыгиваю наконец со стола и в растерянности оглядываюсь по сторонам. Непривычно пусто в студии. Без моих платьев и швейных машинок это место словно лишилось души.

— Ничего, — Андрей кладёт руку мне