Отдам папу в добрые руки - Саяна Горская Страница 10

Кисло улыбаюсь.

— Конечно.

Не стану ведь я сейчас рассказывать ему, что мне нечем покрыть расходы на ремонт. В конце концов, он и так мне очень помог. Вызвал этих ребят, устранил источник проблемы и…

Господи, но ведь это всё тоже не за красивые глазки!

Ищу свою сумку.

— Андрей, сколько я тебе должна?

— За что?

— За вот это всё, — обвожу взглядом студию. — Сколько эти люди взяли?

— Взяли чего? — Врубает он дурачка и откровенно потешается над женщиной на грани нервного срыва.

— Денег! Денег, Андрей! Давай я отдам тебе… — Лезу в кошелёк, пересчитываю купюры. — Отдам тебе вот это наличкой, а остальное переведу на карту, хорошо?

— Не хорошо, — хмурится. Взгляд становится тяжёлым, тёмным.

— Ладно, тогда я закину наличку и переведу всё одной сумм…

— Саша, не нужны мне твои деньги. Я помочь хочу. Как мужчина, — делает короткий шаг в мою сторону. — Позволь.

И это его «Позволь» звучит так, словно у меня нет совершенно никакого морального права ответить отказом.

Это вовсе не просьба.

Он для себя уже всё решил.

Стыдно…

— Андрей, я не могу так…

— Можешь. Чьё позволение тебе нужно? Сама себе разреши. И отпусти немного, Саш. Ты ведь как сжатая пружина, — обхватывает внезапно моё лицо ладонями, заставляя посмотреть ему в глаза. — Расслабься хотя бы ненадолго.

Зависаю и теряюсь в его глазах.

В них удивительно тепло и спокойно. Нет ни штормов, ни холодных пронизывающих ветров, что преследуют меня последние годы.

Полный штиль.

И горячее солнце.

Поджав губы, киваю.

— Вот и славно, — он отступает, отпуская меня.

И холод тут же возвращается.

Разбираю платья, стараюсь оценить, можно ли вытащить их с того света. Возможно, большую часть действительно спасёт качественная химчистка, но есть и те, что придётся утилизировать.

Андрей с Дашей, устроившись всё на том же столе, серьёзно о чём-то разговаривают.

Серьёзно — потому что лицо Андрея выглядит напряженней обычного. Даша болтает ножками в воздухе и с интересом впитывает всё, что говорит ей папа. На одной из его реплик она вдруг округляет глаза, её личико освещается улыбкой, и она со счастливым визгом бросается Андрею на шею.

Напряжённая складка между бровей Горского разглаживается, плечи расслабляются, и он с готовностью обнимает дочь, пересаживая её на колени.

Даша оглядывается на меня.

Быстро опускаю взгляд, делая вид, что вовсе не заинтересована развернувшейся сценой. Однако я очень даже заинтересована, потому что мне кажется, что эти двое сейчас обсуждают меня.

Что-то не так? У меня грязь на лице? На попе пятно?

Озадаченно тру лицо.

Попу тереть не решаюсь…

Спустя ещё пару часов мы собираемся домой. Даша дремлет сзади в детском кресле, из динамиков звучит какая-то сказка, на улицах зажигаются первые фонари и город медленно накрывают сумерки.

Откинувшись на спинку сиденья, пялюсь в окно. В голове нет мыслей, нет тревог и страхов, нет переживаний и навязчивого, судорожного «как же мне быть дальше?!».

Этот вопрос преследует меня уже долгие годы.

А сейчас этот голос молчит.

И мне так хорошо и спокойно… Тихо внутри. Я безумно скучала по этой тишине.

Андрей тормозит у моего дома.

— Спасибо, что подбросил, — хватаюсь за ручку двери.

— Саш, — останавливает меня, касаясь плеча. — Вообще-то… Я хотел спросить у тебя кое-что.

— Да?

Не нравится мне вот это многозначительное подмигивание. Или это у Горского нервный тик развился на фоне моего присутствия в его жизни?

Да, проблемы я приношу профессионально.

— В общем, я… Мы с Дашей посовещались. Мы хотим пригласить тебя на благотворительный вечер.

Фею-крёстную? На бал?

И я улыбаюсь, как последняя дура, потому что глубоко-глубоко, в самой глубине души, каждая девочка мечтает попасть на бал. А если с принцем — то это даже выше, чем предел мечтаний.

Хотя, очевидно, Горский не совсем то имел в виду.

Не он приглашает меня, а они с Дашей. И это несколько сглаживает слишком личный контекст и снижает градус напряжения.

Это не свидание, Саша.

За Горским, думаю, носится целая толпа овулирующих женщин.

— Саш?

— А? — Отвисаю.

— Так ты согласна?

— Я… Мне нужно подумать. У меня очень плотный график, — вру я.

Андрей улыбается. Понимает прекрасно, что вру.

— Хорошо. Даша будет очень ждать твой ответ. Да и я тоже.

Нервно усмехнувшись, дёргаю ручку двери и вываливаюсь в холодный вечер.

А к подъезду не иду, а почти лечу, едва касаясь земли.

Я иду на бал!

Глава 11

Александра.

Сижу на полу студии, раскладываю нитки по градиенту.

Сегодня вечером бал, но у меня ещё есть время на то, чтобы хотя бы создать иллюзию порядка в студии с дырой в стене. Ведь до ремонта придётся как-то жить.

А ещё нужно будет заскочить в торговый центр и присмотреть себе приличное недорогое платье.

Дверной колокольчик звенит, на пороге появляется парень в куртке с логотипом курьерской службы.

— Вы Александра Литовская?

— Я, — отряхиваю ладони о фартук. — Я что-то заказала и забыла?

— Не знаю, — парень жмёт плечами и ставит на стол две коробки. — Я только доставляю чудеса. Распишитесь.

Сгорая от любопытства, ставлю размашистый автограф.

Курьер уходит, а я тороплюсь распотрошить заветные коробочки.

В первой оказывается платье.

Потрясающей красоты шёлковое платье глубокого синего цвета — словно чернила, растворённые в стакане воды. Лиф подбит тончайшим кружевом.

Страшно даже дышать на него.

Это очень красиво. И наверняка невероятно дорого…

Во второй коробочке оказываются туфли. Серебристые, мягко поблескивающие в свете ламп, и с крупной брошью на носах. Каблучок устойчивый, хоть и не самый низкий, но такими вещами меня уже точно не напугать.

Я словно ребёнок, не могу сдержать трепетного волнения и предвкушения от примерки! Но не успеваю сорваться с места со своей прелестью, потому что колокольчик над дверью снова тонко звенит.

На пороге студии женщина.

Высокая. Ухоженная. Пальто цвета бургунди подчёркивает тонкую талию и грациозную осанку. Широкие брюки, сапожки с острыми носами. Сумка, которая не нуждается в логотипах — одного взгляда достаточно, чтобы понять, что стоимость её вдвое превышает стоимость моего ремонта. Волосы женщины собраны в гладкий пучок без единого бунтующего волоска.

— Я прошу прощения, но мы временно закрыты, — улыбаюсь вежливо и указываю