Курортный роман с боссом - Ольга Висмут Страница 19

Короткий разговор — и внезапно незнакомцы кидаются врассыпную. Одного Влад сбивает на землю ловкой подсечкой, второго укладывает охранник. Еще двое бегут к парому, который вот-вот отойдет. Один из них — тот тип, который у меня чуть сумку не вырвал.

Нет, нельзя позволить ему уйти!

Забывшись, бросаюсь за ним. Кричу:

— А ну стоять!!

21

Вряд ли он меня понял, но я об этом совершенно не думаю. Адреналин подстегивает меня. Люди шарахаются в разные стороны, а я все бегу.

Пока не начинаю осознавать, что шарахаются не от меня, а от охранника — огромного дядьки, который с убийственным видом следует прямо за мной.

Но мои крики привлекают внимание Влада. Он влетает за мужчинами на паром, а я за ними. Перед нами тут же возникает капитан. Влад что-то объясняет ему. Капитан хмурится и теснит нас обратно к сходням.

Краем глаза подмечаю, что у него есть оружие.

— Зря ты поднялась, — говорит Влад.

Но я показываю на людей в форме, появившихся в толпе на пирсе:

— Посмотри, кто-то вызвал охрану порта. Видимо я громко кричала.

Он усмехается. Капитан тоже смотрит туда, а затем тяжело вздыхает. Он говорит что-то о сделке, но в этот момент охрана в специальных жилетах поднимается на паром.

Пока мужчины разбираются, я оглядываюсь по сторонам. На пароме много людей, все смотрят на нас. Кто с любопытством, кто с недоумением. Но Наташи среди них нет. Неужели мы ошиблись?

— Идем, — меня отвлекает Влад, — капитан разрешил осмотреть судно.

— Вот так просто? — я недоверчиво перевожу взгляд на капитана.

Тот все ее объясняется с охраной.

— Не просто. Мне пришлось солгать, что он перевозит контрабанду. Но, боюсь, я не очень далек от правды.

Вслед за пассажирами мы спускаемся обратно на пирс. Вскоре к нам присоединяется экипаж, включая очень нервного капитана, и еще десяток подоспевших охранников. Остальные обследуют паром.

Ничего не понятно, что там происходит. Но внезапно охранники рядом с нами начинают переговариваться по рации. Я понимаю, что речь идет о пострадавших и врачах, потом о полиции. У меня душа в пятки уходит.

— Что там? — дергаюсь в сторону парома.

Но Влад удерживает меня:

— Подожди. Пусть разберутся.

Но я уже и сама замираю, не в силах отвести глаз от высокого борта. Потому что на нем появляются люди. Это девушки. Их выводят, а некоторых выносят одну за другой. И среди них я вижу Наташу!

Кричу:

— Наташа!

Пытаюсь пробиться к ней, но меня останавливают охранники и подоспевшие полицейские.

— Катя, успокойся, с ней все хорошо, — Влад, оттягивает меня от парома. — Она жива и здорова.

— Здорова?! — я оборачиваюсь к нему. — Ты что, не видишь? Ее же шатает!

Двое полицейских помогают ей спуститься по трапу. Но она выглядит так, будто спит на ходу. Глаза полузакрыты, лицо расслабленно, походка нетвердая. Ее так качает на каждом шагу, что если бы не поддержка с двух сторон, она бы точно свалилась в воду!

Полицейский заслон оттесняет толпу. Наташу и других девушек с парома грузят в машины первой помощи.

— Пустите! — прошу я, пытаясь прорваться к подруге. — Я поеду с ней! Она туристка, вы не имеете права ее забирать!

— Катя, она свидетель преступления, — слова Влада действуют точно ледяной душ. — И жертва. Ее забрали в больницу для осмотра, как и других. Не нервничай так, сейчас мы поедем за ними.

— Преступления? — в изумлении смотрю на него. — Какого преступления?

— Поговорим об этом потом. Поехали.

Я молча подчиняюсь. Руки дрожат, ничего понять не могу. В голове вертится одна мысль: “Наташа стала жертвой преступления? Это какой-то сюр! Что вообще происходит?”

В клинике нам удается попасть в приемный покой. Пока Влад что-то обсуждает с полицейскими и местными медиками, я быстрым шагом прохожу в большую палату. Здесь шесть кроватей, все заняты девушками с парома. Осматриваюсь, ища знакомое лицо.

Вот она!

Бросаюсь к подруге.

— Наташа! — беру ее за руку — чуть теплую и безвольную.

Подруга слегка шевелится, но глаза остаются закрытыми. Я сильнее сжимаю ее ладонь. Внутри все холодеет от ужаса — что с ней сделали? А если она не очнется?

Рядом медик подключает ее к капельнице и аппарату, который показывает пульс и давление.

— Что с ней? — спрашиваю по-итальянски.

В ответ получаю поток быстрой речи, из которой способна понять только несколько слов. Что-то про анализы, кровь и наблюдение.

Медик уходит, я остаюсь с Наташей.

— Пожалуйста, проснись! — продолжаю звать, чувствуя, как с каждой секундой всё больше впадаю в истерику. — Ты меня слышишь?

Она что-то мычит. Так тихо и неразборчиво, что ничего не понять.

А у меня уже глаза щипет от слез. Вот так съездили на курорт, вот так отдохнули! Провались эта Италия пропадом!

— Да очнись же ты!

Ее веки начинают дрожать. Она с трудом разлепляет ресницы и обводит палату расфокусированным взглядом. Потом замечает меня. Но смотрит так, будто не может узнать.

— Катя? — выдыхает, едва шевеля губами. — Где это мы?

— Мы в больнице! — прижимаю ее руку к груди, а у самой слезы в голосе. — Ты в безопасности, всё будет хорошо.

Её голос тоже дрожит:

— Что… что случилось?

Открываю рот, чтобы объяснить ей, что произошло, но в этот момент слышу шаги. Это Влад, он останавливается рядом со мной. Его лицо полно решимости.

— Я переговорил с врачами. Твоя подруга должна остаться здесь на ночь, чтобы вывести из организма всю дрянь, которой ее накачали. Утром придет следователь, нужно будет дать показания.

22

Уверенный тон Влада немного успокаивает меня. Но его слова снова заставляют занервничать.

— Ей что-то вкололи? Поэтому она такая?

Ну да, очевидно ведь, что это не алкоголь. Запаха спита нет, да и сколько же это надо выпить, чтобы впасть в такую прострацию? Она с трудом держит глаза открытыми, зрачки расширены, взгляд отсутствующий.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю ее. — Что-то болит?

— Нет, — она закрывает глаза. — Спать хочу.

Я медленно выдыхаю. Если ничего не болит, значит ее не били. И внешне синяков не видно, хотя они могут быть под одеждой.

— Нам лучше