Огнев на линии любви - Лина Коваль Страница 19

себя заинтересованного в инновациях серьезного педагога. Когда Константин Георгиевич задал вопрос на совещании, кто именно поедет на конференцию, посвященную новому учебному году, мы с Ленкой сразу вытянули руки. Во-первых, это отличный повод съездить куда-то вдвоем, во-вторых, подобные мероприятия пусть и нудные, но всегда заканчиваются чуть раньше, чем обычный рабочий день.

А сегодня пятница… И у моего пожарного выходной.

– И как тебе Антон? Ты должна мне все рассказать, Есения. Сейчас же. Я умру, если не узнаю! Слышала у него там…

– Вот еще, – не даю договорить, потирая вспыхнувшие от стыда щеки. – Уймись, несчастная.

У самой внутри подгорает. Еще месяц назад ни за что не поверила бы, что до такого опущусь.

– И давно вы встречаетесь?

– Неделю уже как.

– Так и знала, что ты из бара не домой поехала, – хихикает она, потирая руки. – Но рассказать мне ты просто обязана, – делает серьезное лицо.

– Что рассказать? – шепчу, закатывая глаза.

– Про татуировку…

– Какую? – пугаюсь.

Огнев, блин.

Интересно, он свой золотой ключик всему городу показывал? Или есть какая-то выстроенная система при выборе партнерш?

– Ну… там. Еся. Не строй из себя дурочку.

Наблюдаю за тем, как подруга демонстративно снижает взгляд.

– Ты сама дурочка, – строго прищуриваюсь. – Совершенно не понимаю, о чем ты.

Злюсь неимоверно. Конечно, Антон мне достался не девственником, но такая общая осведомленность в интимных подробностях – тоже ничего хорошего.

– Е-е-еся, – настаивает Ленка.

Наша коллега, сидящая справа от меня в объемном балахоне и с тонной лака на волосах, оглушительно цокает.

– Простите, – мило ей улыбаюсь. – Мы тут один рабочий вопрос решаем. Педагогическая необходимость.

Ленка прыскает от смеха. Придвигается ко мне и шепчет:

– У меня соседка рассказывала, ну… про Антошу твоего. Ее сестра с ним встречалась. Правда, недолго. – Дальше бормочет со сжатыми зубами: – На чле-не…

– Простите, а этот вопрос точно рабочий? – снова пристает соседка. Ну и слух у нее, блин. – Послушать ничего не даете. Непотребства обсуждаете.

– Конечно, рабочий, – успокаиваю ее, зло зыркнув на подругу. – Мы математики. У нас там и одночлены, и многочлены, знаете ли. Царица наук все-таки.

– Я историк, – надменно отвечает коллега. – И хочу послушать про применение информационных и коммуникационных технологий в классе, поэтому давайте вы свою «царицу» будете обсуждать в другое время.

– Конечно-конечно, – вздыхаю и крепко сжимаю Ленкину руку.

До конца конференции пытаюсь не думать о женщинах Антона Огнева и их количестве. Наверное, во мне говорит ревность, но отвязаться от гаденького шепота в груди сложно.

Из школы, гостеприимно распахнувшей двери для педагогов со всего города, мы выходим только к обеду.

Я сразу вижу ультрамариновый «Субару» и пытаюсь вежливо избавиться от подруги. Она, взяв с меня обещание все рассказать в понедельник, отправляется на автобусную остановку, а я спешу к машине.

– Привет. Давно ждешь?

Разместившись в пассажирском кресле, рассматриваю тесные в бедрах джинсы и серую толстовку. Когда Антон тянется за поцелуем, не отворачиваюсь, а отвечаю на него.

Его жесткие на вид губы, как и всегда, оказываются теплыми и мягкими. Короткая щетина щекочет мою кожу, но это тоже приятно.

Кажется, я схожу с ума.

– А что, тут можно целоваться, Есения Адольфовна? – весело спрашивает он, немного отстраняясь и бросая взгляд на здание у меня за спиной.

– Это не моя школа, меня здесь никто не знает.

– Так… может… – Огнев ослепительно улыбается и кивает на заднее сиденье.

– Не до такой степени, – смеюсь, когда он разочарованно вздыхает и тянется к рулю.

Всю мою злость и ревность как водой смывает. Пристегнувшись, рассматриваю пролетающие за окном осенние городские пейзажи. Всю неделю, кроме двух дней наряда, я ночевала у Антона, поэтому, куда мы едем, не спрашиваю.

– Тебе нравится твоя работа? – интересуется он, глядя на дорогу.

– Да, – отвечаю, не задумываясь.

– И чем же?

– Я люблю детей, – улыбаюсь, расслабленно откидывая голову на спинку кресла. – Мне нравится, когда они узнают от меня что-то новое, но особое наслаждение чувствую, если у них получается. Ты бы видел эти глаза, когда задача решается и ответ оказывается правильным.

– Есть же и минусы? Ты не могла их не заметить, – иронично косится.

– Минусы есть везде, Антон. С каждым годом у нас все больше отчетности. И дети… как бы это сказать. Становится все сложнее им что-то объяснить, удержать их внимание.

– Я бы тебя слушался, Фюрер…

– Я серьезно, – задумчиво вздыхаю. – Сейчас же у всех есть телефоны.

– И на уроках тоже?

– Нет. Дело не в этом. Я сама за собой замечаю. Мне стало трудно концентрироваться, например, на книге. Раньше я читала запоем. Сейчас же пролистаю три-четыре странички, и так и тянет проверить мессенджер, электронную почту или посмотреть короткие видео в интернете. Это общая проблема. Наш мозг привык получать информацию, используя зрительный канал. Экран телефона с яркой цветопередачей, огромный объем визуального мусора. Конечно, так интереснее, но для образования это катастрофа.

– Вау. Не думал, что это такая проблема. А… прости, подзатыльники больше не работают?

– Скажешь тоже, – смеюсь и решаю пожаловаться: – У меня утром седьмой «А» урок сорвали. Парни ни в какую работать не хотели, веселились. Я, конечно, пожалуюсь классному руководителю и завучу, но, просто поверь, это будет бесполезно.

Антон протягивает руку и ободряюще сжимает мое колено, кажется, погружаясь в свои мысли. Я же осторожно прохожусь по широкой ладони и запястью пальцами.

Мне нравится, что мы касаемся друг друга вот так, вне постели, пусть подобные нежности для меня непривычны. А еще до безумия переживаю. В день, когда Огнев на работе, я как сумасшедшая обновляю новости в местном паблике, который ведут сотрудники МЧС, и молюсь, чтобы серьезных происшествий не случилось.

Ни того ни другого с Сашей не было.

Заметив разноцветные многоэтажки, вспоминаю о работе и зову:

– Антон?

– М-м?

– У тебя есть топор?

Рука, поглаживающая мою ногу, замирает, а задумчивое лицо выражает крайнее удивление. Его даже больше, чем в то утро, когда я появилась в его квартире с чайником и кружками в пакете.

– Что? – хмурюсь.

– Может, лучше подзатыльники, Есь? Или хотя бы родителей в школу вызовешь?

Прикрыв глаза, тихо посмеиваюсь.

– Да я не об этом. Я серьезно ведь. Мне нужен топор.

– Позволь спросить: зачем тебе топор, Фюрер? Я, блядь, за тридцать секунд чего только не передумал.

– У нас общешкольный «День здоровья» в воскресенье, – сообщаю. – Мы с моим классом участвуем в турслете. Детей напрягать не хочу. Придется везти самой. Думала тебя попросить, но ты будешь на работе.

Он быстро осматривает меня с ног до головы, словно раздумывая, можно ли мне доверять холодное оружие. Я приосаниваюсь, но, судя по скептическому взгляду, проверку не прохожу.

– Так