Бандит Ноубл Солт - Эми Хармон Страница 42

– «Плачь же, плачь же».

– Да. Ее. Мне тогда показалось, что вы спели ее для меня одного.

– Это такая печальная песня.

– Что ж… Я прожил довольно печальную жизнь.

* * *

– Леди и джентльмены, мы не хотим вас пугать и прерывать ваше путешествие. Но в этом поезде перевозят большую сумму денег, а нам как раз очень нужны деньги.

Вскрикнула женщина, заплакал ребенок, и вокруг вмиг воцарились хаос и паника. Как раз этого он и боялся. Пассажиры начали вытаскивать из жилетных карманов и сумок кошельки и банкноты.

– Нет-нет-нет! – крикнул Бутч и взмахнул пистолетом. – Убирайте все это назад. Это ваши деньги. У вас мы денег не возьмем. Уберите их. А вот оружие отдайте.

Какой-то старик с дрожащими руками и пронзительным взглядом посмотрел на Бутча и убрал деньги обратно в бумажник, лежавший у него на коленях.

– Вот так. Прячьте свои деньги. Если вы спокойно посидите пару минут, мы вас отпустим, и вы поедете дальше.

Бутчу показалось, что один из пассажиров вот-вот бросится на него. Тогда он встал спиной к дверце, отделявшей пассажиров в вагоне от происходившего рядом с сейфом:

– Мне жаль будет применить силу, да я и не собирался вовсе, если только один нервный господин в сером котелке не станет дергаться.

Мужчина в котелке подпрыгнул на месте.

– Да-да, сэр, я с вами говорю. Просто посидите спокойно. Знаю, это нелегко. Я и сам никогда не мог усидеть на месте, но ведь я ничего не возьму ни у вас, ни у этих приятных господ. Так что ваше дело – сидеть тихо и не создавать нам трудностей, даже если вам ой как охота подраться.

– Я владелец этой железной дороги, – произнес человек в котелке. – Я не могу позволить вам это сделать.

– Ну что ж, поздравляю! – воскликнул Бутч. – Тут есть чем гордиться. Но вы подумайте, если все пройдет гладко, вы станете героем. Все будут говорить: «Его поезд ограбили, но мистер Железнодорожный Барон – младший велел всем сидеть тихо, и никто из его пассажиров не лишился ни пенни. Никто не пострадал. Только поезд чуть-чуть задержался».

Бутч перехватил свой кольт и направил его на другого мужчину, который тоже вдруг дернулся:

– Руки за голову, кудряшка. Да-да, вот ты. Хочешь, чтобы кого-то убили? Тут дети. И женщины. А я ничего у тебя не беру. Просто посиди тихо.

Он снова повернулся к владельцу железной дороги:

– Главное для вас – безопасность пассажиров и доверие к вашей компании? Правильно? Вот и обеспечьте пассажирам безопасность, спокойно посидев на месте.

Мужчина заскрипел зубами, сложил на груди руки, широко распахнул глаза, свирепо глядя на Бутча из-за очков. Бутчу был знаком этот взгляд. Он явно что-то замышлял, так что Бутч приглядывал за ним, не спуская глаз с остальных.

Послышался грохот, гром, треск и крики, а потом все стихло. То был сигнал уходить.

– А теперь отдайте мне оружие, прошу вас, – потребовал он.

– Вы ведь сказали, что ничего у нас не возьмете! – возразила какая-то женщина.

– Я и не возьму. Я просто не хочу, чтобы кто-то из нас пострадал. – И с этими словами он забрал револьвер у ее мужа; тот, казалось, почувствовал облегчение, оставшись безоружным: раз у него нет пистолета, он уже не обязан строить из себя героя.

– Сложите оружие в этот ящик. Я спрячу его вот здесь, в купе, и вы все заберете, когда доедете до места.

Бутч пошел по вагону.

– Покажите-ка ноги, мистер. Задерите штанины. Теперь пиджак. На поясе ничего. Прекрасно, – приговаривал он, продолжая путь, собирая пистолеты и помогая себе своим новеньким кольтом 45-го калибра. Он чувствовал себя, словно ребенок, впервые надевший новые башмаки. Он с трудом мог отвести взгляд от блестящего металлического ствола.

Когда все закончилось, он поблагодарил пассажиров за помощь, запер ящик в купе и забрал с собой ключ, торчавший в двери. Он был уверен, что где-то в поезде есть другой ключ. А если нет… придется подождать до следующей станции. Так даже лучше.

Он вышел из вагона, закрыл за собой дверь и пролез через опаленную дыру, зиявшую теперь в стенке купе, где стоял сейф.

– Уходим! – крикнул Майк Кэссиди, взбираясь на ожидавшую его лошадь.

Соловая лошадка покачнулась под его весом. Седельные сумки, которые Майк так старательно изготавливал, чуть не трещали по швам. Бутч забрал у него одну сумку, взлетел на свою лошадь, и они поскакали прочь и скрылись за грядой холмов, а примерно через полтора километра сменили направление и вернулись в пещеру, где провели предыдущую ночь.

Погони за ними не было. И не могло быть. Поезд остановился в чистом поле. Пройдет какое-то время, прежде чем он снова сдвинется с места.

– Что ты собрал с пассажиров? Они неплохо выглядели, – заметил Майк, переводя дыхание, с веселой улыбкой швырнул на пол пещеры сумки и нагнулся над ними, собираясь оценить добычу.

– Я ничего с них не собрал, – ответил Бутч.

В пещере повисла оглушительная тишина. Парни, помогавшие ему согнать всех пассажиров в один вагон, поморщились. Они стояли у вагона с пистолетами наготове, но не вмешивались. Им было велено просто присматривать за ними и не выпускать их из вагона.

– А чем ты там занимался, Бутч? – заревел ему прямо в лицо крепкий малый, которого Майк звал Боггсом.

– Я их охранял. Майк не говорил мне, что я должен грабить этих людей.

– Ты ничего не взял? – изумленно переспросил Майк.

– Я ничего не взял.

– А оружие?

– Их пистолеты заперты в купе в локомотиве. – Он вытащил из кармана ключ. – Они нескоро сумеют их заполучить.

– Они за нами погонятся! – С этими словами Боггс отшвырнул Бутча к стене, и тот ударился головой о каменный выступ, разом лишившись нескольких капель крови, клочка волос и немалой доли своего хладнокровия.

– Погонятся за нами? На чем? – заорал он в ответ. – У них нет лошадей. И им хочется поскорее добраться до Денвера. Они за нами не погонятся, а раз мы у них ничего не взяли, то они не станут требовать от железной дороги, чтобы им вернули их имущество.

Боггс приблизил свое лицо к лицу Бутча, дохнул ему прямо в нос, и Бутч учуял в его дыхании запах страха.

– Это была твоя доля, парень. Значит, ты сегодня ничего не получишь. Живи и учись.

Майк Кэссиди со вздохом нахлобучил шляпу:

– Ну нет. Он получит такую же долю, как и все. Он свое дело сделал. И все прошло гладко, куда лучше, чем обычно.