Битва за сердцееда: Версальский фронт - Натали Карамель Страница 36

Но едва он скрылся из виду, как праздничный угар рассеялся, вернув меня в холодную реальность бала. Воздух снова стал густым и удушающим. Я почувствовала на себе тяжелый, пристальный взгляд.

Это был взгляд Короля-Солнца.

Людовик, восседавший на своем небольшом троне в глубине зала, наблюдал за происходящим с видом скучающего божества. Но его глаза, темные и пронзительные, встретились с моими. И в них не было ни милости, ни отстраненности. В них читалась жесткая, холодная оценка. Будто я была не человеком, а шахматной фигурой, которую он обдумывал, как переместить или снять с доски. Он знал. Он что-то знал или подозревал. Обо мне, о Лоррене, о затевавшемся спектакле.

Я поспешно отвела глаза, и они наткнулись на де Лоррена. Он стоял в окружении придворных, сияя, но его взгляд, устремленный на меня, был полным противопоставлением взгляду короля. В нем пылала уверенная, хищная собственность. Он ловил каждый мой вздох, каждое движение, предвкушая момент, когда поведет меня к королю.

Два полюса власти. Два взгляда, разрывающих меня на части. Я оказалась в западне между молотом королевского равнодушия и наковальней амбиций герцога.

Именно в этот миг я поняла, что больше не могу ждать. Каждая секунда промедления приближала развязку по сценарию Лоррена. Мое сердцебиение, ровный стук которого я так боялась нарушить, теперь забилось в висках набатом. «Сейчас. Только сейчас».

Сжав в потных ладонях веер, я сделала глубокий вдох, словно, собираясь нырнуть в пучину. Я отыскала в толпе скромное, темное платье мадам де Ментенон. Она наблюдала за балом со своего привычного места, словно тихая игуменья в этом светском монастыре. Наши взгляды встретились. Я позволила всем своим страхом, всей своей мольбой, отразиться в моих глазах. Затем я сделала едва заметный, почтительный кивок в ее сторону — напоминание о нашей тайной договоренности.

Она ответила мне таким же едва заметным кивком. Холодным, но обнадеживающим. Знак был подан.

Пришло время действовать. Мой побег начинался не в карете у задних ворот Версаля. Он начинался здесь и сейчас, в самом сердце этого ослепительного безумия.

Я направилась через зал, рассекая волны шелка и кружева, улыбаясь знакомым, кивая, но не останавливаясь. Моей целью был не трон. Моей целью было небольшое пространство перед ним, где король мог бы меня заметить, а герцог — не сразу понять, что происходит.

Внутри все замирало от ужаса. Бумажный кинжал моего блокнота был спрятан далеко в стене. Теперь моим оружием была лишь игра, отточенная за месяцы выживания. И жизнь, которую я должна была спасти.

Бал еще не закончился. Он только входил в свою решающую фазу.

Глава 30: Королевская клетка

Сердце колотилось так, будто рвалось вырваться из груди и умчаться прочь само, без меня. Каждый шаг по паркету к королю давался с неимоверным усилием. Я чувствовала на себе взгляды сотен глаз, любопытных и оценивающих. Но я шла, улыбаясь своей самой беззаботной, самой легкомысленной улыбкой, которую только могла изобразить.

Людовик XIV, Король-Солнце, наблюдал за моим приближением с тем же выражением, с каким смотрел бы на изящную танцовщицу или на редкую бабочку, пойманную сачком, — с ленивым, отстраненным любопытством.

Я сделала глубокий реверанс, опустив голову, чтобы скрыть дрожь в коленях.

— Ваше Величество, — голос прозвучал удивительно четко и звонко, будто не мой собственный. — Прошу простить мою дерзость, но я чувствую непреодолимую тоску по родным краям. Я пришла умолять Ваше Величество о милости — позволить мне удалиться в мои скромные владения в Домене.

Король медленно, словно веком василиска, приподнял свой взгляд. В его глазах не было ни гнева, ни удивления. Лишь ледяная, всеведущая скука.

— Мадам де Виллар, — произнес он тихо, но так, что каждый звук был слышен во внезапно наступившей вокруг тишине. — Вы просите о невозможном. Как я могу отпустить жену политического преступника? Полагаю, вам следует радоваться, что вас не отвели в Бастилию.

Мир сузился до точки. Звуки бала — музыка, смех — ушли в небытие, заглушенные оглушительным гулом в ушах. Политического преступника? Бастилия? Лео? Мне стало дурно. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, и едва не пошатнулась.

Именно в этот момент к нам подошел де Лоррен. Его лицо сияло предвкушением триумфа, но в глазах мелькнула тревога — он видел мою бледность и напряженную позу короля.

— Ваше Величество, мадам, — он произнес с нарочито веселой небрежностью. — Я надеюсь, вы делитесь приятными новостями?

Король лениво перевел на него взгляд.

— Герцог. Как раз кстати. Я только что сообщил мадам, что ее супруг, граф Леонард де Виллар, четыре дня назад покинул земли Венецианской республики без моего соизволения и вопреки прямому запрету. Что, как вам известно, приравнивается к государственной измене.

У меня перехватило дыхание. Лео покинул Венецию! Он едет ко мне! Но… измена? Это ловушка!

Де Лоррен изобразил крайнее изумление, даже приложил руку к груди.

— Ваше Величество, быть того не может! Это какое-то чудовищное недоразумение!

— Недоразумение? — холодно переспросил король.

— Да! — воскликнул Лоррен, и в его голосе зазвучали искренние, подобранные именно для этого момента нотки скорби. — Потому что граф де Виллар не мог никуда уехать. Мне пришло письмо от моего банкира в Венеции. Неделю назад месье де Виллар был зверски убит уличными грабителями на одном из каналов. Тело опознали. Это ужасная трагедия!

Это был удар ниже пояса. Точный, рассчитанный и смертельный. Мир померк. Зал закружился в вихре огней и лиц. Я услышала, как кто-то громко ахнул — возможно, это была я сама. Руки задрожали, и я судорожно сжала веер, чтобы не упасть. Убит. Лео убит. Нет, не может быть… Это ложь. Ложь Лоррена!

Король, видя мое состояние, с легкой гримасой брезгливости махнул рукой.

— Мадам, вам явно нездоровится. Вы плохо выглядите. Вам следует удалиться в свои покои.

Его слова прозвучали как приговор. Не предложение, а приказ.

— Вы не покинете своих апартаментов, — продолжил он ледяным тоном, — пока Мы не разберемся в этой более чем странной ситуации. Сначала он жив, потом мертв, потом снова жив… Слишком много неясностей.

Затем он повернулся к де Лоррену, и в его глазах вспыхнул холодный огонек.

— Что касается вас, герцог, то о каком-либо браке с мадам де Виллар теперь не может быть и речи. Нам прежде предстоит выяснить, не является ли и сама мадам соучастницей замыслов своего супруга против короны. До выяснения всех