Зов призрачных сердец - Татьяна Ма Страница 26

– А где же Данила? – Рада вооружилась кружкой с кофе и бутербродом и подошла к двери в кладовую, желая если не понаблюдать за действиями Алексея, то по крайней мере по звукам, доносившимся из коридора, понять, чем именно он занят.

– Данилу я отправил в город, приобрести переносной генератор, чтобы мы смогли осветить усадьбу хотя бы временным освещением и не слоняться впотьмах.

– Хорошая идея, – одобрила Рада.

Не зная, что еще сказать, она быстренько доела бутерброд и повернула было обратно в кухню еще за одним, как вдруг из глубин коридора до нее донесся скрип и скрежет. «Он ее открыл!» – догадалась Рада.

Растерянно обернувшись, Рада водрузила кружку с недопитым кофе на какой-то ящик и устремилась по коридору к Алексею. Она не хотела, чтобы он, отперев дверь, сразу пошел смотреть, что за ней скрывается. Она будет рядом, и они увидят это вместе!

Она так спешила, что, едва завернув за угол, влетела прямо в спину Алексея, не разобрав в темноте, что здесь коридор заканчивался.

– Ой! – пискнула Рада, отпрянув и потирая плечо. – Извините…

– Знал, что помчитесь, как на пожар, – рассмеялся Алексей. – Как видите, я вас жду и дверь не распахиваю.

– Но… но ее уже можно распахнуть? – Рада с подозрением смотрела на стену перед ними – даже дверных петель не видно.

– Можно, – подтвердил Алексей и указал на длинный штырь, торчавший из замочной скважины.

– Что это?

– Ну, я думал мы будем использовать это как ручку, потянем и откроем, но открывается она в другу сторону, так что толкнем дверь и…

– Толкайте же! – нетерпеливо потребовала Рада.

Однако сказать это было проще, чем сделать. Дверь хоть и была отперта, но не поддавалась. Алексей прикладывал максимум усилий, и Рада даже видела, что теперь дверь не сливается так плотно со стеной, а отходит от нее, но открыться ей что-то мешало.

– Там что-то стоит, – сказал Алексей. – Стоит и подпирает ее. Зря я Данилу отослал, – в сердцах проговорил он.

– Давайте вместе? – предложила Рада.

Алексей хмыкнул, обернувшись и одарив хрупкую фигуру девушки взглядом, полным сомнений в ее физических силах. Она поджала губы, но шагнула поближе к Алексею и навалилась на дверь вместе с ним.

Спустя десять минут неимоверных усилий, им наконец-то удалось открыть ее настолько, что образовался зазор, в который Рада могла бы при желании протиснуться.

– Давайте сначала посветим туда фонариком и посмотрим, что это за помещение, – удержал ее за руку Алексей прежде, чем Рада успела шагнуть в темное помещение.

Он поднес фонарь к образовавшейся щели, и они с Радой уставились на открывшуюся им часть комнаты.

– Это кухня, – разочарованно выдохнула Рада.

– Так и есть, – вздохнул Алексей, тоже не скрывая своего разочарования.

– Там шкаф или сервант, – поняла Рада, – который закрывал эту дверь.

– Нет смысла лезть в усадьбу отсюда. Давайте пойдем в кухню и отодвинем с той стороны этот чертов сервант, – предложил Алексей.

– Давайте, – согласилась Рада.

Кухня ее не интересовала ни в коей мере. Что ей там рассматривать? Старинный самовар или кастрюли? Это скорее по части Иволгина. Пусть изучает утварь и определяет, к какому столетию они относятся.

Алексей бросил взгляд на Раду и безошибочно прочитал ее чувства, которые были сродни его.

– Вы рассчитывали, что мы попадем отсюда в тайную комнату за книжными шкафами?

– Глупо? – спросила она.

– Отчего же? – пожал он плечами. – Умом я понимал, что вряд ли эта дверь ведет туда, но в глубине душе надеялся. Пойдемте изучим кухню?

– Пойдемте. Она, видимо, находится в полуподвале, раз там так темно.

– Вчера, когда я обследовал первый этаж, то заглядывал в нее, но лишь мельком.

– Даже если бы вы осмотрели ее, вряд ли обнаружили бы вход в этот коридор. Знаете, что не дает мне покоя? – спросила Рада задумчиво.

– Что?

– Ведь наша пристройка была возведена одной из последних. За год или чуть раньше до революции семнадцатого года. Зачем тогдашнему князю Хворостину было заниматься сооружением пристройки и делать проход из нее в главную часть дома, если он загородил выход из коридора? Я не вижу в этом никакой логики.

– Может быть, выход в кухню загородили позже, – предположил Алексей.

– Зачем и кто это сделал, если Хворостины уехали отсюда сразу после разразившейся революции? Из той информации, что есть об усадьбе в архивах и интернете, я узнала, что в имении с тех пор так никто и не жил.

У Рады в голове вертелась навязчивая мысль, которую она боялась озвучить в присутствии Алексея, чтобы он не счел ее мнительной. Ей все больше казалось, что последний из Хворостиных соорудил эту пристройку не из какой-то прихоти, а потому что не мог жить в самой усадьбе, что-то внутри нее не давало ему покоя. Может, от этого чего-то он и отгородился, заставив дверь шкафом со стороны кухни, и заперев ее с другой стороны?

Вздохнув, Рада кивнула Алексею, давая понять, что им пора покинуть коридор и отправиться внутрь основного дома. Они оба уже сделали несколько шагов прочь от двери, когда вдруг за их спинами, из недр темной кухни или откуда-то еще дальше, послышался странный шум, похожий на звук неуверенных шагов, а потом раздался грохот.

Рада в ужасе уставилась на Алексея.

Глава 30

Ветер гудел в щелях оконных рам, словно души прежних обитателей усадьбы пытались что-то сказать, только вот Рада не понимала ни их голосов, ни знаков.

Она задержала дыхание, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. Каждая ступенька стонала под ее весом, будто предупреждая: «Не ходи дальше». Вопреки тревожащему беспокойному чувству, что поселилось в ее душе, Рада игнорировала скрипы, шум и шорохи. «Да что с тобой? – упрекала она себя. – Ты никогда не была трусливой, с чего бы теперь ею становиться?»

Тем не менее утреннее происшествие вывело ее из душевного равновесия. Когда они с Алексеем услышали грохот внутри усадьбы, то, не сговариваясь, ринулись вон из пристройки и поспешили к главному входу. Оттуда Алексей побежал в сторону кухни, расположенной в задней части дома. Рада не отставала.

Свет фонарика, который Иволгин держал в руке, подрагивая от быстрой ходьбы, блуждал по стенам коридоров. Тусклый луч выхватывал куски облупившихся обоев с едва заметными остатками узоров – когда-то на них красовались цветы или узорчатые завитки. Сейчас стены были словно истерзаны временем.

Ни в вестибюле, ни в коридорах, ни в кухне Рада с Алексеем никого не обнаружили. Лишь на полу, сбоку от двери, валялась старая, покрытая паутиной кастрюля. Фонарик