Я так не хотела. Они доверились кому-то одному, но об этом узнал весь интернет. Истории борьбы с шеймингом и преследованием - Кэрри Голдберг Страница 27

Страх перед скептической реакцией удерживает многих женщин от сообщения о сексуальных нападениях. Цветные девочки и женщины убеждены в том, что к их словам отнесутся с недоверием. Эксперты подсчитали, что

на каждую черную женщину, которая сообщает об изнасиловании, приходится по меньшей мере пятнадцать, которые молчат об этом.    

Это в три раза выше, чем показатель среди белых женщин, переживших изнасилование. Другие исследования показывают, что даже когда чернокожие женщины решаются сообщить о насилии, им меньше верят, чем их белым подругам по несчастью. И если преступник будет привлечен к ответственности, то неравенство, скорее всего, сохранится. Согласно обзору соответствующих исследований, проведенных Феминистским проектом сексуальной этики Университета Брандейса, судебные решения по делам об изнасиловании могут значительно варьироваться в зависимости от расы жертвы. Присяжные склонны рассматривать чернокожих жертв как менее заслуживающих доверия, а нападения на них считать менее серьезными. При рассмотрении различных сценариев преступлений, связанных с изнасилованием, присяжные значительно чаще признавали подсудимого виновным, когда жертвой была белая женщина, по сравнению со сценариями, в которых жертва изображалась чернокожей.

Отсутствие внимания и заботы, оказываемых молодым чернокожим жертвам сексуального насилия и неправомерных действий, оказалось в центре внимания в начале 2019 года, когда Lifetime выпустила в эфир жесткий шестисерийный документальный фильм Surviving R. Kelly. Сериал подробно описывал историю звезды R&B средних лет, совершавшей сексуальное насилие над несовершеннолетними чернокожими девушками. Два десятка жертв, многие из которых впервые стали мишенью певца, когда они еще учились в средней школе, рассказали, как он соблазнял их, манипулировал ими, избивал и сексуально порабощал. Почти столь же шокирующим, как и масштабы насилия, является тот факт, что действия Келли десятилетиями никто не пытался пресечь. Поведение Келли было предметом заслуживающих доверия сообщений в прессе, о нем много говорили в музыкальной индустрии, его горячо обсуждали его поклонники. Оно не было секретом. Но почему же общество не осудило его? В 2017 году откровения о сексуальных преступлениях десятков влиятельных людей, таких как Харви Вайнштейн, Кевин Спейси и Мэтт Лауэр, привели к общественному осуждению; этих мужчин фактически выгнали, уволили, подвергли бойкоту. И все же, каким-то образом, Келли уклонился от признания. Только через несколько недель после выхода в эфир документальной серии Sony Music, звукозаписывающая компания, работавшая с Келли, наконец-то исключила из своего списка этого артиста, выпускающего мультиплатиновые диски. Очевидный вопрос — который неоднократно задавали после сериала Lifetime, — осуждающих голосов было бы больше, если бы молодые жертвы Келли были белыми?

В заключительном эпизоде фильма Surviving R. Kelly Тарана Берк, основатель движения #MeToo, отмечает, что обезумевшие родители по меньшей мере двух жертв Келли годами пытались привлечь к проблеме внимание СМИ и правоохранительных органов.

— Но [общественное мнение таково, что] черные девушки никого не волнуют, — сказала Берк. — Они мало что значат.

Дело на основании раздела IX, которое я возбудила от имени своих клиентов против Департамента образования Нью-Йорка, касается ответственности города за то значение, которое он придает жизни чернокожих девочек.

В июне 2016 года, через шесть месяцев после того, как я подала жалобу по делу Ванессы в Управление гражданских прав Департамента образования, я подала еще две жалобы от имени Дестини и Кей. Поскольку в совокупности эти случаи демонстрируют явную картину пренебрежения по расовому признаку, я указала, что мои клиентки сталкивались в школе и с этой формой дискриминации. Я обратилась к федеральному Министерству юстиции, которое совместно с Министерством образования США осуществляет контроль за соблюдением положений раздела IX и проводит совместное расследование в отношении городской системы образования.

«Мы твердо убеждены, что эти инциденты свидетельствуют об институционализированном предумышленном безразличии к нуждам чернокожих женщин — жертв сексуального насилия, получающих образование в заведениях, подведомственных Департаменту образования Нью-Йорка, — написала я в своей жалобе. — Мучительный опыт наших клиентов доказывает, что Департамент образования Нью-Йорка считает себя вправе осуществлять неограниченное управление, не руководствуясь нормами государственных, федеральных, муниципальных и административных законов, направленных на защиту наших наиболее уязвимых студентов».

В своем требовании провести расследование я специально просила Министерство юстиции пересмотреть ресурсы для применения раздела IX в Нью-Йорке, которых явно не хватало. В соответствии с Федеральным законом все школьные округа, колледжи и университеты, получающие федеральную финансовую помощь, должны назначить хотя бы одного сотрудника в качестве координатора Раздела IX для контроля за соблюдением закона. Как я отметила в своей жалобе, у Гарвардского университета имеется по одному координатору Раздела IX на каждые 420 студентов. Для сравнения, в Департаменте образования Нью-Йорка, обслуживающем более миллиона детей, есть только один координатор раздела IX. Представьте себе, всего один. Когда я открыла свою фирму, идея представлять клиентов, которые еще учились в средней школе, совсем не входила в мои планы. Но к 2018 году я подала семь жалоб в соответствии с Разделом IX в Управление по гражданским правам Министерства образования США, в том числе пять от имени учащихся средних и старших классов, которые были подвергнуты сексуальному насилию со стороны своих сверстников, а затем обвиненными и опозореными должностными лицами школы, которые должны были защищать их.

Дело Ванессы — одно из самых важных, которыми я занималась в своей фирме. Не только потому, что оно привлекло внимание всего Департамента образования Нью-Йорка, но и по личной причине: Ванесса помогла спасти мою фирму. Перед нашей встречей, в мае 2015 года, я балансировала на краю финансового краха. Практику вела чуть больше года, и теперь мой бизнес был на грани банкротства. Тогда у меня было несколько клиентов, и я представляла интересы почти всех из них бесплатно, включая Ванессу. За два месяца после того, как она стала моей клиенткой, я заработала меньше 4000 долларов. Моя единственная рекламная стратегия, если ее можно так назвать, состояла в том, чтобы лихорадочно строчить в Twitter о порномести и писать впечатляющие посты, которые в конечном итоге оказались в моем блоге. Но его, к сожалению, никто не читал. В свободное время я создала на своем веб-сайте карту, демонстрировавшую законы о порномести во всех штатах. Примерно через месяц после того, как я открыла свою практику, журнал Brooklyn опубликовал статью, в которой меня описали как «эксперта по порномести». После этого у меня появилось несколько клиентов. Но этого было недостаточно. Кроме того, я предложила Адаму, моему стажеру, постоянную работу, как только он получит разрешение на юридическую практику, предположительно в июле. И вдруг у меня в животе все сжалось: я поняла, что не смогу ему заплатить за работу. Я