Я так не хотела. Они доверились кому-то одному, но об этом узнал весь интернет. Истории борьбы с шеймингом и преследованием - Кэрри Голдберг Страница 11

— Хуан посвятил целый год тому, чтобы разрушить мою жизнь, — сказала она. — Он изобразил меня антисемиткой, расисткой, пьяницей, наркоторговкой, распространительницей детской порнографии и торговкой оружием. Он сделал все, что мог, чтобы наполнить мою жизнь ужасом. Компьютеры, телефоны и планшеты стали средствами его издевательств.

Пока Франческа говорила, несколько репортеров, собравшихся в здании суда, подались вперед, ловя каждое ее слово.

— Насилие надо мной не было объявлено незаконным до тех пор, пока не оказалась под угрозой вся община и вся страна, — продолжала она. — Я призываю вас не допустить следующего раза, не позволяйте Хуану сделать это с другой женщиной, другой общиной или страной.

Судья Кастел поблагодарил Франческу, когда она вернулась на свое место. «Это было самое красноречивое выступление, которое я когда-либо слышал в своем зале суда», — сказал он. Затем он обратил свое внимание на Томпсона, который сидел за длинным деревянным столом в окружении назначенных судом адвокатов, одетый в тюремные брюки цвета хаки, со скованными ногами. Оглянувшись, я заметила, как он небрежно ерзал на стуле, лениво потирая затылок. У меня сложилось отчетливое впечатление, что он думал, что сможет найти выход из этого зала суда. И действительно, он попытался это сделать.

Когда ему представилась возможность выступить перед судом, Томпсон сказал судье, что он недавно узнал много нового о бедствии женоненавистничества благодаря движению #MeToo. Мне пришлось подавить стон.

— Я приношу извинения мисс Росси за причиненный ей вред, боль и дискомфорт. Я допустил ужасную ошибку.

Судья посмотрел на Томпсона поверх очков.

— Это не было ошибкой, — решительно сказал он.

Обвинение просило приговорить Томпсона к сорока восьми месяцам тюрьмы. Но Кастел, явно впечатленный заявлением Франчески, добавил еще один год, приговорив Томпсона к пяти годам за решеткой, максимально допустимому наказанию.

Несмотря на все пережитое, Франческе невероятно повезло. У нее была огромная поддержка со стороны друзей, родственников и коллег, дюжина из которых сопровождали Франческу в суд в тот день. У нее был адвокат, который знал, как вести такое дело, и за ней стояла сила Министерства юстиции. Реальность такова, что слишком мало жертв имеют такие команды, чтобы привлечь своих обидчиков к ответственности. Вместо этого они часто встречаются с раздражением друзей, семьи и даже полиции, которые не понимают серьезности этих преступлений. Я не могу сказать вам, сколько у меня клиентов, которым советовали «блокировать и удалять» своих обидчиков, как будто это все решит.

Блокировать и удалять — прекрасная стратегия, если вы имеете дело со здравомыслящим человеком. Это бесполезный совет, когда имеешь дело с одержимым, технически подкованным психом.  

Сталкера невозможно удалить. В интернете психопат-сталкер может найти вас, где бы вы ни прятались.

Часть этой проблемы легко решить. Сообщения СМИ должны описывать эти действия как серьезные преступления, которыми они являются: преследование, издевательства над партнером, терроризм. Вместо этого, слишком часто используется приставка «кибер−»: «киберсталкинг» или «киберпреследование». Я понимаю стремление провести границу между преступлениями, которые происходят в интернете, и теми, которые происходят в реальной жизни. Но любой, чья жизнь была перевернута с ног на голову кибератакой, скажет вам, что нет никакой разницы; это все реальная жизнь.

Через несколько месяцев после того, как я стала работать с Франческой, ко мне пришел новый клиент, начинающий актер по имени Мэттью. Возможно, вы слышали о его деле; оно было во всех новостях, в нем шла речь о лжи, предательстве и тысяче с лишним мужчин, ищущих секса. Дело Мэттью, полное непристойных подробностей и грубых юридических маневров, превратилось для меня в серьезную битву с многомиллионной интернет-компанией и стало одним из самых важных сражений в моей карьере.

2. Присоединитесь к сталкингу

«Начните с самого начала, — сказала я, наклоняясь вперед в кресле. — Расскажите мне, что случилось».

В тот январский день, когда тридцатидвухлетний Мэттью Херрик впервые пришел ко мне в офис, в Бруклине было не по сезону тепло — почти 18 градусов. Город был потным и возбужденным, и настроение в моем конференц-зале было таким же. Мэттью, актер, официант и модель, как будто из модных и противоречивых девяностых, сутулился и вздыхал. Часто клиенты приходят ко мне уверенные, что я решу все проблемы. Но только не Мэттью. Он казался измученным, почти на грани поражения.

— Продолжайте, — сказала я, подбадривая его улыбкой. — Расскажите мне все.

Мэттью медленно выдохнул. Все началось однажды вечером в конце октября 2016 года, перед Хэллоуином. Он сидел на крыльце своей нью-йоркской квартиры и курил, когда незнакомец окликнул его по имени. Но Мэттью никогда раньше не встречал этого парня.

— Извините, я вас знаю? — спросил он.

Незнакомец поднял брови и вытащил телефон из заднего кармана.

— Ты только что писал мне, чувак, — ответил он, протягивая Мэттью свой телефон.

На экране был профиль из приложения для гей-знакомств Grindr, на котором была фотография Мэттью без рубашки, стоящего на кухне и широко улыбающегося. Он сразу узнал эту фотографию. Несколько недель назад он опубликовал ее в своем Instagram-аккаунте. Но профиль на Grindr принадлежал не ему.

— Я не писал вам. Это не мой аккаунт.

Некоторое время они прохаживались туда-сюда. Незнакомец показывал ему телефон, настаивая на том, что Мэттью предложил ему секс. Но Мэттью знал, что это не его профиль. Наконец незнакомец рассердился и ушел.

— Чертов врун! — крикнул он Мэттью, уходя прочь. — Ну и засранец же ты!

Мэттью вернулся домой в полном смятении. Через несколько минут он услышал звонок в дверь. Это был другой мужчина, настаивавший на том, что Мэттью назначил ему свидание. В тот день появились еще двое мужчин. И еще трое пришли на следующий день. Они кричали под окнами «Мэтт!» или жали на кнопку звонка, ожидая, что их впустят. Сначала незнакомцы приходили только к нему домой, но к концу недели в ресторан, где работал Мэттью, хлынул непрерывный поток посетителей. Некоторым едва исполнилось двадцать, другие были намного старше. Одни были в деловых костюмах, как будто заехали по дороге в офис. Другие были дергаными и потными и выглядели так, как будто они всю ночь были под кайфом. Они преследовали его на работе и дома, в любое время дня и ночи, каждый из них был убежден, что Мэттью пригласил его для секса.

В моем конференц-зале Мэттью сказал, что никогда не слышал, чтобы кто-то становился мишенью для такой бури похотливых незнакомцев. Но он был совершенно уверен, что знает, кто стоит за этим нападением: