Власть и прогресс - Саймон Джонсон Страница 18

По возвращении в Париж, уверенный, что проект идет как нельзя лучше, Лессепс еще более уменьшил планируемую величину акционерного капитала: теперь он полагал, что нужно собрать всего 300 миллионов франков. И снова некому было сказать, что он ошибается. Лессепс любил цитировать совет, который, по его рассказу, как-то в молодости дал ему Мухаммед Али:

«Помните: там, где вы хотите достичь важной цели, двое посвященных в план – уже слишком много».

В декабре 1880 года компания Лессепса выпустила 600 000 акций номинальной стоимостью 500 франков каждая. Примерно в это же время Лессепс согласился выплатить нескольким крупным банкам четырехпроцентную комиссию, чтобы помочь стимулировать интерес к продаже акций. Более 1,5 млн франков были потрачены на положительное освещение мероприятия в прессе.

Очень помогло то, что недавно Лессепс лично побывал в Панаме и вернулся оттуда в добром здравии. Заявки на акции подали более 100 000 человек, запросив вдвое больше акций, чем имелось в доступе. Восемьдесят тысяч инвесторов приобрели от одной до пяти акций в руки.

К несчастью, для строительства Панамского канала требовалось в четыре-пять раз больше денег, чем было собрано в этом первом раунде, так что компания постоянно испытывала нехватку средств и из года в год проводила новые сборы. Когда стоимость работ явно превысила первоначальные оценки, доверие к Лессепсу дало трещину.

В Суэце Лессепсу приходили на помощь могущественные союзники – Мухаммед Саид, готовый скупить все акции, которые не удалось распродать частным акционерам, а затем Луи Наполеон, выступивший арбитром между компанией и египетским правительством и принявший решение в пользу Лессепса. Впоследствии Луи Наполеон также оказал политическую поддержку крупному лотерейному займу, привлекшему публику, поскольку держатели акций могли выиграть там значительную сумму наличными. В критический момент, когда встала обычная продажа акций, лотерея помогла добыть еще 100 миллионов франков. Но в 1870 году Луи Наполеон потерпел поражение от Пруссии и лишился трона. А демократически избранные руководители страны, пришедшие к власти в Третьей республике, были куда менее склонны выручать Лессепса и акционеров его Панамского предприятия.

Смерть на Чагресе

Работы на месте начались в феврале 1881 года и поначалу шли вполне успешно. При углублении дна рек и прибрежных районов сложностей не возникало. Когда перешли к плотной горной почве и камню, стало тяжелее. А потом начался сезон дождей – и все пошло наперекосяк.

Летом вспыхнула желтая лихорадка. Первый рабочий умер в июне. Далее в том же году от желтой лихорадки или от малярии (это не всегда можно понять по документам) скончались еще около шестидесяти человек, в том числе из руководства.

В октябре того года Лессепс все еще отрицал, что в Панаме эпидемия; он настаивал на том, что несколько человек, умерших от желтой лихорадки, заразились где-то в других местах. Такое поведение – отрицать любые трудности – скоро стало для него привычным. В сентябре 1882 года после серьезного землетрясения Лессепс даже заявил публично, что больше в Панаме землетрясений не будет.

Но тревожных предзнаменований день ото дня становилось все больше. В 1882 году решил «соскочить» генеральный подрядчик, руководивший строительством. Лессепс, которого по-прежнему ничего не смущало, принял руководство и в марте 1883 года направил в Панаму нового генерального директора.

Несмотря на обещания Лессепса, проблемы с инфекционными болезнями ширились и разрастались. Вскоре у нового гендиректора погибла – скорее всего, от желтой лихорадки – вся семья. Лессепс требовал больше рабочих, и в 1884 году их число достигло 19 000. Малярия и желтая лихорадка продолжали косить и французов, и местную рабочую силу в несметных количествах.

Всего этого вполне можно было избежать. В течение уже более 100 лет французы, британцы и другие европейцы, которым приходилось вести военные действия в тропиках, разработали эффективные меры борьбы против тропических заболеваний; ничто не мешало применить эти меры в Панаме и значительно снизить число смертей. Но это серьезно затормозило бы работу. Много раз, в том числе на Парижском конгрессе, Лессепса предупреждали об опасности. Однако он предпочел считать все сообщения о болезнях в Центральной Америке дезинформацией, исходящей от врагов.

С 1881 по 1889 год на строительстве Панамского канала погибли от инфекционных болезней около 22 000 человек, 5 000 из которых – французы. В некоторые годы умирали больше половины приезжих из Франции. Случалось, что одновременно болела треть всей рабочей силы.

Те, кого нанимала напрямую компания Лессепса, составляли своего рода привилегированный слой – им была доступна бесплатная медицинская помощь. Впрочем, привилегия сомнительная: условия в больнице оставляли желать лучшего, в стоячей воде бурно размножались москиты, и зараза распространялась там быстрее, чем за больничными стенами. Тем, кто работал на подрядчиков, приходилось хуже: если они не могли оплатить больничное лечение, их, больных, попросту бросали на улице.

Но и это человеческое страдание, намного более драматичное и хорошо заметное, чем принудительный труд египетских рабочих в Суэце, не поколебало решимость Лессепса. Он оставался верен своей версии реальности – и не желал замечать проблем, усугублявшихся день ото дня. В критические годы (1882–1885) он снова и снова отказывался слушать своих же людей, пытавшихся предупредить, что близится катастрофа.

К середине 1880-х годов Лессепс уже неоднократно выходил со своими акциями на рынок ценных бумаг и вынужден был выплатить серьезную премию за риск в счет обещанных выплат по процентам. В мае 1885 года он впервые заговорил о возможности провести лотерейный заем – техника, хорошо себя зарекомендовавшая в последний год Суэцкого строительства. Но выпуск лотерейных облигаций требовал разрешения законодательного собрания. Чтобы укрепить свою политическую поддержку, в феврале 1886 года Лессепс предпринял второе путешествие в Панаму. Там он провел две недели. И снова все плясали вокруг него и наперебой обхаживали. Один из его ведущих инженеров заметил:

«Казалось, что любой знак внимания к кому-нибудь другому крадет лучи из его сияющего венца».

Лессепс уехал, по-прежнему убежденный в том, что канал на уровне моря удастся построить в срок и без дополнительных расходов. Однако примерно в это же время трое экспертов, один уполномоченный французского Парламента и двое работающих на саму компанию Лессепса независимо друг от друга пришли к выводу, что задача невыполнима. Несмотря на фантастический дар убеждения, присущий Лессепсу, законодательное собрание начало обращать внимание на факты, и немало депутатов стали его противниками.

В октябре 1887 года Лессепс наконец уступил и начал сдвигаться в сторону промежуточного плана, предполагающего несколько шлюзов; этот план разработал Александр Гюстав Эйфель, впоследствии создатель знаменитой башни, названной его именем. Наконец, после многих усилий и