Власть и прогресс - Саймон Джонсон Страница 15

В середине 1850-х годов большая часть грузов из Англии в Индию и обратно перевозилась по морю вокруг опасных африканских берегов; такое путешествие занимало несколько месяцев. В 1835 году Ост-Индская компания запустила почтовый маршрут через Красное море: пассажиров или почту везли на повозках, запряженных ослами или мулами, 84 мили через пустыню от Суэца до Каира, затем они сплавлялись вниз по Нилу и по небольшому каналу попадали в Александрию. Такой маршрут серьезно сокращал время путешествия – теперь оно длилось меньше двух месяцев; однако он подходил лишь для ценных и не слишком громоздких грузов. В 1858 году, чтобы облегчить пересадку с корабля на корабль и сделать ее привлекательнее для путешественников, между Суэцем и Александрией построили железную дорогу.

Ветра и течения Красного моря были не особенно благоприятны для европейских парусников, и предложение сплавлять крупные суда по каналу длиной в 120 миль звучало не слишком привлекательно. Однако Лессепс верно предугадал следующую стадию развития морского транспорта – крупные пароходы, для которых Суэцкий канал подойдет идеально.

К началу 1857 года Лессепс мог на пальцах объяснить, как канал в Суэце сократит время пути между Европой и Азией и преобразит мировую торговлю. Однако видение обретает силу, лишь когда есть кому его разделить. И в этом Лессепс преуспел, отчасти благодаря харизме и уверенности в себе, отчасти потому, что имел широкие связи и мог разговаривать с самыми влиятельными людьми.

Весной и летом 1857 года Лессепс объехал всю Британию: выступил на двадцати собраниях в шестнадцати городах, встретился со множеством влиятельных промышленников. В Манчестере и Бристоле он имел большой успех: деловое сообщество оценило выгоду от быстрой доставки индийского хлопка-сырца на британские фабрики – а также, если понадобится, солдат в обратном направлении.

Вооружившись их поддержкой, Лессепс встретился с премьер-министром лордом Пальмерстоном. Однако, к его разочарованию, Пальмерстон не одобрил идею канала, в которой увидел продолжение наполеоновской политики – стремление отрезать Британию от высокодоходных мировых торговых путей. Британское правительство отнеслось к замыслу Лессепса с глубоким скепсисом и принялось возводить на его пути препятствия в Каире, в Константинополе – везде, куда могло дотянуться.

Лессепса это не смутило: в октябре 1858 года, после двух лет интенсивной рекламы своего проекта, он наконец был готов продавать акции. Лессепс решил привлечь как можно больше акционеров напрямую, минуя посредников. Он предложил 400 000 акций стоимостью по 500 франков каждая.

Цена акции была чуть больше среднего годового дохода во Франции того времени – дорого, но для представителей быстро растущего французского среднего класса вполне доступно. Предлагались акции и в других европейских странах, в США, а также в Османской империи. Во время последнего рекламного турне Лессепс лично посетил Одессу, Триест, Вену, Барселону и Турин, а также французские города Бордо и Марсель.

К концу ноября 1858 года акции приобрели 23 000 человек, из них 21 000 французов. В других странах прием был довольно прохладный, а в Британии, России, Австрии и США акции не раскупались вовсе.

Британские газеты с насмешкой писали о том, что акции Суэцкого канала покупают гостиничные портье, священники, продавцы бакалейных лавок. «Скромные акции для скромных акционеров», – язвил Пальмерстон.

Но Лессепс не боялся насмешек: ему удалось завоевать поддержку образованных французов – его акции покупали инженеры, судьи, банкиры, учителя, священники, чиновники, коммерсанты и т. п., – а также правителя Египта, который согласился выкупить все акции, оставшиеся нераспроданными. Вклад Саида составил 177 000 акций общей стоимостью больше его среднегодового дохода. Так Египет вписался в проект целиком и полностью.

«Это нельзя назвать в полном смысле слова принудительным трудом»

Носители видения черпают свою силу отчасти из узости восприятия: на глазах у них «шоры», отсекающие все, что не укладывается в картину. В том числе они отлично умеют игнорировать чужие страдания. Так обстояло дело и с Лессепсом: его волновала в первую очередь европейская коммерция, европейская промышленность – и, разумеется, расширение мировой торговли с выгодой для Европы. Для этой цели требовалось умаслить и улестить султана Османской империи и его наместника в Египте; однако последствия для обычных египтян в расчеты Лессепса не входили. С ними можно не считаться, если будут против – заставить; такой подход вполне укладывался в то представление о «прогрессе», которое Лессепс разделял со многими своими современниками.

В 1861 году началось строительство – и большую часть рабочей силы обеспечило египетское правительство при помощи барщинной системы; это означало, что крестьян насильно сгоняли на общественные работы.

В течение следующих трех лет, по оценкам историков, в строительстве канала в каждый момент времени участвовали приблизительно 60 000 человек; тысячи из них копали, еще тысячи находились на пути из долины Нила к месту проведения канала – или обратно, со стройки домой. Рабочие места заполнялись крестьянами, которые иначе трудились бы на собственной земле или на каких-либо местных стройках. За доставку крестьян к месту работы и надзор за их трудом отвечала египетская армия.

Условия труда были жесткими и безжалостными. Круглый год – не прерываясь даже в Рамадан, месяц поста у мусульман, – рабочие копали твердую землю и дробили камни с помощью мотыг и выносили на спине в корзинах. Спали в пустыне под открытым небом, получали скудный паек, жили в антисанитарных условиях. Заработок их составлял меньше половины рыночной стоимости такой работы и выплачивался лишь в конце месячного срока службы, чтобы предотвратить дезертирство. Обычным делом были телесные наказания, хотя об этом компания старалась не распространяться. По окончании срока принудительного труда рабочий должен был добираться домой своим ходом и за свой счет.

Британские критики указывали, что Лессепс фактически эксплуатирует рабский труд. Как заявил один из членов Парламента, «эта компания, не скрываясь и не смущаясь, творит величайшее зло». Один из высших британских чиновников высказался еще резче:

«Эта система насильственного труда унижает и деморализует население и бьет по источнику производственных ресурсов страны».

Ответ Лессепса вполне соответствовал его общему подходу к делу. Он отвечал попросту, что в Египте дела делаются именно так, при этом подчеркнув:

«Совершенно верно, что в восточной стране никакие общественные работы невозможно предпринять без вмешательства правительства; однако, учитывая, что рабочим на перешейке аккуратно платили и обеспечивали хорошее питание, это нельзя назвать в полном смысле слова принудительным трудом. На перешейке им живется намного лучше, чем во время их обычных занятий».

В 1863 году удача покинула Лессепса. Мухаммед Саид, которому было лишь немного за сорок, внезапно скончался, а его преемник Измаил намного внимательнее прислушивался к Лондону. Британские критики давно уже убедили османского султана запретить принудительный труд на всей территории