Призрачная империя - Рина Харос Страница 38

– Да иди ты!.. – устало засмеявшись, я запрокинул голову и прикрыл глаза, чувствуя, как усталость накатывает ударной волной.

Куда же мне, прекрасному, идти?

– В церковь. Туда тебе дорога.

Ты не только нудный, но и жестокий. Уйду от тебя куда подальше, что не сыщешь.

– Долго без моей крови все равно не протянешь.

Я буду жаловаться Сатане на подобное поведение! – почти что взвизгнул бес, но вовремя замолчал – Саша от аккомпанементов заворочалась и насупила нос, решая во сне, спать дальше или проснуться и задать всем взбучку.

– Жалуйся кому хочешь, только дай поспать пару часов.

Бессонные ночи? – с сочувствием в голосе произнес бес.

– И выматывающие дни – пришлось приструнить одного советника, который не хотел подписывать манифест. Прыткий оказался, с несломленной волей.

В итоге справился?

– Обижаешь… – Я улыбнулся уголками губ и замолчал, призывая беса покинуть комнату, чтобы поспать хотя бы пару часов. Тот все понял и под звуки удаляющегося цоканья вышел из комнаты, решив продолжить свое путешествие по просторам замка в ночи.

Мне удалось поспать три часа, прежде чем Саша разлилась, словно соловей. И все началось заново – кормление, молоко, приправленное магией, поверхностный сон.

Дни переходили в недели, недели в месяцы, месяцы в годы, покуда не настал час прощания.

Глава 26

Аксинья Сергеевна

Сатана слышит

все молитвы грешников

Я сидела в тени деревьев, скрываясь от палящих солнечных лучей, которые, по ощущениям, так и норовили сжечь нежную кожу и покрыть ее волдырями. Обмахиваясь веером, жестом руки приказала прислуге, чтобы та принесла холодной воды, дабы утолить жажду. Андрей сидел по левую руку на небольшом табурете и разговаривал с друзьями – громко, вызывающе, отчего хотелось встать и уйти, но не было возможности – привлекла бы ненужное внимание. Кресло, которое принесли из дома, теперь казалось неудобным. Из дверей вышли Григорий и Саша, крепко держась за руки.

– Глиша, покатай меня на шее!

– Моя маленькая императрица, разве гоже это – использовать людей в качестве перевозчика?

– Ты не человек, ты – мой длуг! А когда я выласту, то женюсь на тебе!

– Может, выйдешь замуж?

Александра насупила нос в веснушках и, подумав всего мгновение, яростно замотала головой, выражая недовольство:

– Нет. Мой папа – советник импелатола. Значит, я главнее и женюсь на тебе.

Я перевела взгляд на Азарова, который едва сдерживал улыбку. В свои шестнадцать лет он выглядел более росло, нежели ровесники, у которых на уме было лишь одно – первые обжимания с девками да выпитая стопка самогона. Длинные темные волосы были забраны в хвост. Шрамы, которых было на пальцах бесчисленное количество, теперь перекинулись и на запястье, обвивая кожу в нежном, почти что трепетном объятии. Никто не знал истинную природу происхождения уродств Азарова, да и сам он особо не горел желанием делиться этой стороной жизни, равно как и историей своей семьи.

Андрею удалось раздобыть некоторые сведения. В шесть лет Григорий был отослан в пансионат, где на протяжении двух лет обучался закону Божьему, но потом его настоятелем, отцом Дмитрием, было принято решение перевести мальчика на заочное обучение в связи с высокими достижениями в преподаваемых предметах. Мать умерла от туберкулеза, отец спился, старший брат, Андрей, уехал за границу с накопленными средствами, младшие сестры проживали с соседкой, которая души не чаяла в девочках. Но что-то во всей этой истории не давало покоя – будто вырвали важные страницы жизни советника императора, переписав на новый лад, после чего вложили новые листы и заставили поверить в искренность слов. Должных доказательств не было, поэтому я не могла сказать наверняка. А пока мне оставалось только одно – наслаждаться одиночеством и тем, что Азаров взял заботу о дочери на себя – занимался, обучал грамоте, лично отбирал учителей, составлял меню на день. Подобная забота могла бы вызвать подозрения, но Гриша относился к Саше как к младшей сестре.

– Александра, подойди ко мне! – окликнула дочь, увидев, как та предприняла попытки залезть на шею Азарова, яростно начав дергать его за руку. Девочка замерла и медленно развернулась, злобно сверкнув глазами.

– Нет.

Даже Андрей, который, казалось, растворился в общении с друзьями, резко замолчал и посмотрел на дочь с неким удивлением, начав крутить между пальцев ус.

– Что ты сказала? – холодно процедила я, чувствуя, что вот-вот лопнет маска терпения.

– Я сказала, что не подойду к тебе, мама.

– Отчего же, дитя?

– Потому что я с Глишей, неужели непонятно?

Действительно, как же сразу не дошло. Огромное упущение с моей стороны. Я щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание объекта вожделения Саши, и указала ему на небольшую поляну, которая скрыла бы их игры от дружного коллектива приближенных императора. Григорий молча подхватил избалованное дитя на руки и унес прочь под радостные аккомпанементы девочки.

Протяжно вздохнув, я прислонилась к спинке кресла и, пару раз взмахнув веером, поняла, что ловить здесь больше нечего. Настроение испорчено. Извинившись, нацепила на лицо самую благожелательную маску и удалилась под веселый гогот мужчин. Раздраженно фыркнув, подхватила подол пышного платья зеленоватого оттенка и вбежала по ступеням, направившись в свою комнату. Прислуга на ходу спрашивала, надо ли чего, но я молча шествовала дальше, не тратя драгоценного времени.

Добравшись до комнаты, с шумом захлопнула за собой дверь и, открыв ящик прикроватной деревянной тумбы, достала оттуда небольшую флягу. Откупорив, сделала жадный глоток и вытерла тыльной стороной ладони рот, сморщившись, – чистый виски потек по глотке, опускаясь, вниз и даруя телу невесомость. Припав к емкости еще несколько раз, убрала ее на место и подошла к окну, которое выходило на ту самую поляну, где резвились Саша и Азаров. Григорий посадил девочку на плечи и, подобно молодому жеребцу, скакал по зеленому настилу, изображая лошадиное ржание. Дочь заливисто смеялась и хваталась руками за забранные волосы советника императора, который морщился каждый раз, когда голову пронзала боль от действий Саши.

Не знала, чему виной подобное поведение дочери – то ли вседозволенность Азарова, то ли она просто обладала таким скверным характером от рождения. Я чувствовала, что теряю контроль, что еще немного, и она начнет открыто вступать в конфликты, не боясь осуждения со стороны. Взбалмошная, ни в чем не знающая отказа девчонка. И настало время с этим что-то делать.

Но не только в этом крылось истинное желание отослать Азарова прочь. В какой-то момент показалось, что Григорий испытывает ко мне симпатию как к женщине. Но это