Призрачная империя - Рина Харос Страница 14

Мне не нравилось наблюдать за подобным проявлением неравенства, но что мог сделать шестилетний мальчишка, к мнению которого никогда не прислушивались и даже не собирались прислушиваться? Прокаженный, от которого все старались избавиться, как от признаков лихорадки, чтобы она не успела укрепиться в здоровом организме и уничтожить его за считаные недели. Считали отступником, ребенком, рожденным под дьявольской звездой. Почему? Потому что так было легче объяснить то, почему мальчику в церкви бывает дурно – головокружение, тошнота, невозможность запомнить самую простую молитву, что чеканили даже трехлетние дети.

Тени встрепенулись и синхронно вскинули головы, склонив их набок, – их лица напоминали черную жижу, размазанную по болотистой тропе, что завлекала потерявшегося путника в объятия русалок, обитающих в промозглых водах, – речные дев, рассказами о которых пугали детвору, что не слушалась родителей и убегала среди ночи купаться в мутных водах.

Существа, которые таятся там, покажутся ангелами, но их сущность обманчива – как только попадешь под их влияние, дьявольские силки окутают нутро и вырвут душу, оставив погибать на илистом дне, где будешь задыхаться от нехватки кислорода и молиться, чтобы страдания закончились как можно быстрее. Но все тщетно. Бог не услышит предсмертных слов того, кто ослушался родителей и не последовал по пути исповедания. Создатель покарает всех отступников и тех, в жилах кого течет зов дьявола.

Слова соседских сумасшедших бабок эхом отразились в голове, и тени, стоявшие вокруг плотным кольцом, синхронно мотнули головой и вновь показали пальцами мне за пазуху, где таилась заветная черная небольшая книга, которая, судя по всему, не давала существам покоя. Но в этот раз в жестах совсем не было злости, а была… подсказка! Мысль пробила брешь в разуме, но тело не слушалось, будто какие-то силы окутали его призрачной паутиной, заставляя сидеть на месте и не привлекать лишнего внимания.

– Кто вы? Что вам нужно от меня? – тихо прохрипел я. Как ни старался придать голосу уверенности, так и не смог. Единственное, на что хватило сил и храбрости, – выпрямиться и сжать дрожащими маленькими руками потертые штаны, которые достались от Андрея по своего рода наследству.

Мы не причиним вреда. Нас послал Создатель, чтобы помочь, сломить заслон разума, который мешает принять тебе истинную сущность и стать тем, кем уготовано судьбой. Мы пришли подчиниться тебе, Григорий.

Множество голосов, подобно рою пчел, заполонили собой мысли, но я, крепко зажмурившись, мотнул головой и выкрикнул:

– Хватит! Достаточно!

В соседней комнате что-то упало, и послышалось сонное, недовольное бормотание отца. Я с ужасом прижал ладонь ко рту и судорожно всхлипнул, осознавая, что сейчас он придет и устроит взбучку, после которой не смогу сесть на стул несколько дней. Мать начала что-то шептать ему, стараясь, судя по всему, успокоить и при этом не разбудить детей, но родитель был непреклонен – послышалось громкое шарканье по полу и яростное бормотание. Одна из теней, что стояла по правую сторону, колыхнулась на долю секунды, а потом и вовсе исчезла, не оставив после себя и следа. Я не знал, чего страшиться больше – тьмы, которая окутала комнату, но при этом не нападала, или отца, находившегося в опасной близости от моей комнаты, и скорого наказания.

Секунды тянулись медленно – казалось, что звук скрипучих половиц, подобно молоту, стучал по вискам, заставляя сердце сжиматься от предчувствия беды. Но отец так и не появился на пороге комнаты.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять.

Отсчитав про себя, попытался встать с кровати, но тут же вспомнил про тени, которые так и не сдвинулись с места. Взмахнул рукой, чтобы отогнать прочь, но тщетно – они словно превратились в каменные изваяния. Собравшись с духом и надеясь, что книга за пазухой все-таки представляет собой некий защитный талисман от нечисти, на негнущихся ногах тихо спрыгнул с кровати, на цыпочках пробрался до двери, отворил ее – и никого не увидел. От удивления брови взлетели вверх, руки еще крепче сжали дерево, пытаясь понять, что происходит.

Чары забвения не помешают мужчине, чья душа очерствела и представляет собой кусок плоти, усеянной гнойными рытвинами. Не стоит переживать. Без твоего указания мы не сделаем ему больно.

Рот наполнился горькой слюной. Обернувшись, я едва сдержал крик – на подоконнике сидел молодой мужчина не старше тридцати лет, его лик освещался светом, будто кто-то удерживал рядом дюжину свечей. Точеные черты лица, словно высеченные из каменного гранита, темного оттенка удлиненный пиджак и брюки явно принадлежали не нашей эпохе – слишком старомодны, слишком дороги даже для Европы. Около левой руки незнакомца лежала деревянная трость, по которой он отбивал ритм длинными и изящными, как у пианиста, пальцами. Увидев мое замешательство, мужчина широко улыбнулся и приложил ладонь к своему рту, призывая к молчанию.

– Ты, должно быть, удивлен?

«Я в ужасе», – промелькнуло в голове, но язык налился свинцом, не позволяя сказать и слова.

– Признаться, не такого приема я ожидал, не такого. – Незнакомец недовольно мотнул головой и ловко спрыгнул с подоконника, сделал пару шагов в мою сторону и, спохватившись, взял трость, крепко сжав в ладони. – Но не стоит меня бояться, Григорий. Я не враг, наоборот, хочу показать, как неизведан мир, как ограничен людскими верующими умами.

– Что… кто… что вы имеете в виду? – с испугом прошептал я, облегченно выдохнув от того, что тело вновь было в моей власти.

– Лишь то, что не стоит кормиться и давиться молитвами, желая угодить обществу и отцу. Этого никто не оценит, а ты лишь сломишь собственную волю и возненавидишь самого себя. Ту книгу, что лежит за пазухой и тянет, подобно каменной удавке, на дно, попросил передать я – она ключ к знаниям, которые подвластны лишь тем, кто был порожден Сатаной и Богом. Источник возмездия и всепоглощающей любви, не знающей преград. Чувства, которые будут множество раз разбиваться о яростные волны ревности и недоверия, но раскаяние спасет все то, что так долго рушилось. Я так долго ждал тебя, Григорий, не подведи меня.

Тени дрогнули и синхронно кивнули, будто слышали разговор и безмолвно соглашались со словами незнакомца. Но тот будто не замечал ничего вокруг, продолжая раскидываться сладостными и ужасающими речами, не сводя с меня пристального взгляда, от которого волоски на шее и руках вставали дыбом, а дыхание замирало, окутывая легкие морозным инеем страха и паники.

– Нет смысла подготавливать тебя к неизбежному – чем раньше все узнаешь, тем