Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров Страница 7

Сержант Килгор нахмурился. Отдать боеприпасы потенциальному врагу — это нарушение всех уставов. Но жизнь его людей стоила дороже нескольких обойм.

— Пара магазинов — и мы уходим, — коротко ответил он.

— Идет, — Рейнор улыбнулся. — Хэнк, подойди, забери гостинцы.

Хэнк, все еще настороженно косясь на нас, подошел. Килгор и Райли отстегнули по два магазина от своих винтовок и протянули ему. Колонист быстро спрятал их в свою сумку.

— А теперь валите, — сказал Рейнор уже без усмешки. — И запомните мои слова. Мар-Сара — не место для игр в солдатики по правилам Менгска.

Килгор кивнул.

— Взвод, отходим! Торн, Петрова — замыкающие. Медленно, без резких движений.

Мы начали отступать, пятясь назад, не спуская глаз с Рейдеров. «Стервятники» все еще держали нас на прицеле. Ощущение того, что в любую секунду тебе могут выстрелить в спину, было не из приятных. Я чувствовал, как футболка прилипла к спине от пота.

Когда мы отошли на безопасное расстояние и скрылись за теми же развалинами, откуда наблюдали за вышкой, Рейнор что-то крикнул своим людям. Двигатели «Стервятников» взревели громче, и они, подняв еще больше пыли, скрылись за холмами в том же направлении, откуда появились. Троица колонистов, забрав свои трофеи, тоже поспешила ретироваться в противоположную сторону.

Мы остановились перевести дух только когда вышка и место стычки скрылись из вида.

— Ну и денек, — выдохнул Райли, снимая шлем и вытирая пот со лба. — Едва не стали решетом.

Килгор молчал, задумчиво глядя в ту сторону, куда уехали Рейдеры.

— Петрова, молодец, — наконец сказал он. — Твоя голова сегодня спасла нам шкуры. Дипломатия — тоже оружие. Иногда посильнее гаусс-винтовки.

Лена лишь пожала плечами, но я видел, что она довольна оценкой сержанта.

— Что будем докладывать, сержант? — спросил я. — Про Рейнора…

— Доложим то, что сказала Петрова, — отрезал Килгор. — Встретили гражданских у вышки. Проверили документы, которых у них не было. Предупредили о недопустимости нахождения на объектах Доминиона без разрешения. Они удалились. Ничего особенного. Про Рейнора и «Стервятники» — ни слова. Дрейку это знать необязательно. Чем меньше он знает, тем целее будем.

Он посмотрел на нас.

— Все согласны? Если кто-то хочет написать подробный рапорт и получить медаль за встречу с «террористом номер один»… посмертно… это его право.

Никто не проронил ни слова. Все понимали, что Килгор прав. Разоблачение этой встречи могло иметь непредсказуемые последствия, и скорее всего — негативные для нас. Мы снова оказались в ситуации, где официальная версия сильно расходилась с реальностью.

Возвращались в Бэквотер мы молча, каждый переваривая случившееся. Эта встреча с Рейнором… она оставила странное послевкусие. Он не был тем монстром, каким его рисовала пропаганда. Жесткий, да. Опасный — безусловно. Но в его словах была своя правда. Правда о Доминионе, о войне, о положении простых людей.

Я все больше убеждался, что Мар-Сара — это клубок противоречий, где черное и белое давно смешались, оставив после себя лишь оттенки серого. И нам, рядовым солдатам, предстояло как-то в этом разбираться, стараясь не потерять себя.

Пыль Мар-Сары, казалось, проникала не только в легкие, но и в душу, оставляя там привкус горечи и сомнений.

* * *

После стычки с Рейдерами Рейнора и возвращения в Бэквотер наш взвод жил в состоянии постоянного внутреннего напряжения. Рапорт о «мирной встрече с гражданскими у ретрансляционной вышки» был принят лейтенантом Вэнсом без особых вопросов, хотя я заметил, как он задержал взгляд на Килгоре, словно пытаясь прочитать что-то между строк. Вэнс был карьерным офицером, но не идиотом. Он наверняка чувствовал, что мы что-то недоговариваем, но, возможно, и сам был не в восторге от перспективы докладывать полковнику Дрейку о встрече с самим Рейнором. Такая новость могла вызвать слишком много шума и ненужных проверок.

В последующие дни нас гоняли по рутинным патрулям вокруг Бэквотер-Стейшн и близлежащих опорных пунктов Доминиона. Работа была изматывающей и однообразной: пыль, жара, редкие стычки с мелкими группами зергов, просачивающихся через прорехи в оборонительном периметре. Каждая такая стычка была короткой и жестокой, напоминая нам, что настоящий враг не дремлет. Но зерги здесь, на Мар-Саре, казались скорее досадной помехой, чем основной угрозой. Главное напряжение витало вокруг действий Рейдеров Рейнора и реакции на них Доминиона.

Новости из «большого мира» доходили до нас обрывками, через официальные сводки Доминион Ньюс Нетворк (DNN), которые крутили в столовой, и через слухи, которые расползались по казармам быстрее любой заразы. И в последние дни эти слухи становились все тревожнее.

В один из вечеров, после очередного изнурительного патруля, мы сидели в своей секции казармы. Я чистил винтовку, Лена, как всегда, что-то изучала на своем датападе, Райли пытался починить свой разбитый аудио-плеер. Джонсон-«Мертвый Глаз» молча точил свой боевой нож. Атмосфера была тяжелой.

— Слыхали? — неожиданно произнес Райли, откладывая плеер. — Говорят, сегодня ночью Рейнор со своими головорезами опять бучу устроил. Где-то в районе Уайтстоуна.

Уайтстоун — это одно из крупнейших шахтерских поселений на Мар-Саре, известное своими либеральными настроениями и частыми протестами против политики Доминиона.

Лена подняла голову от датапада.

— Официальные сводки молчат. Но по неофициальным каналам проходит информация о серии взрывов и нападений на административные здания Доминиона в Уайтстоуне. Есть жертвы среди солдат и лоялистов.

— Рейнор совсем распоясался, — хмыкнул Джонсон, не отрываясь от своего ножа. — Чует слабину Доминиона здесь, вот и куражится.

Я почувствовал знакомый укол тревоги. Уайтстоун… Это было то самое место, где, если верить хроникам, которые я тайком изучал (на том самом чипе от Килгора были не только карты), Рейнор начал свою открытую кампанию против Менгска на Мар-Саре, уничтожая символы власти Доминиона. Он «учинял дебош», как выразился бы какой-нибудь репортер DNN, если бы ему позволили говорить правду.

— DNN передает, что это «террористическая атака, направленная на дестабилизацию обстановки и запугивание мирного населения», — с сарказмом произнесла Лена, пролистывая что-то на экране. — Конечно, они не упоминают, что «мирное население» Уайтстоуна, по слухам, чуть ли не с цветами встречало Рейдеров.

— Это война, Петрова, — вмешался Килгор, который сидел чуть поодаль, читая какую-то потрепанную книгу. Он поднял глаза. — И у каждой стороны своя правда. Рейнор борется за то, во что верит. Менгск — за то, что построил. А мы… мы где-то посередине, пытаемся выполнить приказ и не сдохнуть.

— Но разве это правильно, сержант? — спросил