Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров Страница 11

— Значит, мы теперь Рейдеры? — спросила Лена.

Килгор покачал головой.

— Рейнор сказал — беженцы. Он не требовал от нас присяги. По крайней мере, пока. У нас есть время подумать. Осмотреться. Понять, что это за люди, за что они борются. И решить, готовы ли мы связать с ними свою судьбу.

Он посмотрел на нас.

— У каждого из вас есть право на свой выбор. Я никого не неволю. Если кто-то захочет покинуть «Гиперион» при первой же возможности, попытаться вернуться… я пойму. Хоть и не думаю, что это хорошая идея.

Я сел на свою койку, чувствуя невероятную усталость. Физическую и моральную. Путь рядового Джакса Торна привел меня в совершенно неожиданное место. Из лояльного солдата Доминиона я превратился в… кого? В перебежчика? В дезертира? В беженца на борту мятежного крейсера?

Мысли путались. Нужно было отдохнуть, обработать рану, которую мне уже наспех перевязал один из медиков Рейнора в челноке. А потом… потом нужно было решать. Что делать дальше.

В иллюминатор нашего временного кубрика была видна удаляющаяся, красно-бурая поверхность Мар-Сары, окутанная пылевыми бурями и дымом пожаров. Мы покидали эту проклятую планету. Но ее пыль, казалось, навсегда останется на нашей форме и в наших душах.

* * *

В последующие несколько дней, пока «Гиперион» совершал прыжок в другую систему (куда именно, нам не сообщали), мы пытались адаптироваться к новой жизни. Райли пошел на поправку в хорошо оборудованном лазарете корабля. Его навещали по очереди, принося новости и просто поддерживая морально. Он был подавлен, понимая, что его военная карьера, скорее всего, окончена, но благодарен за спасение.

К нам, бывшим доминионцам, отношение на корабле было… настороженным. Рейдеры Рейнора, в большинстве своем закаленные в боях ветераны, относились к нам с определенной долей профессионального уважения — мы выжили там, где многие погибли, и держали оружие уверенно. Но полного доверия не было. Колонисты же, как я уже говорил, откровенно сторонились нас, видя в нас представителей ненавистного режима. Лишь некоторые, более молодые или более прагматичные, иногда заговаривали с нами, расспрашивая о службе в Доминионе, о том, что происходит на «той стороне».

Килгор большую часть времени проводил в задумчивости, иногда подолгу разговаривая с Мэттом Хорнером. О чем они говорили, он нам не рассказывал, но я видел, что сержант пытается понять новую для себя обстановку, взвесить все «за» и «против».

Лена, как обычно, погрузилась в работу с информацией. Получив доступ к нефильтрованным новостным каналам и базам данных Рейдеров (под присмотром корабельного техника Свонна, ворчливого, но гениального инженера), она часами изучала историю конфликта, биографии ключевых фигур, альтернативные взгляды на события, которые мы привыкли видеть лишь через призму пропаганды Доминиона. Ее лицо становилось все более серьезным.

— Ты не представляешь, Джакс, — сказала она мне однажды вечером, когда мы сидели в почти пустой кают-компании, где обычно собирались члены экипажа для отдыха. — Сколько всего нам не рассказывали. Или рассказывали… совсем не так. Тарсонис… Чау-Сара… Братская Война… Действия Менгска. Это… это чудовищно.

Я понимал, о чем она. Тот чип, что дал мне Килгор на Веридии, содержал лишь малую толику этой информации, но и ее хватило, чтобы посеять в моей душе зерна сомнения. Теперь, имея доступ к более полным данным, картина становилась все мрачнее и однозначнее.

Джонсон нашел себе занятие в тире, часами оттачивая свои снайперские навыки. Он почти не разговаривал, но я чувствовал, что и он находится в процессе принятия какого-то внутреннего решения.

Меня самого несколько раз вызывали на мостик. Не на допрос, нет. Скорее, на… ознакомительную беседу. Рейнор, когда не был занят планированием следующей операции или решением текущих проблем корабля, иногда находил время, чтобы поговорить с нами, бывшими доминионцами.

В один из таких разов я стоял у тактического стола, где голографическая карта звездной системы мерцала перед моими глазами. Рейнор подошел, держа в руке кружку с чем-то дымящимся.

— Ну что, рядовой… как тебе жизнь на вольных хлебах? — спросил он без своей обычной усмешки, скорее, с какой-то усталой серьезностью.

— Непривычно, сэр, — ответил я. Титул «сэр» вырвался сам собой, по привычке. Рейнор чуть заметно усмехнулся, но ничего не сказал.

— Многое здесь отличается от того, к чему вы привыкли в Доминионе, да? Нет муштры с утра до ночи, нет полковников, орущих в ухо. Зато есть работа, которую нужно делать, если мы хотим выжить и… может быть, что-то изменить в этом секторе.

— Что вы собираетесь делать дальше, сэр? С этим артефактом?

Рейнор посмотрел на карту.

— Это… долгая история, сынок. И опасная. Артефакт — это ключ. К чему — пока неясно. Но он важен. Очень важен. И не только для нас. За ним охотятся и другие силы. И зерги не просто так за ним лезли.

Он помолчал, потом посмотрел мне в глаза.

— Я вижу, ты парень неглупый, Торн. И стрелять умеешь. Сержант Килгор хорошо о тебе отзывался. Сказал, что на Веридии ты не растерялся. На «Гиперионе» такие люди нужны. Люди, которые могут думать своей головой и делать то, что должно, а не то, что приказали. Мы не армия в привычном понимании. Мы… группа единомышленников. Кто-то сражается за свободу, кто-то — за месть, кто-то — просто потому, что больше некуда идти. Но все мы хотим одного — остановить Менгска и дать людям шанс на нормальную жизнь.

— Я… я не знаю, сэр, — честно ответил я. — Я всегда был солдатом Доминиона. Сложно вот так сразу…

— Я понимаю, — кивнул Рейнор. — Я не тороплю. Но помни одно, Джакс. На этой войне нет чистых и белых. Есть только выбор. И его последствия. Подумай, на чьей стороне ты хочешь быть, когда пыль уляжется. Если она вообще когда-нибудь уляжется.

Этот разговор оставил глубокий след в моей душе. Рейнор не давил, не вербовал. Он просто говорил как человек, который многое видел и многое понял. И это вызывало уважение.

В кают-компании я часто пересекался с другими членами экипажа. С тем же Свонном, который, несмотря на свою ворчливость, оказался неплохим собеседником и мог часами рассказывать о технических новинках или травить байки о своих былых приключениях. С пилотами и техниками. Даже с Тайкусом Финдли, который, когда не был пьян или не задирал кого-нибудь, мог выдать пару дельных советов по выживанию в бою.

Постепенно лед недоверия начал таять. Мы все еще были «бывшими доминионцами», но нас уже не