Холодное лето 1402-го. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко Страница 62

* * *

В последующие два часа рота спешно укреплялась, потому что попытка сунуться конными лучниками к переправе в нескольких километрах впереди нас, полностью подтвердила безальтернативность этого решения. По словам разведчиков, мы едва не угодили в смертельную ловушку, потому что лес на правом берегу буквально шевелился от переполнивших его орков.

— Господин, сбежавшие гонцы вели нас на заклание, — подтвердил один из лучников доклад своего десятника. — Не думаю, что их прислали из крепости…

Старшие десятника встретили заявление Мистера Очевидность нервными смешками, но в целом — было им сейчас не до смеха.

Кроме беспокойства о собственной судьбе, большинство набившихся в мою палатку ветеранов нет-нет, а вспоминали об отстававшем у переправы Паскале. Пока я игнорировал неуверенные расспросы, но через час все разрешилось само собой.

Сначала дозорные с южного склона предупредили о том, что подходят люди, еще через пару минут прибежал второй, и уточнил: это мастер Паскаль со своими людьми.

Еще через полчаса он сам смог поведать, что творится в нашем тылу.

— Ваша Милость, как и велели, я изобразил, что мы уходим вместе с остальными, но сам отстал в зарослях, и потихоньку вернулся на берег. Ждать пришлось не так уж и долго. Почти сразу же на оставленном берегу появились орки…

— Тихо! Загомонили они, не на базаре… — одернул я собравшихся. — Видел откуда они пришли?

— Да, господин лейтенант, — уверенно подтвердил начштаба. — Эта банда шла за нами. Их было не так уж много… Сотня, может — полторы, вряд ли больше. Что? Да, я уже слышал, что у переправы нас ждут, поэтому думаю, их главные силы нас бы встретили, а эти — должны были лишь присматривать, чтоб мы не повернули назад, ну и перехватывать беглецов…

— Так что там произошло? — напомнил я.

— Простите, Ваша Милость, увлекся… — Паскаль смущенно улыбнулся. — Вернувшись, мы засели чуть в стороне от того места, где переправлялись. Ждали, потом приметили, что кто-то мелькает в кустах на том берегу… Потом — сначала вылезла пара разведчиков, а чуть позже — и основной отряд пришел. Знаки на них были одинаковые — так что это не сборная толпа, а родня пришла. Правда, их никто из нас не знает — четырехпалая ладонь на черном фоне. Совещались орки недолго, но в итоге поленились рубить лес для переправы и решили сплавать за нашими плотами.

— И тут вы их… — не выдержал кто-то из толпы.

— Да, дождались, когда они связали лишь два небольших плота, загрузили туда два десятка самых глупых и подловили их на середине потока. Принялись палить, как в последний раз! — хохотнул Паскаль.

— Сколько их жизней взяли, не спрашиваю, ваши потери какие? — вмешался я.

— Да, господин, больше трех дюжин стволов, задымили переправу так, что собственные пальцы попробуй, рассмотри…

— Так сколько?

— Река в этом месте, сами видели, неширока — поэтому и переправлялись там, так они стрелами на звук принялись забрасывать нас. Убитых, слава Господу, нет. Однако четырех — из бывших при мне — все-таки достали стрелами. Но все они на своих ногах вернулись! — заверил начштаба.

На некоторое время в палатке наступила тишина.

— Что будет делать, мессиры? — обозначил я главный вопрос минут через пять.

* * *

Почти час споров привел к решению дожидаться врага здесь же, на холме.

Такого же удобного места в округе больше не нашлось, а уж после зачистки отдельно стоящих деревьев, вокруг возвышенности образовалось открытое пространство почти сотню и больше метров.

Вспомнив кое-что из прочитанного в детстве, я велел срубленные стволы затащить комлями вверх по склону, и заострить все их более-менее крепкие ветки. Так легионеры Юлия Цезаря при подготовки к осаде Алезии*.

Эта хитрость изрядно усложнила возможность атаковать верх по склону даже при свете дня. В темноте — заостренные встречные колья должны были и вовсе повытыкать оркам глаза.

Нельзя не упомянуть и еще один важный. От восточного склона нашего холма до реки — было не больше полусотни шагов, и такое расположение решало проблему с водой.

И пусть со стороны воды холм был обрывистым, но мы в одном месте подкопали его, а обрушенный вниз песок создал естественный подход, по которому при желании можно было даже повозки спустить, не говоря уже о том, чтоб самим ходить туда-обратно.

Воспользовавшись тем, что орки до сих пор не появились, я приказал напоить всех животных, подтащить лодки как можно ближе к холму, и наполнить все емкости, что найдутся в обозе. Благо — вино людям выдавали щедро, и некоторое число бочек образовалось.

— Господин, чего думаете, они ждут? — Феликс выглядел эдаким непоколебимым героем, но я не сомневался, что парень испуган.

— А ты сам подумай… — предложил я.

— Ждут, что уйдем?

— Очень похоже на то, — согласился я. — Посмотри, как мы укрепились: тут можно встретить вдесятеро большее число зубатых. Тем более — с нашими ружьями. Конечно, они не хотят лезть сюда…

Предположение, скорее всего, и впрямь было справедливым.

Всю ночь мы были вынуждены продержать в строю не меньше трети стрелков и пикинеров, но орки так и не появились. Они появились лишь уже под утро, когда всем до смерти надоело каждые четыре часа просыпаться от вошканья уходящих к баррикадам товарищей.

Я и сам всего за час до этого, как раз смог себя заставить прилечь, а тут прибегает Феликс, и начинает толкать в бок:

— Ваша Милость, враги, да вставайте же!!!

— Прямо вот уже нападают? — зевнул я, отчего-то разоспавшись именно сейчас.

— Нет… — удивился оруженосец.

— Так чего ты паникуешь-то⁈ Будь уверен, им никакого смысла нет нападать малыми группами, поэтому обрушатся на нас всеми силами, сколько их там есть. Так что — пока окружат, пока построятся…

Минут через десять, на этот раз — натянув всю необходимую броню — я стоял у завала на северо-западном склоне. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться: враг пойдет именно отсюда — с самого пологого подхода.

Еще через минут двадцать выяснилось, что так и есть, хотя орки обложили нас трех сторон, но их разведчики пытались сунуться даже со стороны реки.

Когда Солнце окончательно вынырнуло из-за горизонта, даже признанные молчуны не выдержали и принялись ругаться. В отличие от большинства — хотя бы вполголоса.