Сансара 2 - Евгений Кострица Страница 5

– Ну, попробуй отнять, – пожала Роби плечами.

Инь прочистила горло, держалась у нее за спиной.

– Сука, чо о себе возомнила? Откуда такие? И что за наряды? С панели вы что ли?! – взорвалась девушка, подойдя к ней вплотную.

– Лохудра, на себя посмотри! Сиськи что ль где-то оставила? – хихикнула Роби, нанеся оскорбление, простить которое уже невозможно.

Вскипев, та потянулась к ней скрюченными, как у гарпии, пальцами. Но Роби шагнула в сторону и влепила пощечину, отбросив назад. Девка была ниже ростом и уступала во всем, включая размеры груди.

Поняв это, она сорвалась на визг, обращаясь к своим:

– Чо пялитесь? Мочите блядей! Вашего хилера бьют!

Парни, с интересом наблюдавшие за женской дуэлью, переглянулись. Кавайные ж девочки, как таких бить?

– Фомич, чо делать-то? – нерешительно спросил старшего маг.

– Ну, сами нарвались… – пожал тот плечами. – Давай нежно, но сильно. И не в лицо.

Хлопнув в ладони, Роби угрожающе зашевелила губами, изобразив предельную концентрацию сил. Ее костыль мало походил на магический посох, но легендарные вещи могли иметь непритязательный вид.

Синеглазый не стал ждать и, затыкая ей рот, влепил антикаст. Следующий возможен лишь через пару минут.

Роби кастовать не умела, но, изобразив потрясение, опустилась на землю. Палка выпала из якобы слабеющих рук.

Обезоружив «магичку», бандиты переключились уже на подругу, что, потупившись, скромно стояла у нее за спиной. Озадаченно хмыкнули, не понимая, каков ее класс. Но подстраховались и отнеслись с уважением, приняв всерьез.

Воин издал обезоруживающий клич, провоцируя атаковать его первым. Разбойник вышел из стелса, двигаясь бесшумно и быстро, едва не размываясь в пятно. Хилерша прокляла зловредным дебафом, а маг кинул метку замедления, чтобы цель не смогла убежать.

Нападавшие удивились бы, узнай, что всё это уже было зря. Сирены брали совершенно другим. И это «другое» ломало планы и тактики самых суровых бойцов. Спасти их мог антикаст, но его уже слили на Роби.

Когда она заслонила собой, Инь опустила руки на ее ягодицы и мягко щипнула. Это незначительное, казалось, движение заводило лучше всего. Когда Роби рядом, нет нужды в сложных визуализациях, которые бы заняли время. Ведь всё под рукой – это можно потрогать, погладить, помять. Найти волнующую разум ложбинку в трусах, почувствовать под пальцами нежную кожу и упругую пружинистость мышц.

С готовностью подхватив этот настрой, муладхара загорелась, как порох. А когда Инь сорвала с себя лиф, столбик либидо прыгнул за сто единиц. Энергия закрутилась вокруг позвоночника и, вырвавшись через макушку, ушла хоботом в небо, где охотно приняли дар. Над телом образовалась воронка, а внутри грохотал водопад. Ресурса для песни сирены было хоть отбавляй:

Слушай, странник, слушай голос,

Проникающий сквозь кости.

В венах кровь твоя – как полоз,

Замедляется, и вскоре…

Мысли вязнут в темной глине,

Руки словно стали камнем.

Ноги – корни в древней тине,

Взгляд туманится и вянет.

Покорись глубин напеву,

Дай волнам себя окутать.

Я пою – и время встало,

Я шепчу – и нет возврата.

Взгляд мой – цепи для незваных,

Звук мой – яд для неизвестных.

Время стынет, как янтарь,

Мысли тают, как туман.

Ты не властен над собой,

Пленник песни ты морской.

Слышишь зов из глубины?

Стань безвольным, словно пена,

Растворись в моих напевах,

Чтобы исчезнуть в темноте.

С каждой строфой ритмический рисунок замедлялся, вынуждая врага невольно подстраивать под него свой пульс и дыхание. Эти модуляции включали инфразвуковые тона, которые человеческое ухо едва могло уловить, но они вызывали чувство физического дискомфорта, заставляя забыться.

При этом Инь использовала особую технику многоголосия, когда кажется, что поет несколько голосов с разных направлений одновременно, дезориентируя жертву в пространстве. По мере погружения в песню, у нее замедлялись движения, будто стояла в воде, мысли путались, а конечности быстро немели.

Захватив, эффект песни нарастал постепенно – сначала замешательство, затем потеря координации и, наконец, парализация. Противник оставался в сознании, но полностью терял контроль над собой.

При отсутствии резистов это длилось бы примерно минуту, но экипировка у группы была очень хорошей. У девушки, как оказалось, вообще иммунитет.

Песнь действовала и на Роби, но близость сирены ее закалила, поэтому в себя приходила быстрее. Обычно ей хватало пары секунд, если враг стоял кучно. После того как песня переставала работать, наступала фаза «Прелюдии», которая выжигала столбик либидо. А когда кончалось оно, подпитка, как правило, уже не нужна. Инь не хотелось бы держать врага на себе, поэтому критически важно, чтобы к этому моменту он был уже мертв.

Тем временем Роби нащупала в пыли меч и завопила: «Вертушка!»

Услышав предупреждение, Инь бросилась навзничь, и огромный клинок пронесся над ней.

Вставая, фурия раскручивалась, как сжатая до предела пружина. «Пятерной аксель» – так назывался прием, превращавший ее в фарш-машину. Поднимавшийся по спирали цвайхандер делал ровно пять оборотов. Падая, тела рассекались снова и снова, как в мясорубке. И в этом был минус. Шинкуя кожу, мясо, металл, клинок безнадежно портил доспехи.

Куски бедолаг мягко шлепнулись в дорожную пыль, но вихрь острой стали достал лишь троих.

«В инвиз уходи!» – кричала хилерша, набрасывая на уцелевшего разбойника бафы. Один из них рассеял чары сирены, но «Прелюдия» уже излучала неощутимые, как радиация, волны. Пульсируя, она почти сразу повесила новый дебаф. И на саму Инь тоже.

«Кишки, мясо, жир и гавно! Кишки, мясо, жир и гавно!» – затараторила она, чувствуя ритмичные сокращения в области таза. Соблазн загрузить его полости был слишком велик. Пучины разврата звали к себе, умоляя выпустить всех внутренних демонов.

Дабы не пасть, Инь зажмурилась, наскоро принимая прибежище в несвойственных ей добродетелях. Но как найти их в пороке? Для целомудрия и отречения уже несколько поздно – не отмолить.

К счастью, «мантра отвращения» снизила градус, подобно ушату холодной воды. Но это не решало возможной проблемы. Она была в том, что коронный удар Роби отнимал все ее силы, а разбойник до сих пор еще жив.

Инь с задравшейся юбкой лежала в пыли, а тот, пялясь на объект своего вожделения, бежал к ней, срывая одежду.

Перехватив по пути, Роби снесла его буйну голову с плеч и, тяжело дыша, оперлась на меч, не в силах двинуться с места.

На всякий случай Инь осталась лежать, опасаясь от хилерши еще какой-то подставы. Невидимый другим хобот