Многоликий Янус - Светлана Малеёнок Страница 39

Увы, но Аврора не терпела рядом с собой никого, кто мог бы с ней соперничать в красоте, уме и образованности, предпочитая более выгодно выделяться на фоне непривлекательного и недалекого человека.

Рассеянно моргнув, я понял, что молчание неприлично долго затянулась, а камеристка начала нервничать и озираться по сторонам, как бы в поисках путей отступления. Подавив невольную гримасу, я обратился к девушке:

— Скажи-ка мне, есть ли у моей дочери платья, которые я дарил ей, но она отказалась их носить?

— Да, ваша светлость! — присев в лёгком книксене, ответила служанка.

— И много ли таких платьев?

Камеристка покраснела и, принявшись теребить край своего передника, как бы сквозь силу, произнесла:

— Все.

— Все? – в изумлении переспросил я, и поднялся с кресла. – Что, все платья, которые я ей дарил, она признала негодными к носке? — удивлённо вскинул я брови. На душе, словно кошки заскребли, настолько стало неприятно, больно и зябко. Я передернул плечами, словно пытаясь сбросить с себя это ужасное чувство разочарования и обиды. Осознание того, что дочери были так неприятны мои подарки, и что ее улыбки и благодарность, были фальшивыми, просто накрыло с головой. Сделав глубокий вдох, я постарался взять себя в руки. Не сейчас, только не при прислуге, — сказал я себе.

— А где сейчас эти платья? — задал я вопрос, девушке. Ожидая услышать, что Аврора их все просто выбросила.

— Платья находятся в сундуках на чердаке, — ваша светлость! — ответила камеристка и потупилась.

— Так значит, в сундуках, на чердаке, — повторил я и нахмурился, а сердце болезненно сжалось.

— Ну что ж, тем лучше. — И, посмотрев на камеристку, приказал:

— Позови Виктора! Пусть он возьмёт слуг! И принесите все эти сундуки в комнату, в которой сейчас живёт Ядвига. Иди.

— Да, ваша светлость! — быстро поклонилась камеристка и выскочила за дверь.

Я, задумавшись, подошёл к окну, глядя на цветущий яблоневый сад и не замечая его красоты. — А может это наказание за мои грехи? Подумал я, и на меня нахлынули воспоминания:

— В семнадцать лет, благодаря моим юношеским «шалостям», от горничной, у меня родилась внебрачная дочь, — Гарния. Официально я её не признал, но особо выделял среди других слуг. Обязанностей у неё было меньше, комната лучше, а после увольнения старой экономки, именно её я поставил на эту должность.

Но, увы, отцовской любви она не видела, я не смог ей её дать и официально дочерью не признал. Ну, конечно в будущем, возможно и сделал бы это, если только не было бы других наследников...

В двадцать пять лет я, женился. Брак был династический. Семейство Саян, породнилось с семейством Абашевых. Моя жена Элия, была единственным ребёнком в семье, поэтому кроме богатого приданого, я получил значительную долю от их имения. А после гибели на охоте родителей жены и всё состояние полностью отошло мне.

Хозяином я всегда был рачительным, поэтому мои земли процветали. Но я не любил жену, хотя по прошествии, нескольких лет, стал испытывать к ней уважение и благодарность.

Это была миловидная молодая женщина с тихим нравом. Единственное, что омрачало мою жизнь, было то, что жена подряд три раза теряла детей. Это происходило по какой-то неведомой причине, уже на поздних сроках беременности. Но наконец, в тридцать восемь лет, я стал отцом прелестной девчушки, при этом, потеряв в родах жену.

Я остался единственным родителем своей долгожданной малышки и окружил свою дочь и наследницу, всей возможной заботой и любовью! Аврора ни в чём не знала от меня отказа, поэтому росла взбалмошным, избалованным и довольно жестоким для девочки, ребенком.

От неё не раз в слезах, выбегали горничные, а прислуга, словно мыши, разбегалась кто куда, едва заслышав стук её каблучков. И целыми днями по замку, разносился ее визгливый недовольный голос.

И вот, в сорок три года, я неожиданно влюбился! Но моя избранница была низкого происхождения, кроме того, она, как и мать Гарнии, работала прислугой в замке.

О моей связи с горничной, знала только экономка, моя первая незаконнорожденная дочь. На тот момент ей исполнилось уже двадцать шесть лет.

И вот, я узнаю, что моя любимая женщина забеременела от меня! Моему счастью не было предела!

В положенный срок Гарния тайно привела во флигель повитуху и сама помогала ей принимать роды. Тогда на свет появилась еще одна девочка, — третья. Роды были тяжёлыми, и на утро Гарния сообщила, что моя любимая женщина умерла в родах! А моя дочь родилась с уродством, — заячьей губой. И поэтому Гарния отнесла мою доченьку в деревню и отдала кормилице.

Я долго был безутешен! Очень тяжело переживал смерть своей любимой! Но признать дочь с явным уродством не смог, как и, ни разу не решился проведать её. Поэтому я просто распорядился, чтобы экономка давала кормилице моей дочери, достаточно денег на содержание девочки. Просто откупился от собственного ребёнка!

От грустных мыслей, меня отвлек дворецкий, сообщив, что пришло время ужина

Глава 24. Крушение надежд

Оливер Райли

Я рысью ехал вдоль заросших высокой травой, полей и сердце тревожно сжималось, понимая, что плодородные поля напрасно простаивают. Там, где из года в год, колосились пышные нивы, сейчас, же росла высокая трава, выжимая из земли, все полезные соки. Ну, ни чего, сено нынче тоже в цене! А с этих полей, судя по всему, будет очень хороший покос! Да и второй, тоже нам кстати придётся! Сена продадим много! Уже хоть какие, да деньги! Ни чего, придумаем обязательно, как заработать ещё!

Я едва дождался возможности пуститься в обратный путь к замку моего будущего «тестя». Сердце торопило меня, и как я не отгонял от себя образ милой девушки, с наивно распахнутыми тёмно зелёными очами, но удивительно взрослыми суждениями, её лицо неотрывно стояло перед моими глазами.

Во время обеда, я старался не особенно ёрзать на стуле, выражая свое желание отправиться в путь. Я терпеливо слушал отца и сам рассказывал, что мы решили предпринять для спасения имения. Но чувствовал, будто раздваиваюсь, находясь телом в своём родовом гнезде, а сердцем там, где обитает моя юная чаровница! Моя ли!? – мелькнула мысль, и тут же, радужное настроение покинуло меня. Но тут, я вспомнил слова Ядвиги, когда она говорила о своем женихе, — Вильяме. –