Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе Страница 35

— Да что этот дурак несет! — подскочила на стуле Мей.

— Тш-ш-ш, — зашипел я, не поворачивая головы. — Сядьте. Вас все равно никто не слышит.

Она нехотя опустилась обратно, но я чувствовал, как она вся дрожит. И это точно было не от страха. Профессор Томимо же уже закончил свою речь и с видом трагического героя вернулся на свое место. В зале стояла тишина. Картина была ясна. Мей Теруми — безответственная, амбициозная карьеристка, которая из-за своей халатности и врачебной ошибки чуть не убила важного пациента, а потом, скрываясь с места преступления, устроила ДТП и сбила своего же коллегу. Блестяще. Просто блестяще.

Затем слово предоставили Томимо-младшему. Он встал, и его голос дрожал.

— Я… я делал все, как сказала профессор Теруми, — лепетал он. — Она приказала ввести кордарон и аргатробан. Я все сделал в точности, как она велела! А потом… ему стало плохо, он перестал дышать… Это было ужасно! Я не знал, что делать!

Он сел, почти рухнув на стул. Это было жалкое зрелище, но и юридический отдел, и ординаторы с интернами лишь сочувственно повели головой.

— Спасибо, Томимо-сан, — безразлично сказал главврач, что-то рассматривающий в своем телефоне.

— А теперь, — сказал директор, поднимаясь. — Мы хотели бы заслушать показания ключевого свидетеля. Человека, который последним виделся с профессором Теруми перед аварией. И который, к несчастью, сам стал жертвой этого трагического стечения обстоятельств.

Все головы снова повернулись ко мне.

— Ординатор Акомуто Херовато, — произнес директор. — Прошу вас к трибуне.

Я медленно поднялся на ноги.

— У меня вопрос не к свидетелю, а к представленным данным, — вдруг раздался спокойный голос до этого молчавшего профессора Ишикавы. Насколько я знал, профессор только недавно вернулся в клинику после долгой поездки зарубеж на какой-то международный форму. — Адвокат Танабэ, выведите, пожалуйста, на экран данные мониторинга пациента Пака с 20:30 до 20:45.

Танабэ нахмурился, но выполнил просьбу. На большом экране появились графики. Я же сел на место, радуясь, что обо мне позабыли.

— Коллеги, — Ишикава-сенсей встал и подошел к экрану. — Мы видим, что в 18:40 у пациента происходит не просто падение давления. Первым делом мы видим резкую остановку дыхания. Сатурация падает до нуля за считанные секунды. И только потом, на фоне тотальной гипоксии, у него развивается брадикардия и асистолия.

Он обвел всех тяжелым взглядом.

— Здесь столько опытных врачей и профессоров. Так неужели вы не видите? Кто вообще составлял отчет? — недовольно проговорил Ишикава. — Очевидно, что это не клиническая картина анафилактического шока. При анафилаксии мы бы увидели бронхоспазм, падение давления, тахикардию, кожные проявления. Но не внезапный паралич дыхательной мускулатуры. Это больше похоже на действие… — он сделал паузу, — какого-нибудь миорелаксанта. Например, высокой дозы сукцинилхолина.

— Миорелаксант… — тихо проговорил я. — Но они же наверняка делали анализы потом. И не нашли следов препарата? — задал я вопрос скорее сам себе.

— Конечно, не нашли, — ответила Мей, вглядываясь в экран с историей болезни. — Тот же сукцинилхолин живёт в крови меньше пятнадцати минут. Его не найти, если не брать пробы сразу. Тем более, — она чуть нахмурилась, — в обычных экстренных анализах не проверяют наличие миорелаксантов. Базовые токсины, уровень электролитов и глюкозы, газовый состав крови, что-то такое.

Я согласно кивнул. В этом была логика. Никогда не будет делать тест на миорелаксант, если нет прямого запроса. А это значит, что тот, кто его вколол, однозначно знал, что делает, и знал, что как минимум сразу никто не догадается об этом. Вероятно, этот человек просто хотел подставить Мей, а остальные и рады сразу же найти виновного и побыстрее закрыть дело, отчитываясь перед родней пациента. Тем более, виновная-то тоже в коме и защитить себя не может. Идеальный план. Только не учли они, что у Мей еще остались верные коллеги здесь, одним из которых был вовремя приехавший профессор Ишикава.

В зале повисла мертвая тишина. Все понимали, о чем идет речь. Сукцинилхолин — препарат, который используют анестезиологи для расслабления мышц при интубации. В большой дозе он вызывает полный паралич, включая дыхание. И его невозможно отследить в стандартных анализах.

— Но… я ничего такого не вводил! — пискнул Томимо-младший, бледнея на глазах.

— Я не говорю, что это сделали вы, Томимо-сан, — Ишикава посмотрел на него почти с сочувствием. — Я говорю, что в этой истории есть третье, неизвестное нам действующее лицо. Кто-то, кто в промежутке между 20:30 и 20:40 вошел в палату и ввел пациенту препарат, вызвавший остановку дыхания. И пока мы не выясним, кто это был, обвинять профессора Теруми в халатности — по меньшей мере, преждевременно. Мы имеем дело не с врачебной ошибкой, а, возможно, с преступлением.

— Но профессор Теруми покинула своего прооперированного пациента? — попытался возмутиться Танабэ. — Это халатность с ее стороны.

Ишикава отошел от экрана и подошел к первому ряду, где восседала группа юридического отдела:

— Да. То, что Теруми-сенсей покинула свое рабочее место — это вопиющее нарушение, — проговорил профессор, и я был уверен, что на лице Танабэ расплылась самодовольная улыбка. Но затем Ишикава продолжил: — Однако ввиду новой информации, не думаете ли вы, что все это заседание — один сплошной фарс. Дело приобрело новый оборот. Кто-то ввел пациенту препарат, вызвавший кому. А мог бы и смерть.

Все в зале притихли.

— Вы можете делать, что хотите в отношении Теруми-сенсей, однако… — Ишикава поднял взгляд, и даже я с задних рядов замер от его холодного взгляда, — я приму ответные меры.

Он сел. Заседание было окончено. Негласно. Я видел это по растерянным лицам комиссии, по побагровевшему лицу профессора Томимо и по тому, как недовольный адвокат Танабэ торопливо собирал свои бумаги и что-то яростно шептал своей команде.

* * *

Справка:

Абсцесс корня аорты — гнойное воспаление у основания аорты — главной артерии, выходящей из сердца.

Протезирование аортального клапана и восходящего отдела аорты — операция по замене повреждённого клапана и начального участка аорты.

Фибрилляция предсердий — нерегулярные, хаотичные сокращения предсердий с высоким пульсом

Инфузия амидарона (торговое название: Кордарон) — медленное внутривенное введение антиаритмического препарата.

Гепарин-индуцированная тромбоцитопения (ГИТ) атологическая реакция на гепарин: тромбоциты падают, а тромбы — наоборот, растут. Короче, это такое редкое состояние, при котором на обычный «разжижающий кровь» гепарин организм отвечает: «Ах так? Лови