Рождение звезды 2 - Асаэ Страница 34

Стихли аплодисменты, генерал подошел ко мне и просто без слов обнял, а следом его жена, по щеке женщины даже скатилась слеза, мужчина же просто пожал руку.

Шарль Андре́ Жозе́ф Мари́ де Голль подошел к микрофону.

— Пятнадцать лет ему, — генерал с зала перевел взгляд на меня, — и вот не поверишь в это, ведь он по сути еще сам ребенок, но честно язык не поворачивается так его называть. Александр мужчина, который уже помогает другим, причем помогает реальными делами. И я думаю нет среди моих соотечественников кто не признает, что с приездом Александра Франция будто вновь обрела потерянного сына, которого долго не было, но его нам так не хватало. То чувство будто он своим приездом заполнил какую-то пустоту, что ранее была. И я, нет правильнее мы, хотели бы, чтобы он часто приезжал и без всяких бюрократических проволочек. А главное, чтобы, приезжая во Францию, он чувствовал себя так, словно вернулся домой.

В зале раздались аплодисменты и крики поддержки. Де Голль поднял руку, призывая к тишине, после чего повернулся к мужчине, который поднялся вместе с ними. Мужчина не заставил себя ждать и протянул ему небольшую синюю книжицу.

— Александр, позволь вручить тебе паспорт почетного гражданина Франции, а также сообщить еще одну новость присутствующей публике. В марте следующего года наш Принц будет выступать на Евровидении от Франции, это решение было принято министерством культуры и союзом композиторов, а также согласованно с министерством культуры СССР. И я просто уверен, что нас ждет победа.

Зал просто взорвался от аплодисментов и криков. Если честно я был очень удивлен, но все же сделал вид, что эту новость я знал, хотя, если честно, было неприятно, когда тобой распоряжаются как вещью, но со строем в СССР по-другому никак, либо ты слушаешься, либо можешь забыть обо всем. Артисты, которые рассказывали в будущем о том, как их ущемляли, и они пробивались сами, врут, нагло врут, если бы их захотели убрать со сцены, то сделали бы это спокойно, причем о них забыли бы буквально через год. Никакие квартирники бы не прошли, просто они откровенно никому не сдались, чтобы ими реально занялись соответствующие органы, но ведь так популярно писать о том, как было плохо в СССР бедным артистам.

— Господин президент, я очень благодарен вам и всей Франции за то, что вы приняли меня и подарили мне дом, в котором мне будут рады и будут ждать. Это настолько меня трогает, что я даже не знаю, как выразить мою благодарность, но я обещаю, получив от вас такое доверие, я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвести вас.

— Мы верим в тебя, — поддержала меня жена генерала, а также подбадривающие выкрики из зала.

По окончанию концерта был банкет, на котором присутствовал и Леонид Ильич.

— Леонид Ильич, — на людях я естественно не звал его дядей Леней, — я немного шокирован тем, тем что буду выступать за Францию на Евровидении, и главное то, что мне это разрешили.

— О тут все просто, решение данного вопроса всегда находилось в ведении министерства культуры и министерства иностранных дел, оба министра на твоей стороне, так что чему тут удивляться, — на лице Брежнева появилась хитрая улыбка, — не волнуйся, Саша, у него просто нет возможности заблокировать это решение, его просто не поймут. Но ты же должен быть осторожен, твоя ошибка принесет не только тебе проблем, я так говорю с тобой, потому что ты показал себя разумным и взрослым человеком.

Я прекрасно понимал о ком идет речь и кому он может принести проблем, так что я не стал ничего говорить о том, что мне неприятно то, что меня даже не спросили. Люди идут на многое, чтобы помочь мне, пусть скорее всего они преследуют также и свои интересы.

Дом где живут артисты из СССР. Вечер этого же дня.

— Олег, я не знаю, что нам делать, ведь ты же скоро уедешь, а я останусь и встретимся мы не известно когда, если вообще еще раз встретимся.

— Я, я — Олег стал немного заикаться, мне даже показалось, что он сам боится следующих своих слов.

— Я готов остаться, я могу попросить убежище у вашего правительства, и мы сможем выступать вместе с тобой.

«Твою мать, а ведь день начинался так хорошо и думал уже ничего не произойдет», повторял про себя я очередной раз. Уже занеся руку для стука в дверь Брежнева, я остановился.

Все в сад

Лунный свет, пробиваясь сквозь густую листву старых платанов, рисовал на земле причудливые узоры, которые дрожали и переливались при малейшем дуновении ветерка. Воздух был наполнен ароматами ночного сада - горьковатым запахом опавших листьев, сладковатым дыханием цветов и едва уловимой вечерней прохладой. Я медленно шёл по гравийной дорожке, каждый шаг отдавался глухим стуком, хотя я старался ступать как можно тише. Сердце бешено колотилось в груди - я знал, что должен найти Олега до того, как он совершит непоправимую ошибку.

В самом дальнем углу сада, где тень была особенно густой, я нашёл Олега. Он сидел на старинной каменной скамье, сгорбившись, его стройная фигура казалась особенно хрупкой в этом полумраке. Пальцы его нервно перебирали гитарный медиатор. Даже сейчас, в таком состоянии, его музыкантские привычки не изменились - пальцы автоматически отбивали сложный ритм на коленях, будто играя невидимую мелодию.

"Ты совсем с ума сошёл?!" - вырвалось у меня, хотя я старался говорить шепотом. Голос звучал резче, чем я планировал, и эхом разнёсся по тихому саду.

Олег вздрогнул, как будто его ударили током, и резко поднял голову. В темноте его глаза блестели странным, почти нездоровым блеском - то ли от лунного света, то ли от непросохших слез. Его обычно аккуратно зачёсанные волосы были растрёпаны, а на щеках виднелись влажные дорожки. Он выглядел так, будто не спал несколько ночей подряд.