Продавщица 4: А с платформы говорят… - Анна Наумова Страница 11

пару месяцев, мороженого поехали, на карусели прокатились… По городу пройти было спокойно нельзя — его все поклонницы доставали. То сфотографироваться, то автограф взять. Некоторых он уже в лицо знал — постоянно поджидали его после игры. Я, как дура, в сторонке стояла, ждала, пока Игорь у всех девчонок в блокнотиках распишется. Он о семье никогда и не заговаривал, жениться у него в планах не было. Да и когда ему семью заводить? Он то на выездных играх, то на сборах, то на базе своей пропадал. Помню, когда Лида мажора своего восвояси послала и с Андрюшкой начала встречаться, я ей так завидовала! На работе они — вместе, после работы — вместе, все выходные — вместе. А я все сидела, как соломенная вдова, Игоря со сборов ждала. Я поэтому в библиотеку каждый день и ездила после работы, чтобы хоть как-то голову книжками забить и от грустных мыслей отвлечься. А он на пару дней приедет, сувениры привезет — и снова на вокзал, только и успевала платочком помахать. Подумала и решила: такая жизнь — точно не для меня. Отношения с известным человеком — это то еще испытание. По Эдика слышала? У них с Аллой тоже все потом развалилось…

Я мрачно кивнула. Историю Эдуарда Стрельцова знал всякий, кто хоть немножко интересовался советским футболом. А я, одна из немногих, кто ныне здравствует, помнила его еще молодым, красивым и влюбленным в свою обворожительную невесту. В тот памятный новогодний вечер Эдик завалился к нам в гости вместе с Аллой, тогда еще невестой. Я, конечно, знала о злоключениях, которые его поджидают — смотрела в свое время многосерийный фильм «В созвездии Стрельца». Однако говорить Эдику, разумеется, ничего не стала…

Не довела до добра Эдуарда Стрельцова его известность — постоянные посиделки с друзьями добром не закончились. Звезду советского футбола обвинили в тяжком преступлении и осудили. Среди любителей истории футбола до сих пор идут споры о причинах опалы Стрельцова. Кто-то считает, что он сам виноват, а кто-то убежден, что все это было акцией, хорошо спланированной государственными органами — когда-то Стрельцов отказался играть за команду «Динамо», которую опекало Министерство Внутренних Дел…

— Вот, значит, — бодро продолжала Вера, возвращая меня из воспоминаний к реальности, — общаться мы с Игорем перестали. А потом к нам на завод мастера назначили нового, Власа… Нас тогда еще потом вместе на повышение квалификации направили, стали общаться, дружить, а потом он и предложение сделал… А Игоря я так больше и не видела. Даже и не попрощались толком — просто расстались и все. Ах, да чего это я? Ты и сама, наверное, все помнишь…

Я, конечно же, не помнила. Мое путешествие в пятидесятые годы закончилось в новогоднюю ночь, когда, решившись открыть правду своему несостоявшемуся жениху Ивану, я неожиданно для себя снова оказалась на привычном рабочем месте — за кассой так нелюбимого мною продуктового магазина, которому я отдала тридцать лет своей жизни. А передо мной с целой корзинкой продуктов стояла не кто иная, как Лидия Павловна, она же — моя подруга Лидочка, вместе со своим мужем Андреем. Ухоженная, милая и красивая пожилая пара в тот день праздновала солидную дату — шестьдесят пять лет со дня бракосочетания, а посему притащила на кассу целую корзину запасов для приготовления торжественного ужина.

Помню, тогда я сразу заметила, что, несмотря на прошедшие десятилетия, грузный и уже изрядно полысевший муж смотрел на свою жену все с тем же робким восхищением, с которым когда-то украдкой поглядывал на нее из-за станка на заводе, будучи широкоплечим веселым молодым парнем. Помню, я тогда одновременно и порадовалась за подругу, и невольно позавидовала ей. А еще случилось кое-что трогательное: люди в очереди, услышав о юбилее свадьбы, на миг будто забыли о своих заботах и проблемах и дружно крикнули: «Горько!» милой паре старичков. А те, в свою очередь, нежно поцеловались…

А в ту новогоднюю ночь, когда наступил 1957 год, на мое место вернулась настоящая штамповщица завода Даша, она же — Дарья Ивановна Кислицына, которой не было необходимости ни от кого ничего скрывать и не надо было приспосабливаться в жизни в Советском Союзе. Она взаправду появилась на свет в тридцатых годах, приехала в Москву из маленького провинциального городка и дала себе слово больше никогда туда не возвращаться. Как и многие-многие советские простые девушки из небогатых семей, она ехала туда за своей мечтой. Однако, несмотря на то, что Лида, Вера и настоящая Даша росли по соседству, учились в одном классе школы и друг за дружкой перебрались в Москву, мечты у каждой девушки были свои…

Так, например, Лида, окончив семилетку, уже в свои пятнадцать твердо знала, что для продолжения «карьеры» в Москве ей вполне достаточно школы фабрично-заводского обучения. Физическая работа ей была не в тягость — дома и по тридцать ведер воды в день приходилось таскать, и в огороде от зари до зари работать… На заводе, в отличие от дома, за работу платили, и весьма прилично. Свою норму девушка выполняла исправно, однако совершенно не рвалась в ударницы, отлынивала от общественной работы под любым предлогом, а на собраниях втихаря читала модные заграничные журналы, которые для нее добывал невесть каким образом ее возрастной ухажер Родион.

У Лиды была конкретная, определенная и вполне понятная цель: она хотела выйти замуж за обеспеченного москвича. Пусть будет старше, пусть в разводе, пусть с ребенком — все равно. Главное — чтобы была своя жилплощадь. Со своей временной пропиской «лимитчицы» Лида могла претендовать только на грязную, тяжелую работу, на которую москвичи шли неохотно. Уйди она с завода — мигом лишилась бы места в общежитии, а возвращаться домой подружка не планировала.

В итоге все сложилось хорошо: первая красавица общежития вняла совету мудрой вахтерши и вытянула свой счастливый билет. Сейчас она, примерная жена и мама троих детей, жила в небольшой «хрущевке» на окраине Москвы, любила мужа, работающего день и ночь, чтобы обеспечить семью, обожала сыновей и крохотную дочь и полностью погрузилась в радость материнства. Надо отдать подруге должное — «зацепиться» в Москве у нее все-таки получилось! И пусть даже не сбылась ее мечта о жизни в элитном доме, наличии дорогой бытовой техники и поездках за границу — она была абсолютно счастлива!

А я тем временем, допивая уже пятую чашку индийского чая, или, как его называли в народе, «индюшки», слушала рассказ своей второй подруги, Веры. Я искренне была рада ее