Целительница из другого мира - Ли Ан Страница 10

— Заходи, Маша. Что-то болит? — я встала, отряхнула фартук от травяной трухи.

Девушка покраснела, переступила порог, прикрыла за собой дверь. Пальцы нервно теребили край передника — видно, собиралась с духом.

— Нет… я не лечиться. Я… — она глубоко вздохнула, выпалила на одном дыхании: — Можно мне помогать тебе? Учиться?

Вот это поворот. Я прислонилась к косяку, разглядывая девушку внимательнее.

— Учиться? Лекарскому делу?

— Да! — глаза Маши загорелись. — Я видела, как ты маленького Михаила спасла. Анна всей деревне рассказала — он уже умирал, а ты вернула его! И Борису руку зашила — он в кузнице всем показывает, говорит, как новая будет!

Подошла ближе, схватила меня за руку:

— Я тоже хочу так уметь! Хочу помогать людям, лечить, спасать!

Хм. Помощница мне бы не помешала. Особенно сейчас, когда пациентов становится все больше. Но…

— Отец твой знает? — я высвободила руку, скрестила их на груди.

Маша потупилась, уставилась на свои поношенные башмаки:

— Нет. Он… он говорит, не женское это дело. Говорит, мне замуж пора, детей рожать, хозяйство вести. Но ты же женщина! — она подняла глаза, в них полыхала решимость. — И лечишь! И никто не говорит, что это неправильно!

Логика железная. Я прошлась по комнате, обдумывая. Девчонка явно не дура — это видно по глазам. И руки у нее, судя по тому, как она двигается, ловкие — мельничья дочка с детства привыкла к точной работе.

— А замуж? Тебе же скоро сватов засылать будут. Семнадцать лет — для здешних мест уже засиделась в девках.

— Не хочу замуж! — выпалила Маша с такой яростью, что я невольно улыбнулась. — Не хочу как мать — рожать каждый год, пока не помру! У нее девять было, пятеро выжило. Она в тридцать пять умерла, как старуха выглядела! Хочу как ты — помогать людям, быть нужной не только как… как племенная кобыла!

Ого. Девочка с характером. И мозгами.

— Ладно, — я села на табурет, жестом указала ей сесть напротив. — Но условия такие. Во-первых, отцу скажешь. Не хочу, чтобы он потом прибежал с вилами, обвиняя меня в совращении его дочери. Во-вторых, будешь делать всё, что скажу, без вопросов «зачем». Потом объясню, но в процессе — молча выполняешь. В-третьих, учиться надо будет много. Не только травы и лечение, но и грамоту, и счет, и латынь.

— Латынь? — Маша испуганно округлила глаза.

— А как ты книги медицинские читать будешь? Все на латыни. И анатомию изучать будешь — как устроено тело человека. И болезни — почему возникают, как развиваются. Это не просто травки заваривать, это наука.

— Я… я согласна! На всё согласна! — она вскочила, готовая прямо сейчас начать учиться.

— Тогда начнем с простого. Видишь грязь под ногтями? — я указала на ее руки.

Маша посмотрела на свои пальцы, покраснела. Под ногтями действительно чернела земля.

— Марш мыть руки. С мылом. Три раза подряд. И волосы собери, чтобы не мешали. В медицине первое правило — чистота.

Маша умчалась к рукомойнику, который стоял в углу. Я слышала, как она плещется, фыркает, трет руки с остервенением первоклассника на уроке труда.

Вернулась с красными от усердного мытья руками, волосы туго заплетены и спрятаны под платок.

— Хорошо. Теперь первый урок. Видишь эти полки? — я указала на стеллажи с травами. — К концу недели ты должна знать название и применение каждой травы на первых двух полках. Будешь приходить каждый день после того, как отцу поможешь на мельнице. И не забудь — сегодня же скажи ему о своем решении.

— Скажу! Обязательно скажу! — Маша светилась от счастья. — Спасибо, Элиана! Спасибо!

И убежала, подпрыгивая от радости. А я осталась стоять посреди мастерской, размышляя. Первая ученица. Если получится её обучить, можно будет и других набрать. Создать что-то вроде медицинской школы.

Смешно. В Москве меня из медицины выперли, а в средневековье я медицинское образование организовывать собралась.

* * *

Вечером, когда поток пациентов иссяк, а Маша убежала домой (пообещав поговорить с отцом), я снова углубилась в записи Бенедикта.

В самом дальнем углу сундука нашла еще одну тетрадь. Без названия, зато с предупреждением: «Не открывать до крайней нужды».

Открыла. Крайняя нужда у меня вся жизнь теперь.

Внутри — описания магических практик. Оказывается, отец не просто лекарь был. Он умел… чувствовать? видеть? болезнь. Не саму болезнь, а её… энергию? ауру? В общем, что-то эзотерическое.

«Положи руку на больное место. Закрой глаза. Дыши медленно. Почувствуй тепло или холод. Тепло — воспаление, борьба тела с болезнью. Холод — смерть ткани, омертвение. Пустота — яд или проклятие.»

Бред? Или местная форма диагностики?

Попробовала на себе. Положила руку на живот, закрыла глаза, сосредоточилась. Ничего. Потом вспомнила Михаила с утра. Представила его горячий лобик под рукой…

И почувствовала. Жар. Не физический, а… другой. Будто внутреннее знание о температуре.

Что за чертовщина?

Читала дальше:

«Кристаллы растут там, где граница тонка. Ищи в местах силы — старые капища, древние могилы, перекрестки троп. Но будь осторожна — не все кристаллы добрые. Некоторые хранят темное знание.»

Старые капища. Ну конечно. Куда же без языческих мест силы в средневековье.

«Если найдешь черный кристалл — не трогай. Это память о смерти. Красный — память о крови и войне. Только голубые и зеленые безопасны. Голубые хранят знание, зеленые — исцеление.»

Я вспомнила голубоватые камни в потайном ящике. Значит, отец знал о них больше, чем показывал Элиане.

Последняя запись была странной:

«Видел сон. Дочь моя стоит между двумя мирами. В одной руке — книга древняя, в другой — свет неземной. Говорит на языке, которого не знаю, но исцеляет касанием. Быть может, не мне суждено изменить мир. Быть может, Элиана…»

Датировано за год до его смерти.

Достала кристаллы. Три голубых, один зеленоватый. Начала с зеленого — если отец прав, он для исцеления.

Взяла в руки. Теплый, пульсирующий. Закрыла глаза, попыталась «прочитать».

БАМ!

Образы хлынули потоком. Отец склонился над больным. Руки на груди пациента. Зеленое свечение (серьезно? прям свечение?). Больной вздыхает, открывает глаза.

Но главное — я ЧУВСТВОВАЛА, что делал отец. Он направлял… энергию? жизненную силу? из себя в пациента. Подпитывал его своей силой, давал организму ресурс для борьбы с болезнью.

Открыла