Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда Страница 56

человек пользуется лошадью, почтовым голубем или чечевицеобразно

обточенным куском стекла. Средство передвижения. Таинственный гриб, на

который дружно намекают ученики «Атона» — возможно, это своего рода

«линза», усилитель особого зрения, дарующий способность видеть

невидимое, — «…когда человек, вернее, его нематериальная сущность, не

осознавая окружающего и будучи погружена в сои, перемещается в

действительном мире или в Волшебной стране и осознает присутствие фей».

Не открывается ли при этом объемность времени?

В «Красных самолетах» Чутко приводит интересное рассуждение

Бартини:

«Представьте себе, что вы сидите в кино, где на плоском экране перед

вами плоские тени изображают чью-то жизнь. И фильм вы смотрите хороший, стало быть, забываете, что это всего лишь плоские тени на плоском экране; вам начинает казаться, что это настоящая жизнь, целый настоящий мир. А

теперь представьте себе, что в зал входит, знаете, очень красивая женщина

— фея: она дотрагивается волшебной палочкой до экрана, и мир на нем

вдруг оживает: тени людей вдруг увидели себя и все свое плоское

окружение! Но, оставаясь на экране, они видят это, как муха видит картину, по которой ползет: сперва, допустим, нос, потом щеку, ухо… И для них это в

порядке вещей. Другого мира они не видят, не знают и даже не

задумываются, что он может существовать. Но вы-то, сидящий в зале, вы

знаете, что мир — другой! Что он не плоский, а объемный, что в нем не два

измерения — ширина и высота, а три: еще и глубина. Только почему, собственно, вы знаете, что мир именно такой — трехмерный? Это для вас

очевидно? Другое — абсурд? А для „экранных людей“, которые вас не видят, потому что вы не в их плоскости, и не подозревают о вашем присутствии за

пределами их мира, для них глубина — абсурд. Так что очевидность —

далеко еще не доказательство».

Неисчислимы варианты «Волшебной страны». Но пройти туда с полной

выкладкой невозможно — тело «путешественника» остается на Земле. «Мое

тело слишком тяжелое, — объяснял Маленький принц. — Мне его не унести.»

Эту мысль подтверждает Джианбеттиста делла Порта ( 1536-1615 ): во

втором томе «Натуральной магии» он рассказывает о своих опытах над

волшебными мазями, с помощью которых человек впадает в глубокий сон и

переживает чудесные приключения.

Чешский историк оккультизма профессор Тухолка пишет: «В

большинстве случаев видения и сцены шабаша объясняются воображением

колдуний и колдунов. Для отправления на шабаш они мазали свое тело

особыми мазями, содержащими в себе травы, которые, усыпляя, в то же

время возбуждают воображение и чувственность. Затем они засыпали и во

сне видели созданные ими и другими сумеречные мизансцены».

Но кэрролловская Алиса не только кушает гриб, но и пьет из пузырька —

с тем же результатом. «Экстракт грибов», — подсказывает Ефремов в

«Лезвии…». Не потому ли в булгаковском романе все чего-нибудь пьют — от

абрикосовой до отравленного фалернского? «Пойду, приму триста капель

эфирной валерьянки!» — говорит Коровьев. И далее: «…передняя

наполнилась запахом эфира, валерьянки и еще какой-то тошной мерзости».

Эфиром пахнет и в клинике Стравинского. Завсегдатая, который расхваливал

грибоедовскую кухню, звали Амвросий: амброзия, пища бессмертных богов.

Не «тошная мерзость» — медицинский диэтиловый эфир, — а сияющий эфир

древних мистиков, светоносная жидкость, разлитая в воздухе, но невидимая

для смертных!

Именно об этой субстанции писал алхимик и философ Яков Беме: «Кто

пьет эфир, тот бессмертен». Заметьте: в клинике у Ивана происходили

«некоторые видения», а в эпилоге он в полной мере «осознает присутствие

фей» — приходит «непомерной красоты женщина», целует его и щедро поит

мистическим эфиром: «…Она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она

разбрызгивает свет во все стороны,… свет качается, поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом».

…"Яд, мудрецом тебе предложенный, прими, из рук же дурака не

принимай бальзама". В шестидесятые годы проводились многочисленные и

небезопасные эксперименты с психоделиками растительного происхождения, в том числе с галлюциногенным грибом «псилоцибе», применявшемся в

индейских культах. Роланд Фишер в своем докладе отмечал, что во время

действия очень малых доз псилоцибина интеллектуальные способности

испытуемых возрастали. Но почему? Фишер отшутился: «Это решительно

доказывает, что в определенных ситуациях, если ты принял некое вещество, то ты лучше информирован о реальном мире, нежели если бы ты его не

принял».

Результаты

таких

исследований

позволили

Теренсу

Маккене

сформулировать свою гипотезу о роли грибов-галлюциногенов в

превращении гоминида в человека: «Я утверждаю, что вызывающие мутации

психоактивные химические соединения в пище древних людей привели к

быстрой реорганизации мозга. Действие галлюциногенов, присутствующих во

многих растениях, увеличили активность переработки информации». Тогда

же англичанин Р. Грейвс (Р. фон Ранке-Гравес) обратил внимание на

некоторые древнегреческие барельефы с изображениями богов и грибов. Он

предположил, что кандидаты в тайных мистериях, кушали амброзию —

«пищу богов», — в состав которой входил и экстракт мухомора. Известна

также фреска Планкуро из Национального музея естественной истории в

Париже: она изображает в виде гриба библейское древо познания добра и

зла

13. «КУБИНСКИЙ ПРОФЕССОР»

«Красный барон» оставлял загадки, — и то же самое делали его

ученики. И ученики учеников… А мы с изумлением наблюдаем, как в

знакомых с детства книгах проступает «симпатический» сюжет — всегда

один и тот же! В «Туманности Андромеды», например, есть эпизодический, но чрезвычайно интересный персонаж — «нехороший» ученый Бет Лон, предтеча

Рена

Боза,

открывшего

способ

нуль-транспортировки.

Двойник-антипод. «Бет Лон нашел, что некоторые признаки смещения во

взаимодействии

мощных

силовых

полей

могут

быть

объяснены

существованием параллельных измерений. Он поставил серию интересных

опытов с исчезновением предметов». Затем ученый приступил к опытам с

добровольцами: двенадцать человек исчезли бесследно. Тем не менее