Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина Страница 13

Наверное, всё могло бы сложиться иначе – если б Тина была чуть менее внимательной.

Если б она не заказывала книги с доставкой на дом.

Если б не знала наверняка, что курьерская служба «Перевозки Брайта» закрылась два года назад, а офис в буквальном смысле прогорел до закопчённых кирпичей.

– Обойдёмся без карты, – улыбнулась она онемевшими губами и указала на улицу, которая выводила мимо пустырей и необитаемых домов к оживлённым кварталам. – Надо… туда.

Мужчина упрямо наклонил голову:

– Да нет, пойдём к машине. Проедемся заодно, чего ноги-то сбивать? Ну, давай! – И он попытался схватить её за руку.

– Я люблю гулять пешком, – вежливо уклонилась Тина, продолжая улыбаться.

Уже не скрываясь, «поклонник» сделал выпад, метя кулаком по виску – молча, резко. Тина отшатнулась, ускользая в последний момент, и хлестнула его нарциссами по лицу, а потом развернулась – и побежала, всё быстрее и быстрее.

– Стой, мать твою! – заорал он – ближе, чем должен бы. – А, не уйдёшь, стерва!

Она прибавила ходу, отчётливо понимая, что при таком темпе её хватит минуты на две, на пять – самое большое. Пока выручали ежедневные тренировки, но лёгкие уже начинали гореть; а мужчина нёсся следом – длинными хищными прыжками, и от ужаса мерещилось, что его хриплое дыхание перерастает в мерзкое влажное клокотание.

Впереди погас фонарь; за ним следующий.

«Так не бывает, – стучало в висках. – Только не со мной».

Тина даже не поняла, где ошиблась, где свернула не туда; пустыри всё не кончались, зато показалась лента Кёнвальда, льдисто блестящая в лунном свете. Где-то вдали взвыла полицейская сирена, и промелькнула дурацкая мысль: «Это за мной».

Грудь разрывалась от боли. Нога попала в яму, и в щиколотке что-то хрупнуло, но Тина слишком отчётливо сознавала: остановка – смерть.

А потом вдруг воскрес в памяти дурацкий сон Уиллоу.

«По пояс в воде… по пояс…»

Не раздумывая, она свернула к реке.

Поверхность реки сияла – ртутная, живая, дышащая, такая невозможно близкая – и недостижимая за переплетением чёрных ивовых ветвей и корней. Тина уже не бежала – плелась, спиной чувствуя, как сокращается расстояние между ней и тем, жутким, позади. Страх отступил; его место заняла странная, иррациональная сосредоточенность – сделать шаг, и ещё, и ещё, и будь что будет.

Река на мгновение застыла зеркалом – а потом по ней разбежались круги и показалась человеческая рука. Она небрежно махнула – и поманила пальцем.

Тина ковыляла почти вслепую, полностью сосредоточившись на жутком видении, но всё равно ни разу не оступилась, точно изогнутые корни ив сами стелились под ноги, не давая даже подошв замочить в реке, а ветви поддерживали под локти, давая опору. Голову вело от ароматов – сладких, фиалковых; острых, как сок нарцисса; солоновато-металлических, как кровь.

А потом силы просто кончились.

Она сползла, опираясь спиной на ствол, и приготовилась нырнуть в воду. Оглянулась через плечо – в тот самый момент, когда мужчина с почерневшим лицом сделал первый шаг в реку.

И река взбунтовалась.

Воды вдруг стало очень, очень много; она воздвиглась стеной вокруг Тины – и ударила в того, уродливого, на илистой кромке берега. Захлестнула, протащила меж ивовых стволов, придавила ко дну – а затем брезгливо выплюнула.

Мужчина лежал недвижимо – мертвее мёртвого, к патологоанатому не ходи.

А полицейские сирены выли уже совсем близко, у пустыря над берегом. Бежали к реке два человека, размахивая фонарями, и один из них кричал что-то про имя закона и прочие глупости, которые ещё ни разу никого не спасли. Когда он съехал по склону прямо в запутанные корни ив, Тина узнала его – вдовец и любитель кофе детектив Йорк.

– Мисс Мэйнард, вы живы! – не по уставу выпалил он, ослепив её фонарём. – Вы не пострадали? Кивните, если понимаете вопрос!

– Пошёл в задницу, – ответила Тина, стуча зубами.

Теперь, когда адреналин схлынул, стало холодно – и очень мокро. Река умудрилась достать её – хотя бы брызгами.

– Роллинс, она в порядке, – крикнул Йорк напарнику, склонившемуся над трупом. – Простите меня, это я виноват. Но я могу всё объяснить!

У Тины затянуло под ложечкой; появилось пугающее ощущение, что эту фразу она слышит далеко не в последний раз.

Глава 4

Тварь из Лоундейла

Выбираться на берег Тине пришлось самостоятельно. Йорк дважды пытался продраться к ней через ивовые заросли, но река точно издевалась – сперва делала вид, что не прочь подпустить его поближе, а потом насмешливо разверзала очередную топкую дыру и накрепко стискивала щиколотку неосторожного спасателя корнями. Первый раз детектив всего лишь потерял ботинок, но не внял предупреждению – и во второй провалился по пояс в ледяную воду; ила в том месте было почти по колено, и Роллинсу пришлось использовать автомобильный трос, чтобы вытащить напарника из ловушки.

– Какой… белой обезьяны вы вообще там делаете? – в сердцах ругнулся Йорк, отжимая штаны; его не смущал ни труп в полушаге, ни свидетельница. – А, телефон теперь сдох, чтоб его!

– Жить очень хотелось, – буркнула Тина и, с трудом поднявшись, на негнущихся ногах ступила на соседний полузатопленный ствол, затем на корень, и ещё, и ещё, пока, к собственному немалому удивлению, не очутилась на твёрдой земле. – А как вы здесь оказались?

– Долго объяснять, – поморщился Йорк, влезая в мокрые штаны. – Как насчёт того, чтобы проехаться в участок? Поболтаем за чашкой кофе, расскажем друг другу пару волнительных историй: я вам – о серийном убийце, который орудовал больше пяти лет, вы мне – о том, как помер вон тот счастливчик. – И Йорк многозначительно дёрнул подбородком в сторону трупа.

Перспектива провести полночи в участке замаячила перед Тиной во всей своей ужасающей полноте.

– Нет! Мне, м-м-м… надо в больницу. Я сейчас потеряю сознание, кажется.

– Так мы тогда труп запишем на вас? – обрадовался Йорк.

«Чтоб ты правда утопился», – от души пожелала ему Тина и молча поковыляла наверх: её грела мысль, что в салоне полицейской колымаги сухо и, возможно, тепло, если печка не сдохла.

Роллинс остался у Кёнвальда: стеречь остывающее тело и меланхолично курить, сидя на толстой ивовой ветви; его слегка курносый профиль неплохо смотрелся напротив серебряной реки, внося абсурдистские мотивы в окружающий пейзаж. А Йорк, явно воодушевлённый, заскочил в машину, оглушительно хлопнул дверью и прямо через пустырь, по кочкам, рванул к дороге. Печку он врубил почти сразу – да так мощно, что стало душно, несмотря на приоткрытые окна.

Водил детектив в специфической манере.

Сирена оглашала истошным визгом Лоундейл