Клетка для лжецов - Сия Кейс Страница 52

— Что ж, в таком случае я попытаю счастья, — Най почтительно склонил перед дамами голову и поспешил направиться в указанном направлении.

Минута его заслуженного покоя началась.

— Вы еще не бывали в кофейне Джилларов? — Затрещала Марта-Агата, — Дивное место, настоятельно рекомендую…

Дальше Най не слышал. Ведомый голодом и желанием ни с кем не любезничать хотя бы полминуты, он вскочил по лестнице вверх и оказался в тесной комнатке над залом. Освещение здесь было гораздо скуднее, чем в остальной анфиладе, а затянувший помещение дым развел не только страшную вонь, но и духоту.

За игральным столом, занимающим большую часть комнаты, восседали мужчины в дорогих костюмах. В руках у нескольких были сигары, но дым, заполонивший воздух, мало отдавал табаком — в этом уж больные легкие Ная были специалистами.

— Бесспорно, методы у него… претенциозные, но вы же не станете говорить, что они не действенны! — Распылялся один из джентльменов, плотный человек с залысинами и идеально выбритым двойным подбородком.

Выискивая по углам подносы с пирожными, Най приметил лишь какие-то колбы с курящимися благовониями — именно из-за них здесь стояла приторная травянистая вонь, от которой у него тотчас же засвербило в горле.

— Не стоит забывать о специфике нашей деятельности, — Напомнил джентльмену человек в черном сюртуке, стоящий у зашторенного окна, — В нынешних реалиях надлежащего воздействия можно добиться только таким способом.

— Освободитель знает, что делает, — Сидящий напротив толстяка гость сцепил пальцы в замок, — А легкое помутнение рассудка еще никого не сгубило. Тем более, если оно призвано обнажить истину.

Что это, черт возьми, за люди!? За пеленой вонючего дыма никто из них, казалось, вовсе не замечал тонкого бледного Ная, слившегося с обоями в своем бежевом костюме.

Один лишь лакей, пристроившийся в углу, придал хоть какое-то значение его появлению, и то, когда Най уже успел подойти к нему вплотную:

— Господин? — Едва слышно обратился он, — Вам что-то нужно?

— Я ищу… — Сладкий дым так резко ударил в нос, что Най напрочь позабыл, зачем пришел.

— Удивительно, что хоть кто-то здесь это понимает! — Человек у окна резко развернулся к своим собеседникам, и Най заметил на его лице нечто странное. Полосы. Две параллельные полосы, справа и слева. Как татуировка.

Из-за дыма глаза у него заслезились, а голова стала тяжелой, как после затяжной гулянки.

— Пирожные, — Едва слыша свой голос, выдал он.

Глаза у лакея были какие-то странные — не слезящиеся, как у Ная, а словно ослепшие, затянутые пеленой.

— Давно пора понять, почему Древние пали, — Раздалось у него за спиной, — Они искали истину в противоположном от нее направлении. А освободитель нашел правильный путь. И проведет по нему каждого из нас.

С каждым вдохом слова раздавались в голове Ная все отчетливее, словно кто-то нарочито вшивал их в его сознание.

— Освободитель! Какой вздор! Это вы так его назвали. А сам этот человек зовет себя Бастардом… Ваш идол скромнее, чем вы думаете.

— А пирожные закончились, — Развел руками лакей, — Поищите в другом зале.

Най плохо помнил, откуда пришел, но в том, что отсюда надо уносить ноги как можно скорее, сомнений не осталось.

Тело не слушалось его, шаги давались тяжелее, чем четыре года назад, в пещере под Последним кораблем, но Най упорно двигался к лестнице, то и дело опираясь о стену, чтобы не потерять равновесие.

— Идолы были у Древних. И они не спасли их от гибели, — Чьи-то слова — Най не отличал тех мужчин по голосам — звучали словно падающие камни. На этом случайно услышанная беседа закончилась — ученый стал спускаться вниз.

Вот только лестница оказалась еще большим препятствием, чем та комната. Голова кружилась от дыма, в ушах отдавались голоса тех джентльменов и гул здешних разговоров и музыки, заполнивших людный зал.

Опустившись на одну из верхних ступеней, Най прижался спиной к крепким перилам — благо, они были целиком из дерева и не просвечивались — и вдохнул чистый воздух. С каждым вдохом голова его становилась чуть яснее, и до него наконец дошло, что это было. Наркотик. Он плохо разбирался во всех этих дурманах-стимуляторах-токсинах, но говорить о том, о чем вели речь эти джентльмены, на трезвую голову было невозможно.

Древние, Предел, проповедники, истина… Что это было!?

Мало похоже на научную дискуссию, которую и сам Най не прочь бы был поддержать…

Не успел он подумать о том, что неплохо было бы вернуться к Лоренте, как слух уловил ее голос где-то поблизости, наверняка, под этой самой лестницей.

— Вы и представить не можете, в каком я смятении, — Самозабвенно лепетала она, — Я пойду на все, чтобы помочь ему… Но я даже не знаю, к кому обратиться.

Снова этот спектакль! Ей самой еще не надоело?

— Я не встречала человека более доблестного и благородного, чем Джеймс, — Продолжала она, — Я влюбилась в него до беспамятства.

Най не видел ее собеседников, но по восхищенным вздохам понял, что благодарные уши — высокородные скучающие дамы в годах, которых хлебом не корми, а дай послушать чьи-нибудь плаксивые жалобы. Желательно, любовного содержания…

— Он был блистательным офицером, подавал такие большие надежды… Надо же было этому всему в одночасье разбиться…

Кто-то ожидаемо ахнул.

— Бог мой, не томите! Что же произошло? — Най не был уверен до конца, но голос походил на мадам Коллис. Если она действительно внезапно воспылала интересом к проблемам виолончелистки, то это объясняло, почему Лоренту вновь потянуло на сказки.

— Знаете, когда он получил ранение, и я впервые увидела его… я даже не подумала, что все так обернется, — Лорента говорила с придыханием, так драматично, что у любого доверчивого олуха навернулись бы слезы, — Я не знала человека более стойкого, чем он. Я верила, что все обойдется, и он выкарабкается, но вместо того, чтобы идти на поправку, он стал угасать. Вы видели, какой он гордец — никогда не сознается, но… поверьте, он очень слаб…

От злости Най стиснул зубы так сильно, что челюсть заныла от напряжения. Будь у него в руке бокал, молодой человек уже разбил бы его о ступеньки. Нет уж, с этим пора заканчивать…

— Вы не представляете, как сильно он исхудал за это время. Думаете, за такого человека я выходила замуж? Вовсе нет — я выходила за первого красавца, широкоплечего и статного. А теперь от него остался только призрак… Я боюсь прикоснуться к нему, чтобы не сломать…