Подарок чужих звёзд - Анна Максимова Страница 35

с момента нашей последней встречи с Ястоном. Как и ожидалось, он улетел на следующий день. Я же так и не нашла в себе сил выйти из каюты, чтобы проводить его, взглянуть последний раз. Когда космолёты отправлялись в далёкий путь, на войну, унося с собой моего инопланетянина, я выла от внутренней боли, уткнувшись в подушку. Уже тогда я осознала как сильно одержима им, насколько больна. И самый ужасным было понимать всю безнадёжность нашей ситуации. Можно плюнуть на планы, послать к чёрту все мечты о карьере и согласиться посвятить всю себя своему мужчине, но принять его вариант семьи выше моих сил. Полететь с ним на Эриот и изо дня в день наблюдать других женщин в его жизни… Смотреть, как он будет брать их в свою спальню, пока я вынашиваю наших детей… Я просто не вынесу этого. Сдохну от ревности и тоски. Подобное выше моих сил. Значит, надо бороться с собой сейчас. Выбросить Ястона из мыслей и сердца, научиться жить, будто и не было его никогда. Только как? Как это сделать, если каждую секунду я загибаюсь от невыносимой тоски, кислотой разъедающей душу?

Приняв и обработав очередной поток сообщений, я устало откинулась в кресле, пальцами растирая ноющие виски. Уже почти два месяца, как меня посадили в кресло связиста. Моя задача принимать и передавать сообщения по закрытым военным каналам. Мне не особо нравится эта работа, но зато я точно знаю, Ястон жив. Ведь сообщения о потерях приходят сначала к нам и уже потом мы докладываем вышестоящему руководству. Каждую минуту я боюсь получить чёрный сигнал, весть о гибели «Сияющего» флагманского корабля, на котором отправился воевать эр. Преодолевая страх и внутреннее сопротивление, я продолжаю добросовестно работать, молясь в душе за возвращение моего мужчины. Нет, не моего, но это не важно. Главное, чтобы остался жив, чтобы вернулся.

Сирена взвыла неожиданно. В полнейшем ступоре я наблюдала как мечутся по станции её обитатели, силясь понять, что происходит.

— Шейды! Они уже внутри! Срочно эвакуируемся! — крикнул мне Барт, совсем молоденький гебиец, — Ты меня слышишь? Приди ты уже в себя, Лика!

Наконец, оцепенение спало, и я в полной мере осознала масштаб бедствия. Десятки кораблей, тысячи тварей, которые одна за другой проникали на станцию, поглощая её обитателей. Откуда они тут взялись? Как смогли подкрасться незаметно?

— Они открыли что-то напоминающее пространственный тонель, прыгнули прямо к станции! — словно прочитав мои мысли, произнёс Барт. — Никогда не видел ничего подобного!

Понимая, что покорно сидеть и ждать смерти не выход, я бегом направилась к стартовому отсеку, лелея надежду, что там ещё остался транспорт способный унести меня подальше от этого Ада. Вокруг творилось истинное безумие. Люди, лимины, гебийцы и эры метались в панике ища спасения. Кто-то пытался дать отпор, стреляя из бластеров по чёрным кляксам, не нанося им никакого урона. Я героиней никогда не была, поэтому направила все свои усилия на спасение собственной жизни.

Нет! Ни одного звездолёта! Все улетели, и о спасении теперь можно только мечтать. Мы были не готовы к нападению. Даже помыслить не могли, что шейды могут появиться здесь. Поэтому и оружия против этих тварей на станции нет. Вооружённый до зубов флот слишком далеко. Пройдёт несколько дней, прежде чем они смогут добраться сюда. И Земля не поможет, их боевая мощь ограничена, а нужно защитить миллиарды мирного населения. Мы обречены.

Я бежала по коридорам, желая добраться до собственной каюты, в глупой надежде, что там меня не найдут, как с разбегу влетела в шейда. Руки, которые я инстинктивно выставила вперед, начала поглощать чёрная масса. Обжигающая боль, а потом полное онемение. Животный ужас, собственный оглушительный крик и обречённое понимание, никто не поможет вырваться. Никто даже руки не подаст. Для всех я уже мертва. Мои метания, лишь агония приговорённой жертвы. Последняя, отчаянная попытка вырваться из плена поглощающей моё тело черноты, и меня накрывает темнота.

***

Стоны, крики и невнятное бормотание, первое, что я слышу, когда возвращается сознание. Потом в нос бьёт непередаваемое амбре из ароматов немытых тел, пота, крови, испражнений и запаха разложения. К горлу мгновенно подкатывает тошнота и зажав рот рукой, я стараюсь удержать остатки своего завтрака внутри.

— Очнулась, — слышу смутно знакомый голос.

Разлепив тяжёлые веки, стараюсь рассмотреть обладателя голоса. Перед глазами всё плывёт, реальность словно подёрнута дымкой. Размытый силуэт имеет голубоватый оттенок, а когда мне всё же удаётся сфокусировать зрение, я с неверием всматриваюсь в лицо того, кого давно похоронила в своём сознании.

— Эш… — потрясённо срывается с губ. — Как… Я думала… Мне сказали…

И тут новый, невероятно острый приступ, подавить который не удаётся и меня безобразным образом тошнит.

— Тише. Успокойся. На, попей, — у губ оказывается нечто напоминающее кружку, а внутри столь желанная вода.

— Ты жив! — выдаю я и на эмоциях стискиваю лимина в объятиях. — Я и не надеялась.

— Знаю, — грустно кивает мужчина. — Лучше бы я так и оставался мёртвым для тебя. Отсюда не выбраться. Мы все здесь приговорённые. И мне безумно жаль, что ты попала сюда.

Когда немного прихожу в себя и уже способна спокойно мыслить, вижу ещё одно знакомое лицо. Капитан Таскс сидит и с улыбкой безумца смотрит в пространство, бормоча что-то себе под нос.

— Он уже всё, — заметив мой шокированный взгляд комментирует Эш, — скоро за ним придут.

Игнорируя слова друга, присаживаюсь напротив мужчины и с горечью понимаю, Таскс совершенно утратил связь с реальностью. А потом, оглядевшись вокруг, осознаю — это единственный исход. Если существует такое место как Ад, то мы при жизни угодили в самый его эпицентр. Мы находимся в гигантском помещении, вокруг сотни представителей гуманоидных рас Федерации. И если одни тихо сидят, кто по одиночке, кто группами; то другие совершенно, необратимо безумны. На глаза попадается женщина-лиминка, которая с совершенно пустыми глазами баюкает полуразложившийся трупик ребёнка, потом мужчина без руки весь покрытый гнойными язвами. А потом меня снова тошнит… Буквально в десятке метров от нас, двое мужчин гебийцев поедают уже начавший разлагаться труп землянина, прямо руками и зубами выдирая клочья несвежего мяса.

— Что же это? — судорожно шепчу, хватая ртом отвратительный воздух. — Этого просто не может быть!

— Может, — хмуро констатирует Эш. — В таком месте может быть всё. Некоторые сходят с ума за считанные часы, другие держаться месяцами, но итог один — безумие.

— Но ты же не сошёл с ума, — тихо говорю я.

— Не правда, — грустная усмешка на губах. — Я сумасшедший, как и все тут. Просто моё безумие не