Подарок чужих звёзд - Анна Максимова Страница 34

угол, обуреваемый отчаянием, тоской, и яростью от осознания собственной беспомощности. Как она могла! Снова бросила меня! Опять! Словно я и не мужчина, а так — мусор. Пустое место. Ничто. Во рту ощущалась горечь. Самая восхитительная в моей жизни близость, которая, пусть и ненадолго, заставила меня воспарить и душой, и телом, обернулась горечью безысходности. Если раньше, на Эриоте, я был уверен, что у нас есть совместное будущее, то сейчас не осталось даже надежды. Я не могу отказаться от сложившегося уклада жизни, ему тысячи лет. Да и не хочу. Пугает сама мысль прожить всю жизнь с одной-единственной женщиной. Лика же категорически не согласна принять наши традиции. Это тупик. Выхода нет. Конец.

В итоге на палубе флагманского корабля, направляющегося в сектор Бета, где шли ожесточённые бои с шейдами, я стоял совершенно не выспавшийся. Меня швыряло от бешеной ярости до полной апатии и обратно. Я чувствовал себя полностью деморализованным и разбитым.

— Ястон, чёрная дыра тебя поглоти, от тебя на километр несёт самкой, — поморщился Рипед, он был Оримосом, шпионом или разведчиком по земному. — Прими ионный душ и не мучай окружающих.

Ну да, я заметил, как окружающие меня самцы принюхиваются, стоит мне оказаться рядом. Понимал, нужно нейтрализовать запах землянки, уничтожить следы произошедшего, но не находил на это моральных сил. Поэтому пренебрёг ионным душем и воспользовался обычным. Это была память о незабываемом времени. У меня остался только этот запах и кулон. А ещё воспоминания, которые то грели, то убивали.

— Рипед, я не в настроении, — отмахнулся я, пытаясь не скатиться до грубости.

— Вижу, — кивнул эр, — и даже догадываюсь о причинах. Судя по источаемому тобой аромату и отвратительному настроению, землянка снова дала тебе отставку, верно?

— Ну и откуда ты знаешь о Лике? — раздражение начало брать верх. — Тебя не было на Эриоте уйму времени!

— Ты лучше покажи мне того, кто об этом не знает, — хохотнул Рипед. — Слухи, друг мой, никто не отменял.

Мне не хотелось отвечать чего-либо. Поэтому я отвернулся, надеясь, что он уйдёт. Но не тут-то было.

— Ястон, — уже совершенно серьёзным тоном продолжил эр, — я много лет прожил среди землян и хорошо научился их понимать. Думаю, корень проблемы у вас отсутствие взаимопонимания?

— Это мягко сказано, — подтвердил я уныло. — Представляешь, она хочет, чтобы я отказался от привычной семьи и принадлежал ей одной. Абсурд!

— С нашей точки зрения — да, с её абсурд — само устройство наших семей, — он встал рядом, созерцая звёздные просторы. — Когда меня отправили на Землю, чтобы изучать жизнь коренного населения, я был в шоке. Многое мне казалось диким, неприемлемым, в том числе и отношения полов. Но, знаешь, чем больше я проводил среди них времени, тем больше понимал их. Сейчас мне земляне понятнее эров и, знаешь, если мы победим и вернёмся, я подам прошение остаться на Земле.

Я изумлённо уставился на стоящего рядом мужчину. Что он несёт? Остаться на Земле, в дали от родины и привычной жизни? Похоже, он повредился умом, годами проживая среди людей, притворяясь одним из них.

— Не надо на меня так смотреть, — спокойно ответил Рипед, заметив мой взгляд. — У меня на Земле трёхлетний сын. Последние годы были для меня мукой, потому как я понимал, что мне придётся вернуться на Эриот и оставить Милу и Роберта. Вариант забрать их с собой я даже не рассматривал. Они бы не были там счастливы.

— Сын? У тебя есть сын? И он человек? — мой шок, заставил меня даже забыть о своих бедах.

— Да, — и лицо рядом стоящего эра осветила мечтательная улыбка. — На все вопросы — да. И я ничуть не разочарован данным фактом. Лишь неделю назад я смог признаться Миле кто я. Ты не представляешь, как отвратительно лгать изо дня в день любимой женщине. Я боялся, как мальчишка, что она меня не примет, а она приняла. И была даже готова последовать за мной на Эриот, только молила не брать других женщин, когда я рассказал ей о нашем укладе жизни. Но я не могу так с ней, с ними, поступить, понимаешь? Сам факт, что они люди, сделает их несчастными на Эриоте.

— Я за тебя конечно рад, — ответил я, пытаясь побороть шок, — но при чём здесь я?

— А при том, что их устройство семьи… оно иное и сейчас мне кажется более правильным. Задай сам себе вопрос: тянет ли тебя сейчас к женщинам, которые ждут тебя дома? Или попробуй представить ситуацию наоборот — ты был бы у своей Лики лишь одним из нескольких мужчин.

При мысли, как к землянке прикасается другой мужчина, перед глазами возникла красная пелена, и я не смог удержать злого рычания. Появилось желание убивать жестоко и беспощадно любого, кто подойдёт к ней.

— Вижу, тебе не больно нравится. Думаешь, ей хочется быть одной из многих? — хитро прищурился Рипед.

— Но мы так живём тысячелетиями… — уже без былого пыла возразил я. Слова Рипеда привели мысли в ещё больший хаос.

— Знаешь, Ястон, я не буду тебя ни в чём убеждать. Подумай, чего ты хочешь от жизни и кого желаешь видеть рядом. И просто попробуй взглянуть на вещи шире, без налёта заплесневелых традиций. А для начала, прими душ и попробуй поспать. Плохо выглядишь.

— С чего такое стремление помочь? — задал я главный для себя вопрос.

— Ты хороший парень, плюс от тебя зависят жизни множества живых существ, а пока ты хандришь и занимаешься самокопаниями, ошибки неминуемы. Это недопустимая роскошь. Чем быстрее ты разберёшься в себе, тем лучше для всех.

Хлопнув меня по плечу — совершенно человеческий жест, — Рипед удалился восвояси. Я же решил последовать его совету и поплёлся в сторону своей жилой зоны. В голове роилось море мыслей, но усталый мозг отказывался чётко формировать хоть одну. Мне есть, о чём подумать. Слова Рипеда странным образом успокоили меня, поселили неясную надежду. И да, он прав, мне нужен отдых.

Глава 16

Лика

Не хочется ни о чём думать, тяжело дышать. Ведь каждый вдох отравлен одиночеством и безысходностью. Как никогда мечтаю о волшебной пилюле, которая помогла бы ничего не чувствовать. Миллиарды до меня жаждали подобного. Медицина достигла невиданных высот, неизлечимых заболеваний почти не осталось, но никто так и не нашёл средства от несчастной любви. От этой муки нет лекарства. Эту боль не облегчить искусственно. С ней приходится жить, сцепив зубы, хотя сама жизнь при таком раскладе напоминает больше унылое существование.

Больше двух месяцев прошло