Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев Страница 16

После того как я принял душ и сел в кресло, выбирая завтрак из всплывшего передо мной списка блюд, мой взгляд упал на журнальный столик. Там лежала моя бейсболка, а на ней — большое перо!

— Ёшки-бабаёжки! — воскликнул я, осознавая, что всё произошедшее со мной в горах оказалось не сном, а явью. — Вот это да! И это вы называете скучной жизнью?

Я тут же начал искать в местном интернете информацию о Давиде и Голиафе. Местная Википедия дословно повторяла то, что в моём мире написано в Библии, в первой книге Царств, семнадцатой главе.

— Фух, всё в порядке, — подумал я. — Значит, я не повлиял на ход истории.

Но моя радость быстро сменилась недоумением. Когда я ввёл в поиск запрос о скульптуре Давида, сеть выдала статью с интригующей фразой:

«… В глазах Давида читается уверенность в своей победе над Голиафом, которую в горах Востока вдохнул в него джинн, ведающий будущее».

— Ха-ха, ну и рисковый мужик этот хранитель Маркус, — сказал я вслух в пустоту. — Бросить «зелёного» ученика в такой судьбоносный для истории момент!

— А я джинн, ведающий будущее, — раздался голос Маркуса за моей спиной. — Помнишь, я рассказывал о законе повторяемости и многовариантности параллельных миров? Именно так он и работает. Ты не мог сделать ничего, что бы кардинально изменило мир.

— А как же слова в статье про «Давида» Микеланджело? — спросил я внезапно появившегося хранителя. — Там говорится о джинне, ведающем будущее. История всё же изменилась, ведь в моей вселенной таких слов в этой статье нет.

— Мой друг, история лишь слегка отклонилась, чтобы обойти препятствие, — ответил Маркус, уже выбравший наш завтрак. — Это как человек, который обходит лужу, но продолжает идти в том же направлении.

— А если бы я не разбудил Давида? — не сдавался я. — Голиаф бы убил его, или Давид убил бы Голиафа, но уже не близ Иерусалима. Это бы существенно изменило историю!

— Нет, нет, мой друг, — покачал головой Маркус. — Ничего кардинально бы не поменялось. Не ты, так кто-то другой сделал бы это. Например, с горы скатился бы камень и ударил Давида в пятку, как в том сне Навуходоносора: камень ударил в ногу колосса.

— А зачем ты мне устроил такое приключение? — спросил я, с удовольствием пробуя фаршированные блины, которые Маркус выбрал на завтрак.

— Чтобы показать, как работает закон повторяемости и многовариантности параллельных вселенных. Твой опыт познания физического мира сковывает твой разум. Я показал тебе мир магии.Он существует.

— Хорошо, с законом ты меня убедил, — сказал я, не желая сдаваться просто так. — А если бы я, засмотревшись на красоту пери, лишился рассудка? Ведь такой вариант тоже мог случиться.

— Ты помнишь, почему за тобой охотится архимаг? — улыбнулся Маркус. — Ты не по зубам ни пери, ни ифритам, тем более Голиафу.

— Откуда такая уверенность?

— Разве ты забыл, что я джинн, ведающий будущее? — ответил хранитель, раскуривая сигару от огонька, появившегося на кончике его мизинца.

— Надеюсь, в следующий раз я не проснусь в сказочном мире верхом на Змее Горыныче, — пошутил я.

Маркус усмехнулся:

— Да, есть и такие миры. Честно говоря, я не большой любитель там бывать. Но, знаешь, прекрасную принцессу тебе всё-таки придётся спасать. Как ни крути!

— Подожди, что?

— Черёд дойдёт и до этого, — успокоил он, словно говорил о чём-то обыденном. — А пока, мой друг, нас ждёт увлекательное путешествие в логово рептилоидов.

— Рептилоидов? Час от часу не легче! — я проворчал больше для вида, но в голове уже крутилась мысль: не слишком ли резко Маркус начал моё обучение?

— Да, Марсель, — кивнул он. — После завтрака к тебе зайдёт твой личный визажист. Тебе нужно подготовиться к поездке в Нью-Йорк.

Следом за Маркусом, который исчез так же внезапно, как и появился, через портал в стене вошёл Илон Маркс. Собственной персоной. После встречи с Давидом меня уже трудно чем-то удивить. Я никогда не испытывал особого пиетета к знаменитостям. Максимум, на что они могли рассчитывать, — это моё уважение. Ведь если человек стал известным, значит, он приложил немало усилий, чтобы этого добиться. А это уже само по себе заслуживает уважения.

— Илон Маркс, — представился человек, очень известный в моём мире. — Я вижу, вы меня узнали?

— X Social, X Space, Tezla, чипы в мозг… Конечно, узнал.

— Именно благодаря этим чипам я сейчас здесь, разговариваю с вами, а не с теми, кто живёт на руинах одной несчастной страны, — произнёс Маркс, и его облик внезапно изменился, превратившись в Джулию Робертсон. Вот тут я удивился. — Теперь я специалист широкого профиля и буду учить вас искусству перевоплощения.

— Илон, скажите, что вы не плод моего воображения, а реальность. Как такое возможно?

— Вы слышали о рептилоидах? — неожиданно спросил он.

И в этот момент произошло нечто невероятное. На моих глазах Джулия Робертсон превратилась в мерзкое существо с чешуйчатой кожей и вертикальными зрачками.

— Вот так я выгляжу на самом деле. Мы, аннунаки, уже давно живём среди людей. Благодаря нашей способности менять свой облик и людской глупости мы захватили эту Землю и уже близки к захвату вашей планеты.

— Выходит, вы мой враг. Зачем же вы открылись мне? — искренне удивился я.

— Я аннунак, но не враг вам, — ответило существо. — Я, если можно так сказать, коллаборант. Я не принимаю ценности моей расы. Я не хочу быть захватчиком и угнетателем. Я на стороне людей.

— Как мне вас называть? — спросил я. — Мне кажется, что Илон Маркс — это не ваше настоящее имя.

— А называйте меня Горынычем, я же рептилоид, — предложил аннунак. — И Маркус меня так называет. Мне нравится.

— А теперь настало время занятий. Смотрите на свою левую руку. Сейчас я буду индуцировать в ваш мозг свои мысли. Внимательно следите за рукой, — и тут произошло то, чего я никак не ожидал. Моя рука начала превращаться в когтистую лапу ящера. Горыныч продолжил: —