Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев Страница 15

Прекрасная пери поведала мне библейскую легенду о Давиде и Голиафе. В сорока километрах от Самарканда есть кишлак Аксай, где находится пещера «Хазрати Довуд» («Святой Давид»). Согласно легенде, именно в этой пещере спрятался Давид, ещё не готовый к битве, когда был застигнут врасплох Голиафом (Джалутом). Позже, возле Иерусалима, Давид поразит Голиафа камнем, выпущенным из пращи.

Никогда бы не подумал, что мне предстоит лично убедиться в правдивости древних легенд. Мне стало не по себе, когда я осознал, что всего в нескольких сотнях метров от меня находится библейский персонаж. Мне представилась возможность не только увидеть его, но и стать частью истории.

Маркус хотел научить меня принимать трудные решения — я понимал это. Но нельзя же так сразу. Кто я такой и кто такой Давид? Что, если из-за моего вмешательства всё пойдёт по иному пути? Ведь тогда сформируется новая реальность, где исторические события будут отличаться от тех, что мы знаем. Как сказал бы Маркус, это будет уже другая грань кристалла. А в сущности, чего мне опасаться? Это как в игре: достаточно пройти босса, и ты на следующем уровне.

Я не сомневался, моё появление в мире, полном пери, дивов и ифритов, было делом рук хранителя, любителя хорошего коньяка и сигар. Я полагаю, что так началось моё обучение. Интересно, какой будет программа первого урока?

Стараясь не создавать шума, я осторожно спускался по течению горной речки. Идти было легко: потеря высоты была небольшой, а тропа, идущая вдоль реки, выглядела вполне проходимой. Лишь изредка путь преграждали густые кусты ежевики или отвесные скалы, и тогда мне приходилось прыгать по большим валунам, отшлифованным водой и ветрами. Иногда тропа уходила круто вверх, огибая большую скалу, но река всегда была на виду.

И вот, при очередном подъёме, с гребня я увидел внизу дымок догорающего костра, примерно в трёхстах метрах от меня. Тропа, которая уже начинала спускаться к воде, выводила меня прямо к нему.

Я вглядывался в даль, стараясь разглядеть человека, лежащего у костра. Когда я подошёл уже совсем близко, небо вдалеке зажглось ярким пламенем. Не теряя времени, я перешёл на бег и громко крикнул:

— Давид, вставай, твой враг уже близко! — мой голос, усиленный эхом, прозвучал громко, словно глас с небес.

Я указал рукой туда, откуда только что появился, и продолжил:

— Беги, Давид! Ты ещё не готов принять бой!

Мой голос, отражаясь от скал, вибрировал сталью приказа. Молодой человек, похожий на ожившую статую Давида Микеланджело, поднялся с такой лёгкостью, будто земное притяжение для него — лишь формальность.

— Разве уже пора, джинн? — спросил он. — Отдых был недолгим, и мне сейчас не справиться с Голиафом.

Видимо, Давид принял меня за одного из джиннов, которые принесли его в эти горы. Что ж, это даже к лучшему — не придётся тратить драгоценное время на объяснения.

— Видишь зарево, это свет от огненных крыльев демонов. Они прознали о том, куда ты направился, чтобы набраться Божественной силы перед боем, и принесли Голиафа на своих спинах, — мои голосовые связки продолжали извлекать трубный голос, поэтому юноша без колебаний бросился бежать за мной.

— Ты же джинн, почему ты не остановишь демонов и не убьёшь Голиафа? — спросил вдруг Давид.

— Это твоё бремя, Давид, Бог дарует силу только тебе, — не останавливая свой бег, ответил я разгорячённому юноше. — Куда делась твоя храбрость? Ты же сам вызвался побить Голиафа. Верь в Бога, проси его дать тебе силы, и ты победишь филистимлянина, но не сейчас. Ещё не вышел срок брошенному им вызову.

— Почему я должен верить тебе, джинн? Почему я должен бежать от врага, словно овца от льва, вместо того, чтобы сразиться с ним?

— Ты верь не мне, а в силу Бога. Я откроюсь тебе: мне ведомо будущее. Ты убьёшь Голиафа, но не сегодня. Начинай молиться! — в моём голосе уже не было стальных ноток, но это и не требовалось, поскольку Давид и так сосредоточился на молитве.

Мы уже могли видеть, как в брызгах водопада, того самого, где я беседовал с пери, блестелазаря, когда небо с грохотом разверзлось. Сверху, словно брошенные разбуженным великаном, в нас полетели валуны.

Я стал свидетелем настоящего чуда: Давид ловко отбрасывал их, как будто это не гранитные глыбы, а бутафорские камни из папье-маше. Куски горной породы шипели и плавились в его руках, рассыпаясь по склону огненными искрами.

Мы миновали место, где я проснулся на берегу ручья, разбуженный весёлым смехом пери, и вскоре оказались перед скалой. Близость огненных демонов разогнала ночные тени, и мы увидели перед собой пылающие тела крылатых существ. На спине одного из них восседал могучий воин, чьи медные латы отражали отблески пламени.

Путь вперёд был закрыт. Я приказал Давиду:

— Рви камень, будто это живая глина! — В моём голосе снова зазвучала сталь. Давид замер, глядя на свои ладони, будто впервые видел их. — Сила уже в тебе! Разве не чувствуешь, как валуны стали легче охапки сена? Как плавитсякаменьв твоих руках, словно воск под пламенем?

Он вдохнул и с молитвой на устах вонзил пальцы в скалу. Базальт, веками спаянный в монолит, зашипел, покрывшись паутиной трещин. Гранитные пласты проминались под его пальцами, будто глина под руками гончара-великана.

Где-то на планете Земля «U-332», недалёкое будущее

Я снова проснулся внутри капсулы, окутанный разноцветными дымами. Похоже, это уже стало традицией — приходить в себя в этой странной субстанции после каждого удивительного путешествия. Здесь явнорослеживалась какая-то закономерность.

Моя кожа всё ещё горела, будто от жара крыльев огненных ифритов, а в ушах стоял грохот — эхо ударов дубины Голиафа по скале, когда он пытался достать нас с Давидом из узкой расщелины. Мне казалось, я до сих пор слышу обрывки его яростных проклятий.

Что это было? Сон? Галлюцинация, вызванная этими дымами? Или в этом мире сны обретают плоть? Я не сомневался: пери, ифриты, Голиаф — все они казались реальными. Я говорил с ними, касался их, даже вырвал перо из