Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин Страница 65

Бернард следил за тем, как Юэн приоткрывает и закрывает дверцу пустого шкафчика.

— И чем в итоге всё закончилось? — осторожно спросил он.

Юэн захлопнул дверцу и свободной рукой отмахнулся от взметнувшейся в воздух пыли.

— Да ничем особенным. Нам с тем мальчишкой сделали по предупреждению, а он с тех пор не лез ко мне со своими тупыми шутками. Самое главное, что я тогда понял: мой страх тёмных замкнутых пространств может быть пусть и временно, но вытеснен из сознания другой эмоцией в критической ситуации, а значит, я могу с ним ужиться. Переключение внимания хорошо себя зарекомендовало.

«И он до этого додумался в двенадцать лет?» — мысленно спросил Бернард.

Юэн, будто бы услышав его вопрос, горько усмехнулся и повернул голову в сторону.

— Эй, смотри, кажется, там есть кое-что интересное.

Не дожидаясь какой-либо реакции на свой рассказ о прошлом, Юэн оживлённой походкой направился дальше по коридору. За стойкой рецепции на длинном столе, на который со стены отвалился большой календарь десятилетней давности, стоял запылённый радиоприёмник. С лукавой ухмылкой Юэн цокнул и кивнул подбородком в его сторону.

— Незаконченные дела имеют свойство возвращаться.

Приёмник оказался подключён к розетке, в которой, само собой, не было электричества. Отсек для батареек пустовал, а контакты выглядели лишь самую малость окислившимися. Школа в целом, как можно было судить по той территории, по которой Бернард и Юэн уже успели пройтись, вообще выглядела довольно неплохо. Да, тут было много пыли, в редких местах в коридорах на полу валялись небольшие куски штукатурки с потолка, плакаты и стены потускнели, но время здесь почему-то не обладало таким разрушительным эффектом. В Вайтбридже, например, или в заброшенном придорожном кафе было всё намного хуже. Если здесь сделать генеральную уборку, провести кое-где лёгкий косметический ремонт, то вполне можно открывать двери для новых учеников.

— Раз уж обстановка подходящая, я хотел бы спросить, — сказал Юэн, пока Бернард искал в рюкзаке комплект батареек.

— С каких пор ты начал предупреждать о том, что будешь задавать вопросы? У тебя в настройках что-то сбилось?

Юэн улыбнулся. Он положил фонарик на пустующую полку узкого стеллажа так, чтобы маленькое помещение рецепции полностью освещалось.

— Так вот, вопрос: ты был на выпускном в школе?

— Нет, — ответил Бернард. Он извлёк из упаковки батарейки и протёр рукавом вельветовой куртки дисплей со шкалой длин радиоволн. — Что мне там было делать? Я туда не пошёл.

— Так и знал! — воскликнул Юэн. Он хотел было на эмоциях прихлопнуть по столу ладонью, но вовремя остановился, чтобы не поднять ещё пару фунтов пыли в воздух. — Меня тоже на нём не было. Я предпочёл концерт выпускному.

— Даже не сомневался, что вместо выпускного бала ты выбрал концерт, — усмехнулся Бернард, защёлкивая крышку отсека для батареек.

Юэн молча развёл руки в стороны. Бернард покрутил регулятор громкости. Радиоприёмник глухо щёлкнул, на дисплее загорелась красная лампочка, и в воздух вырвались скребущиеся помехи.

— Ещё одна удачная находка, — прокомментировал Юэн. — А теперь дай сюда, я подыщу подходящую мелодию.

— Подходящую для чего? — машинально спросил Бернард, передавая приёмник.

Юэн приподнял небольшую антенну и принялся крутить ползунок. Бернард осмотрелся. Здесь была дверь, которая, если верить карте, вела в комнату для персонала, но она не открывалась.

Сквозь радиопомехи прорезалась мелодия. Бернарду даже сначала показалось, что это та же самая песня, которую они поймали в заброшенном кафе. Может, так и было.

— Раз уж мы оба пропустили выпускной бал, теперь у нас есть возможность восполнить этот пробел, — сказал Юэн, ставя радиоприёмник на стол.

— Тебя эта мысль, смотрю, не отпускает.

— Это радио нас преследует. Я здесь ни при чём.

Мелодия хрипела от помех и разносилась по коридору неразборчивым эхо. Бернард скрестил руки на груди.

— Нас здесь никто не увидит, Берн. Ну кроме каких-нибудь призраков. А ещё мне нужно отвлечься. Здесь нет солнечного света, и у меня начинают безудержно трястись руки. Так что выйдем, здесь тесно, — сказал Юэн, переложил фонарик, чтобы луч света был направлен через широкое окошко рецепции, и шагнул в коридор.

Бернард, оставивший фотоаппараты на столе рядом с радиоприёмником, последовал за ним. Он остановился перед Юэном и с опаской посмотрел на тьму, таившуюся в коридоре за его спиной. В таком месте предложение повальсировать звучало ещё более комично, чем в заброшенном кафе, но тем не менее Бернард приблизился к Юэну и первым взял его за руку.

Руки у него действительно дрожали, но сам он не выглядел испуганным. На его губах играла улыбка, подбородок был чуть приподнят. Бернарду неосознанно вспомнилась та фотография, где Юэн держал малышку Джи. Тогда он тоже широко улыбался, а шрам на его предплечье на тот момент наверняка ещё даже не зажил до конца. Собачьи укусы заживали долго и болезненно. На его тёплых вздрагивающих пальцах ощущался холод колец, и Бернард нахмурился, осознавая нелепость и неправильность всей ситуации. О какой музыке и о шутках про выпускной бал может идти речь, когда человек того гляди грохнется в обморок?

— Может быть, нам лучше выйти на свежий воздух. Пока не... — предложил Бернард. Он хотел было разжать пальцы, но Юэн подался вперёд и лишь крепче стиснул его ладонь.

— Всё нормально. Это всего лишь лёгкая дрожь. Часто случается, и не критично. Просто ты не привык ещё.

От последней фразы внутри у Бернарда всё похолодело. Привыкнуть... к такому? Дрожь — уже что-то настолько обыденное в его жизни, что он не придаёт этому значения? Впрочем, у Бернарда тоже имелось нечто такое. Кошмары. Часть из которых он также считал обыденным явлением, а просыпался только от самых жутких. Как же люди быстро привыкают к постоянному или очень частому дискомфорту. Даже с круглосуточной мигренью можно смириться и «ужиться», как недавно сказал Юэн.

— Я всё же думаю, что лучше будет... — тихо начал Бернард, но Юэн, не желая слушать ни грамма нравоучений, его перебил.

— Лучше будет, если ты расскажешь, как вальсировать. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Один раз мне довелось делать снимки открытого урока в нашей детской хореографической студии.

Юэн с важным видом закивал.

— Но это не значит, что я знаю, как надо танцевать.

— Да и ладно. Давай попробуем хоть как-нибудь. Вроде бы ничего сложного быть не должно, кто-то должен сделать первый шаг, а там разберёмся. Пока мы просто стоим и держимся за руки, снова, прошу заметить, это не танец. Музыка вот-вот закончится, или приёмник отключится, и нам придётся искать очередную заброшку, — с этими словами Юэн приблизился и, потянув Бернарда за предплечье, положил его руку себе на пояс. Свою руку он разместил аналогичным образом.

— Допустим, я делаю шаг вперёд правой ногой, ты делаешь шаг назад левой, — сказал Бернард, посмотрев вниз на мыски своих ботинок. — Затем поворот на девяносто градусов. Затем наоборот, ты делаешь шаг вперёд, я назад.

— Теория засчитана, осталась практика, — весело произнёс Юэн, тоже опустив взгляд на ноги. Его чёрные кроссовки с белыми подошвами запылились.

— Попробуем, — сказал Бернард, шагнув вперёд правой ногой.

Юэн моментально отступил на шаг назад левой и, резко потянув Бернарда в сторону, повернулся спиной к стене.

— Дальше? — спросил он.

— Дальше ты.

— Дальше я.

Юэн шагнул вперёд левой ногой, Бернард — назад... тоже левой. В итоге Юэн наступил ему на ботинок. Дальше, по логике, была очередь Бернарда, поэтому шагнул он, но Юэн подумал, что раз в прошлый раз не получилось, он снова должен делать первый шаг. Они столкнулись. Потом ещё кое-как нелепо потоптались в широком коридоре, попутно откашливаясь от поднятой в воздух пыли.

— С такой синхронизацией мы далеко пойдём, — с сарказмом отметил Бернард, когда Юэн вновь наступил ему на ботинок. Он удивлялся, почему музыка не заканчивалась. Какая-то бесконечная трансляция. Или они случайно попали на самое начало длинной музыкальной композиции?