Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин Страница 59

Он буквально вскочил в кровати, которая не просто скрипнула, а затрещала. Хотя Бернард ничего не слышал, в том числе и звука собственного голоса. Вокруг разверзлась такая холодная и вязкая темнота, что он даже не сразу понял, что проснулся. Образы из кошмаров были настолько яркими, что Бернарду казалось, будто он до сих пор валяется на дне пересохшего пруда, в болотистой жиже с перегнившими листьями и крошевом костей. Настойчивый стук в дверь однако быстрее помог ему вернуться обратно в реальность.

— Берн, что у тебя там происходит? — донеслось из-за двери.

Бернард шумно втягивал воздух через рот, не мог никак отдышаться, будто только-только пробежал двенадцатичасовой марафон. Он подвинулся к краю кровати, провёл трясущейся рукой по влажному лбу. Схватился за футболку и понял, что она мокрая насквозь, словно он только что вылез из воды.

— Берн, ты меня слышишь? Открой дверь, — судя по хрипоте, пробившей голос Юэна, ситуация очень его взволновала, хотя Бернард не припоминал, чтобы кричал или что-то такое, но что-то точно привлекло внимание «соседа по комнате».

Дыхание восстанавливалось, однако Бернард пока был не в состоянии произнести ни слова. Он поднялся с кровати, пошатнулся и чуть не впечатался в шкаф, потом медленно, на ватных ногах, направился к двери.

— Берн... — послышалось уже более мягко, видимо, Юэн услышал его шаги. Ещё бы, такие тяжёлые и шаркающие.

Однако дрожащая рука застыла на ключе в замочной скважине, а перед его мысленным взором появилась яркая картина белых, ещё не тронутых временем костей. Костей Юэна. Юэна, который стоял сейчас за дверью. Живой. Но от этого легче не становилось. Даже наоборот, только сильнее накатывала тошнота, и чувство дикого ужаса холодило кровь в венах. Бернард обессилено упёрся лбом в дверь, так и оставив руку на ключе.

— Уйди, пожалуйста, — прошептал он, осознавая, что не хотел говорить эти слова, но ещё сильнее не хотел сейчас видеть Юэна.

Ему не станет легче оттого, что он увидит его живым и невредимым, просто в данный момент образ из сна кажется таким ярким, что затмевает реальность. Паника стягивала грудь и сжимала желудок. Бернард прислонил свободную руку ко рту, чтобы подавить внезапный приступ тошноты. Если бы в желудке была еда, его бы стошнило.

— Что ты там бормочешь? С тобой всё нормально? — воскликнул Юэн.

— Да, — неуверенно прохрипел Бернард.

— Да? Открой дверь тогда.

«Я не могу тебя сейчас видеть. Пожалуйста, уйди», — мысленно взмолился Бернард, но вслух пробормотал что-то неразборчивое.

— Я буду стоять здесь, пока ты мне не откроешь, — прозвучал ультиматум по ту сторону двери.

«Надо успокоиться, — как мантру повторял себе Бернард, доставая из кармана спальных штанов маленький ловец снов. — Это просто кошмар. Кошмар. Это нереально. А реально то, что я стою тут как напуганный ребёнок, и мне не хватает смелости взглянуть в глаза человеку, чью смерть я увидел во сне».

Бернард продолжал стоять, упершись лбом в дверь. В руках он держал ловец снов и в сумраке старался вглядываться в паутинный узор с бусинами, представляя, как паника перетекает из пальцев в амулет. Обычно подобная визуализация помогала.

— Берн, просто подай хоть какой-нибудь знак, — хрипло и жалобно произнёс Юэн. — Иначе я вышибу эту дверь нахрен. Это не нормально, чёрт возьми!

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Бернард почувствовал, что немного успокоился. Он по-прежнему не горел желанием видеть Юэна, но... он же не сможет его постоянно игнорировать, только потому что ему приснилась его смерть?

Ладони заскользили, когда Бернард схватился за дверную ручку и ключ. Пришлось сначала обтереть их об штаны, так как те были чуть посуше, чем футболка, которую можно было снять и отжать с неё целый ковшик холодного пота. Сделав глубокий вдох, Бернард открыл дверь.

Юэн стоял в обтягивающих спортивных штанах и в чёрном мятом свитшоте, вероятно, в спешке накинутом поверх белой футболки. Той ли футболки, которую тогда выделил ему Бернард для сна? Бернард напряжённо смотрел на принт из белых треугольников, растянувшийся по рукавам кофты Юэна. Он боялся посмотреть ему в глаза. Треугольники складывались в узор, похожий на спинные позвонки. Нет, лучше на них не смотреть. Бернард перевёл взгляд на белый ворот футболки, выглядывающей из-под свитшота. Слишком белое, не похожее на цвет свежих костей, и тем не менее...

— Снова кошмары? — спросил Юэн.

— Да, но сейчас уже всё в порядке.

Юэн медленно закивал головой.

— Ага, «в порядке». Ни хрена ведь не в порядке, — с раздражением и хрипом бросил он. — Просто интересно, сколько ещё раз ты повторишь эту фразу?

Бернард наконец поднял взгляд и посмотрел Юэну в глаза. Серые глаза с живым блеском. Никаких помутнений.

— Не знаю. Раз сто? — устало сказал Бернард, осознавая, насколько тупо и неуместно звучит это подобие шутки. Стоило признать, у Юэна намного лучше получалось острить в напряжённых ситуациях.

Юэн юмора не оценил. Нахмурил брови и несколько секунд смотрел на Бернарда строго и изучающе, будто вот-вот был готов вынести суровый приговор.

— Возвращайся к себе, — устало произнёс Бернард, намереваясь закрыть дверь.

Однако он не успел ничего сделать. Юэн вдруг шагнул вперёд и заключил Бернарда в крепкие объятия.

Первой неконтролируемой реакцией, которой Бернард сам от себя не ожидал, стало желание резко оттолкнуть Юэна. Они вместе отступили на шаг назад. Бернард с трудом мог на него смотреть, а здесь... когда он вдруг оказался так близко... На мгновение Бернарду показалось, что он ощущает не тёплую плоть, а холодные кости. Острые и... хрупкие. И если он сделает одно неверное движение — Юэн обратится в прах. Ощущение было мимолётным, но настолько ярким, что у Бернарда закружилась голова, стены комнаты вдруг превратились в ряды деревьев, а пол стал вязким, как илистое дно пересохшего пруда.

— Не надо, я весь мокрый и воняю, наверное, ужасно, — сбивчиво прошептал Бернард, найдя этот аргумент более весомым и тактичным, чем то стремление отпихнуть парня от себя, вызванное приступом паники.

Юэн усмехнулся и только плотнее прижался к Бернарду. Склонив голову, он упёрся подбородком в его ключицу через влажную ткань футболки.

— Да, ты именно такой.

Почему-то от этих слов Бернарду стало легче. Немного. Может, это просто отвлекало от ярких кошмарных образов. Он осторожно обнял Юэна в ответ, чувствуя исходящее от него тепло. Тепло, а не холод костей. Опустив голову, Бернард обессилено уткнулся носом ему в шею.

— Это всего лишь глупые кошмары, Берн, — едва слышно прошептал Юэн.

Уловив губами пульсацию вены, Бернард неосознанно приник к шее Юэна плотнее. Юэн тяжело и горячо выдохнул ему в ключицу, на мгновение сильнее вжав пальцы в спину.

Выработавшаяся при проявке плёнок и фотографий привычка иногда отдавалась эхом в других жизненных ситуациях. Порой Бернард измерял время не в секундах и минутах, а отрезками, которые равны, например, времени, когда фотография вымачивается в первом растворе. И сейчас Бернарду казалось, что время, пока они вот так стояли, прижавшись друг к другу, равнялось уже нескольким проявленным от и до фотографиям.

Он чувствовал сердцебиение Юэна рядом со своим. Улавливал слабый аромат мыла от его кожи. Юэн заботливо гладил его по спине, будто успокаивал маленького ребёнка. Никто из них не произнёс ни слова. Сейчас молчание казалось не пропастью, а мостиком, перекинутым через эту самую пропасть.

Бернард понимал, почему Юэн обнял его. Потому что он и сам поступил когда-то аналогичным образом. Ему было противно осознавать, что у него вообще появилось желание оттолкнуть Юэна от себя. В конце концов, парень не виноват в том, что Бернарду приснился кошмар с его участием. Не виноват, что существовал. Не виноват, что спал в соседней комнате. Не виноват, что посреди ночи он не смог остаться равнодушным. Потому что Бернард тоже не смог, когда в Серпент-Капсе на них чуть не напала дикая собака.