Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн Страница 41

– А когда вы говорите «мы», то имеете в виду?..

– Всех, кто входит в круг общей молитвы. Своими голосами мы формируем коллективную силу и достигаем невообразимых магических сфер, за гранью того, чему учат обычные маги. Здесь вы получите первоклассное обучение, превосходящее все прочие возможности.

– За разумную цену, – цинично пробормотал Филлип, который между тем тоже взял одну из брошюр и осветил ее поближе.

– Для активации магических генов требуются специальные артефакты – они очень редкие и крайне ценные.

Господин Флаун порылся в своих одеяниях и вытащил серебряную цепочку с подвеской в виде камушка в вычурной оправе. Дешевый хлам с магической барахолки, сразу понял Бальтазар. Существовало довольно много магически заряженных побрякушек, которые позволяли любому обычному человеку сотворить немного магии. Но ими едва можно зажечь свечку, и то с таким трудом и усилиями, что зажигалка казалась лучшей альтернативой. В отличие от колдовских сил, которые обитали внутри самого человека, волшебники пользовались чужой магией, а она стоила дорого. Браслет на руке господина Флауна, например, выглядел гораздо интереснее, потому что именно это украшение делало его окружным волшебником.

– А это упомянутое зло, от чего вы можете нас освободить? – спросил Бальтазар, наблюдая, как господин Флаун положил цепочку на стол перед ними, демонстративно, словно приманку. Любой другой сразу схватил бы ее и вытащил кредитную карту, едва ощутив покалывание волшебства с блошиного рынка.

– Зло в душе, пятна на вашем духе, страдания, немощь и бедность. Горе этого мира и…

– И каковы успехи на данный момент? – перебил его Бальтазар.

Они смотрели, как волшебник осекся и пару раз беззвучно пошевелил губами.

– Возможно, это вас удивит, но мы их еще не достигли. Однако… – Он явно имел опыт подобных разговоров и знал, что во время них люди любят перебивать. – В конце концов, мы призываем силу всех сил. Это не происходит в одночасье. То, что мы тут делаем, служит высокой цели. У нас вы не получите целебную водичку для дома, здесь вы ждете истинное чудо. Это союз чудесной силы.

Насторожившись, Бальтазар и Филлип обменялись взглядами, точнее, взглядом и вспышкой, которая обожгла архидемону глаза. В его поле зрения заплясали белые точки, и в этот миг он понял, в чем тут дело и каковы мотивы этого человека.

– Вы обещаете чудо? Исцеление и власть? Я склонен предполагать, что это чудо будет доступно не всем людям, верно?

– Я выбираю их, сильные души, обладающие достаточным контролем… Великий мастер мне доверяет!

Значит, все-таки да, кто-то на заднем плане дергал за ниточки, и Бальтазар опасался, что сам господин Флаун поверил в это так называемое чудо. На протяжении тысячелетий извращенные духи питались отчаянием других.

– Великий мастер… звучит очень похоже на секту. А как Церковь относится к подобной деятельности?

Господин Флаун побелел и сглотнул.

– Н-нет-нет. Речь идет о божественном чуде, истинном чуде, как он и… – волшебник перевел взгляд на распятого Иисуса. Потом нервно порылся в своей мантии. Оттуда показалась пачка сигарет, из которой он достал одну никотиновую раковую палочку и, не задавая никаких вопросов, ее зажег. – Если не хотите, – пробормотал мужчина между двумя затяжками, – эта сила предназначена только для чистых, а не для неверующих.

– Чудеса запрещены, – резко произнес Бальтазар и проявил свою ауру.

Сигарета выпала из руки господина Флауна.

– Во имя Господа…

– На этот раз да, – прорычал Бальтазар, который определенно действовал сейчас в интересах христианства. Одно он твердо разграничивал: Церковь его не волновала, однако сам Бог был, к сожалению, не таким уж плохим парнем.

От испуга мужчина потянулся к браслету.

– Не беспокойтесь, господин Флаун. Мы здесь не для того, чтобы вам навредить. Мы ищем того, кого вы называете великим мастером, который вам лжет.

– Д-демонам тут не ра-ра-рады! Ра-разве вы не про-рочитали та-табличку над во-воротами? – прохрипел Флаун и съежился в кресле.

Филлип тем временем встал, чтобы поднять сигарету, пока она не прожгла дырку в ковре.

– Вот, – он протянул ее испуганно вздрогнувшему мужчине. – Думаю, она вам сейчас пригодится.

– С-с-с-спасибо, – словно на автомате пролепетал волшебник.

– Господин Флаун. Возможно, люди и другие существа способны сотворить ограниченные чудеса, но не такие, которые исцеляют всю боль, залечивают шрамы, заставляют закрыться раны и отращивают ноги. Для чего-то из перечисленного есть волшебство, но чудеса – а именно чудеса, меняющие судьбу, – запрещены, и даже сам Бог больше не способен их творить. То, на что вы надеетесь, может произойти лишь естественным путем, и никто не может добиться этого силой. Чудеса матери-природы находятся вне чьего-либо контроля. Наверняка вы читали об этом во время своей учебы, не так ли?

– С-смутно припоминаю… я помню… я…

– Если не верите мне, то спросите его.

– Что? – Замешательство Флауна проявилось в сильной дрожи, и Бальтазар сообразил, что немного перегнул палку.

– Иисуса. Он же висит прямо за вами.

– Иисуса? – Голос старика перешел на писк.

– Да, именно его, черт побери.

Трясущийся от нервов волшебник обернулся и поднял руки для молитвы. Между тем Филлип, у которого крутилась лампочка и подрагивали плечи, повернулся к Бальтазару.

– Я знаю, что делаю, – прошипел тот, и акефал тихо застонал.

– Дорогой Иисус Христос на небесах… Правда ли, что говорят мне э-эти господа? Правда ли, что чудо никогда м-мне… что я… пожалуйста, знак… я…

За последовавший затем оглушительный раскат грома Бальтазару захотелось похвалить самого себя. Дерево в переднем дворе дома идеально подходило для максимального эффекта пылающего куста в сочетании с любимыми божественными знамениями людей: громом и молнией.

Флаун вскрикнул и начал неистово креститься.

– Кто бы ни пообещал вам чудо, он вас использует. И мы должны знать все.

– Н-но вы же…

– Архидемон.

Рот господина Флауна сжался в тонкую ниточку, но тут в доме завыли сирены, так как большой дуб горел всего в паре метров от него, и волшебник просто кивнул, сдаваясь.

– Я-я молился каждый вечер, мечтал, чтобы мне указали путь… мы несколько недель подряд пели мастеру, и до сих пор не произошло ничего, что нам помогло бы. Я знал, что он меня не покинет и пришлет кого-нибудь! Покажет мне истинный путь…

Бальтазар боролся с желанием зарычать, а Филлип сдавленно хихикал и сквозь смех бормотал что-то вроде «Вестник Господа».

– Итак? Мы слушаем, – прошипел Бальтазар, еле сдерживая гнев. Все события этого дня разжигали в нем древнюю ярость. Сектантские обещания людям, которые переживали страшные беды, – эти времена он давно оставил в прошлом.

– М-месяц назад ко мне пришла девушка. Она рассказала,