Вторичка - Эра Думер Страница 4

«Придется идти пешком», – подумала я, будто это было большей из проблем.

Низкорослый тряхнул сумку в последний раз, и в его ладони оказался бумажник с выручкой. Вместе с кошельком вылетело зеркальце и разбилось о плитку.

– О, нормас потусим, тут целая «котлета»! – присвистнул низкий, прочесывая пачку денег пальцем. Он даже не обратил внимания на разбитый аксессуар.

– Прикуплю штиблеты! – Борямба станцевал пародийную присядку.

Лестница окрасилась в красно-синий, и зазвучала сирена спецтранспорта. Испугавшись милиции, гопники дали деру. Я легла и распласталась в луже, создавая снежного ангела. Судя по звукам, мимо проехал фургон скорой помощи, так напугавший маргиналов.

– На гопоте и кепка горит, – сказала я и затряслась от смеха – бесшумного и неуместного.

Синие лямки съезжали с плеча. Я подбирала их, подхватывая баул под дно. Вовсю буйствовала пурга: с крыш многоэтажных домов сходили невесомые снежные простыни и накрывали меня с головой. Черная точка с пестрым балластом утопала в сугробах, но выныривала и, несмотря на упадок сил, продолжала путь домой. Снежинки, подгоняемые ветром, с треском врезались в капюшон. Плечо заныло от тяжести – я остановилась, чтобы перевесить баул. Заодно пошарила в кармане в поисках леденца, чтобы скоротать маршрут до круглосуточной забегаловки, и едва не напоролась на осколки разбитого зеркальца.

Достав вещицу, осмотрела ее со всех сторон и шмыгнула носом от холода. Багаж утоп в снегу, пока я разглядывала лицо беззубой девчонки со светло-русым «фонтанчиком» на макушке, что пристроилась на сцепленных руках родителей. В углу фото, отпечатанном на сувенире, выделялась надпись: «Семья Беляевых в Анапе!».

Метель, видимо, не планировала оседать, пока не превратит меня в снеговика, поэтому я поспешила убрать зеркало в карман, выудила оттуда же карамельку, закинула в рот и, подобрав товар, решила срезать через дворы.

В ресторане быстрого питания я поняла, что голодна. Неудивительно – меня с порога окутал аромат жирных бургеров и жареной картошки. Но карманы опустели – со скрученным в узел желудком прошла мимо сытых посетителей «Бургер Квин» и потащилась с баулом в уборную. Кабинки пустовали.

Я оперлась о раковину и поглядела в зеркало. Люминесцентный свет очерчивал синеву кругов под глазами, крошки косметики на щеках и куски грязи в русых прядях. Покрутила вентили и подставила руки под едва теплую струю воды, морщась от боли: тело ныло после стычки в подземке. Ополоснув кончики волос, умылась и на этом закончила с водными процедурами.

Стоило направиться к выходу, свершилось из ряда вон выходящее событие. Мое помешательство, видно, стало прогрессировать, так как здоровый человек едва ли смог описать то, что увидела я. Сначала отперлась дверь крохотной подсобки. Из нее кубарем вылетел парень. Он едва не прополол носом туалетную плитку, но удержал равновесие и вырос в метре от меня. Пришелец обаятельно улыбнулся, изображая смущение, будто поскользнулся на банановой кожуре, а не нарушил законы материального мира.

Ввиду некоторых обстоятельств здравая человеческая реакция «бей или беги» сбоила, поэтому все, что я могла сделать – это запомнить внешность потенциального вредителя.

«Пригодится для составления разыскной ориентировки», – подумала я, не сводя глаз с ухмыляющегося лица.

Под метр девяносто… Около того, ведь мне приходилось запрокидывать голову. Косая сажень в плечах, незнакомец был ладно сложенным, будто вышел из непристойных фантазий моих бывших одноклассниц. Возрастом тянул лет на двадцать-двадцать с небольшим. В водянисто-голубых глазах плясало по чертенку, а пшеничные волосы волнами ложились назад. Отточен, как античная скульптура. И гардероб оттуда же – из одежды на блондине не было ничего, кроме белой ткани, замотанной на бедрах.

Исследования показывают, что у человека притупляется настороженность перед красивыми людьми – меня не тянуло стать частью статистики. Я спросила:

– Ты извращенец?

Отличительной чертой чудно́го парня, кроме гипотетической способности уменьшаться, являлись крайне выразительные темные брови, что придавали улыбчивому лицу больше живости. Собеседник приподнял их и засмеялся:

– Ну, конечно-конечно, сортирная принцесса. Ты сделала такой вывод, основываясь на моем появлении из укромного местечка в женской уборной?

– Основываясь на том, что ты в одной простыне.

Повисла тишина. До меня с опозданием дошло, что находиться тет-а-тет с подозрительным типом в туалете забегаловки – игра наперегонки с судьбой. Начало чего-то более опасного, чем стычка с жадной гопотой.

Собеседник полюбовался своими босыми ногами, словно видел их впервые.

– Простыня – постельное белье, а не нижнее, – зачем-то добавила я. Сбежала бы, но не могла, будто чувство страха еще не изобрели.

– Могу избавиться от одеяния, если оно оскорбляет вкус туалетных утят… – Провокатор демонстративно потянулся к ткани.

Я развела руками:

– Обойдусь без твоего щедрого акта эксгибиционизма. И прошу не давать мне прозвищ. Я не перевариваю уличных погонял. Тем более от незнакомцев.

– Значит, будем знакомы. Ян. – Он подал правую руку, и я заметила татуировки на фалангах указательного и среднего пальцев в виде римской семерки и ключа. – Рад встрече, Иголочка.

– Вера, – ответила я, игнорируя рукопожатие, – какая еще «Иголочка»?

– У тебя волосы слиплись в сосульки. Похожа на дикобраза.

Протянутую для знакомства руку Ян направил выше и, как ветерок, едва дотронулся до влажных прядей. Я впала в ступор.

– Мгм… – Бледная лазурь глаз разочарованно потухла. – Ничего особенного. Макет как макет.

«Что несет этот умалишенный? Какой еще макет? Умею же я нарываться на неадекватов…»

– Выскочить из ведра тоже много ума не надо. – Я смерила его саркастичным взглядом. – Ни-че-го о-со-бен-но-го.

Мы молчали целую вечность, буравя друг друга взглядом. В реальности прошли секунды. Парень-из-подсобки набрался сил, выпрямился и сотряс рукой воздух:

– Честь имею, Иголочка.

– Постой.

Ян не ожидал, что я остановлю его. Да и я, чего скрывать, не планировала. Вырвалось. Парень, может, и был психом, но состоял из крови и плоти, а значит, без одежды на морозе не протянул бы и пяти минут. В нерешительности я стиснула и разжала кулаки. Пересеклась с пришельцем взглядом: он склонил голову, как породистый щенок, брошенный на улице, и тем не оставил мне выбора. Я закатила глаза, рывком раскрыла молнию баула и развела края в стороны. Шагнула в сторону и ткнула пальцем в содержимое сумки:

– Не бог весть что, конечно, я работаю не в доме мод. Но тебе нужна теплая одежда, чтобы вернуться в палату или тюремную камеру… не знаю, откуда ты там. В общем, найди себе что-нибудь впору.

Ян не отрывал от меня взора. То была не игра в