Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн Страница 28

каждый день всплывали рекомендации в стиле «Когда пора хвататься за чеснок?». Или, например, «Как снять спазм жевательных мышц?», «Избежать несчастного случая: распознаем медикаменты по запаху», «Гематомы не рассасывать», «Какая боль, какая боль, на пальце на ноге порез большой! Случай из разряда «Укуси себя сам»».

– Борис? – снова позвала она, так как друг опять замолчал и теперь с повышенным интересом рассматривал свои ногти.

– С-с этим мне нужна твоя помощь, – наконец признался он.

– Мы ведь занимаемся уже несколько недель!

– Нет, нет. Не так. Речь кое о чем… кое о чем другом.

Заговорщицки понизив голос, он придвинулся ближе к ее уху. Моне в нос тут же ударил коричный запах вампира. На мгновение перехватив его пристальный взгляд, она почувствовала, как ее беспокойство растет. Сейчас ее друг выдаст что-то шокирующее, никаких сомнений.

– Ты же знаешь, я что угодно для тебя сделаю, просто… я устала, – попробовала Мона, но в ответ получила лишь виноватую улыбку.

– Для экзамена требуется, чтобы я, ну, я обязан сдать анализ крови. Полный! – Светлые брови зашевелились, и до Моны сразу дошло.

– О-оу, это плохо, – пробормотала она.

Ее друг насквозь пропитался нектаром амброзии, а эта субстанция, невзирая на многочисленные протесты в последние годы, оставалась в высшей степени противозаконной. Не то чтобы она вызывала зависимость или вредила, наоборот, однако все, что могло вдохнуть жизнь в нежить, лучше держать под замком. Пока зомби не осознавали своей кончины, они спокойно влачили жалкое существование, а точнее гнили, изо дня в день. Никогда еще строчка «Life’s more painless for the brainless»[14] не была настолько актуальна.

Благодаря Церкви официальные исследования мистической чудо-травы до сих пор находились в зачаточном состоянии, хотя другие страны уже давно продвинулись вперед. Китайская народная медицина уже много лет работала над средством, позволяющим обуздать силы вампиров и облегчить их страдания, то есть тем, что Борис уже практиковал сам, или, точнее, с чем он экспериментировал. Лишь однажды Мона совершила ошибку, зайдя в его ванную. Одна оросительная система, вероятно, стоила целое состояние, а уж лабораторное оборудование!

Как ей помочь ему с анализом крови, не нарушая закон? Впрочем, тонкая улыбка у него на лице подсказывала, что он уже придумал план. Вот только виноватое выражение этого лица вызывало у Моны скептицизм.

– Борис? – если ей сегодня ночью опять придется вытягивать из него слова…

– Можно мне тебя укусить?

– Что?

Тем, у кого есть собака и кто хоть раз по возвращении домой видел уничтоженные подушки или развороченные шкафчики для обуви, знаком этот взгляд. Наверняка Борис научился ему у Бена. Но даже самые большие в мире щенячьи глазки не убедят ее стать кормушкой для вампира.

– Ты ведьма, в твоих венах течет особенная магия, только это способно нейтрализовать амброзию…

– Что? Этого должно хватить?

– Строго говоря, это хитрость, основанная на небольшом колдовстве.

– Борис! Так… так я буду покрывать преступление, – прошипела Мона, едва сдерживая громкость голоса, но все равно подскочила.

– Употребление не запрещено, только хранение.

Он в учительской манере вытянул вверх указательный палец. Пусть засунет его себе в одно место. Мона одарила его таким кислым выражением лица, что он мгновенно вернулся в режим «Не делай мне больно».

– А мы не можем прибегнуть к голоданию?

Вампир сухо кашлянул.

– М-мне надо… мне надо уже завтра вечером после заката… – заикаясь, признался он, и тогда ей по-настоящему захотелось его прибить.

– Черт, ты серьезно? И ты вспоминаешь об этом только сегодня?

– Прошу прощения, к сожалению, почту и документы я получил только сегодня вечером. Само собой, ведомство спешит проверить меня на яды и незаконную укусовую активность именно потому, что я бы с легкостью очистил организм, будь у меня хоть немного времени, так что… времени они нам практически не оставили.

Разочарованная Мона опустилась обратно на сиденье. В такого рода делах она тоже не разбиралась, во время учебы она изучала только древнеегипетские проклятия гробниц, в частности проклятых существ. Однако если ведьма чему и научилась за минувшие несколько месяцев, так это тому, что ей катастрофически не хватало знаний о сверхъестественной бюрократии, но в этом она сама виновата. Кто вообще изучает проклятия, если каждое из них уникально и требует отдельного рассмотрения? Этот предмет служил для нее гарантией окончания учебы, поскольку невозможно провалиться в области, в которой не разбирались даже древние ведьмы и колдуны.

– Значит, тебе нужна моя кровь, – подытожила Мона.

– Верно.

– И это точно тебе поможет? Совершенно точно? Стопроцентно точно? – она неохотно ему улыбнулась, в результате чего Борис моментально просиял.

– Тысячекратно стопроцентно. У меня уже есть опыт подобных практик, но ведьмовская кровь стоит дорого, и я подумал…

– Конечно. Ты же мой лучший друг.

– Да, и ты… Мони, ты моя лучшая подруга. Ты же в курсе, я не люблю кусать других, особенно посторонних, кроме того, это должна быть свежая кровь, а заклинание должен произнести донор крови.

– Минуточку! П-прямо сейчас?

При виде энергичного кивка у Моны тут же замерло сердце. Она немного опьянела, переутомилась, была взбудоражена из-за этого вечера, а, ко всему прочему, еще подставиться под укус вампира… По спине побежали мурашки, а Борис, скорее всего, догадался, что такая просьба для нее – перебор.

– Ты даже ничего не заметишь, это будет быстро, обещаю… я все умею!

– Говоришь как мой бывший… – буркнула Мона и услышала его фальшивый смех. С несчастным стоном она встала и потянулась за своей сумочкой.

– Мони…

– Да, да, хорошо, но не здесь, давай поднимемся наверх, о’кей?

– Ты не представляешь, как много это для меня значит!

– Представляю, естественно. Это больше, чем обычное одолжение, речь о твоем будущем. Так что я не буду препятствовать, но… ни слова Бальтазару, ясно? – У нее перед носом появился уже ее собственный поднятый указательный палец, и она тут же опустила руку.

– Конечно-конечно, но почему?

Мона заскрежетала зубами. Хотя обычно Борис отличался вежливой скромностью и, казалось, вообще не обладал ни одним из типичных токсичных мужских качеств, как он отреагирует на ревность Бальтазара, Мона не знала.

– Просто потому что.

Наверное, он подозревал, что она имела в виду, поэтому лишь снова выгнул брови.

– Я только быстро скажу Амелии, что мы уходим, и отдам Бербель Бену.

– Мне бы на это посмотреть хотелось, – прошептал белый череп на столе. Вероятно, она только притворялась спящей.

– Это не шоу, – заявила Мона, но быстро обменялась взглядом с Борисом.

– Конечно, нет! Да вы что! Я не собирался тебя соблазнять или покушаться на твою шею. Не хочу, чтобы меня испепелил архидемон, – захихикал Борис. Он явно