Песнь о Сиде - Рагим Эльдар-оглы Джафаров Страница 20

Он протянул руку для рукопожатия. Томас не без опаски пожал ее. Но, вопреки ожиданиям, ничего страшного не произошло.

– Итак, первое задание, – Сид залпом осушил бокал шампанского и продолжил: – Попрыгай.

– Что?

– Попрыгай. Что непонятного? Сгибаешь ноги и резко выпрямляешь. Задача – немного оторваться от земли.

– Прямо тут?

– Можешь попрыгать в камере федеральной тюрьмы, – пожал плечами Сид.

Томас осмотрелся. Обстановка вовсе не располагала к подобным физическим упражнениям. Богатые люди в дорогих костюмах, деловито снующие официанты, критики и журналисты.

– Я знал одного парня в тюрьме, так вот он… – начал было Сид, но прервался, как только Томас сделал несколько невысоких прыжков.

– Доволен?

– Ну, техника так себе, – заметил тот. – Ладно, вроде бы ты взбодрился.

– И что?

– Знаешь вон ту сеньориту? – Сид указал на девушку в странном пуховике, напоминающем надувную лодку.

– Нет.

– Отлично, сделай так, чтобы она расстегнула тебе две верхние пуговицы на рубашке.

– Что?! – Томас удивленно посмотрел на Сида.

– Скажи спасибо, что не ширинку, – подцепив у официанта еще один бокал шампанского, ответил тот. – Ты, кстати, знаешь, что текила вкуснее, чем эта шипучка?

– Я не буду этого делать!

– Я не настаиваю, – спокойно согласился Сид. – В тюрьме тоже интересно.

Томас поиграл желваками и покачал головой. Как ни крути, он на крючке. Он посмотрел на девушку в пуховике, прикидывая, как выполнить задание.

– У тебя есть нож? – спросил он у Сида.

– Я ожидал менее… насильственного метода, – удивился тот. – Но кто я такой, чтобы…

– Дай мне.

– Не порежься, амиго.

Томас взял небольшой черный нож и сделал неглубокий порез на левой руке. Потекла кровь.

– Я же предупреждал, – вздохнул Сид. – Он смазан нейротоксином.

Томас удивленно посмотрел на нож, потом на Сида.

– Что… Как… – сердце замерло.

– Он вызывает необратимые повреждения синаптической проводимости и что-то вроде церебрального паралича. Но ты можешь быть спокоен. Ты же безмозглый.

– Это шутка, что ли?

– Не уверен. Я бы вот так чужими ножами себя не резал. Мало ли. А про яд – да, шутка.

– Придурок!

– Но ведь смешно! – как будто даже по-настоящему обиделся Сид. – Как по мне, так очень!

Томас не стал продолжать этот разговор. Положил нож на стол и несколько раз сжал-разжал руку, усиливая кровотечение. Потом размазал кровь по рукам и, подняв их на уровень лица, пошел к цели. Главное, действовать быстро.

Он сменил траекторию, чтобы подойти к девушке сзади, отмахнулся от официанта, заметившего кровь и желающего помочь, и подошел к цели.

– Madame, pourriez-vous m'aider?[1] – Томас сильно сомневался, что хотя бы вспомнил нужные слова на французском, не то что правильно построил вопрос, но это сейчас не важно.

Девушка повернулась, поняв, что обращаются к ней, и растерялась. Взгляд метался от окровавленных рук к лицу Томаса. Он использовал улыбку номер четыре: «ты растеряна, это нормально, я все понимаю».

– А? Что, простите…

– Je me suis coupé, – чуть понизив голос, нежно перебил ее Томас, сомневаясь, что вообще говорит что-то осмысленное. – S'il vous plaît aidez-moi à déboutonner ma chemise[2].

Девушка ничего не поняла, но взгляд перестал бегать. Томас наклонил голову и посмотрел ей прямо в глаза, нет, скорее поймал ее своими глазами. Снова использовал улыбку номер четыре и указал большим пальцем на пуговицу.

Девушка моргнула и посмотрела на нее. Томас кивнул. Девушка для верности показала на нее пальцем. Томас еще раз кивнул и сделал еще полшага вперед. Теперь его поднятые руки оказались возле ее ушей, как бы нечаянно.

И наконец сработало. Краснея и смущаясь, девушка расстегнула верхнюю пуговицу.

– Oui, oui, – Томас указал на вторую пуговицу и улыбнулся улыбкой номер два: «эту улыбку видели немногие, но ты ее заслужила».

Девушка зачарованно расстегнула вторую пуговицу.

– Merci!

Томас сделал шаг назад, обошел свою помощницу по дуге и двинулся к выходу. Остановился около охраны. Мордовороты в непроницаемо темных очках оживились. Буквально. Как будто статуи ожили.

– Что-то случилось, сэр? Нужна помощь?

– Нет, все нормально. Видите ту даму, которая смотрит мне в спину?

Охранники синхронно кивнули.

– Уведите ее отсюда. Но аккуратно, без шума.

– Да, сэр.

– А, еще.

– Да, сэр?

– Подарите ей… Вон ту табличку «туалет».

– Табличку «туалет», сэр?

– Ее нарисовал очень крутой современный художник! Черт, перед кем я распинаюсь, просто сделайте.

– Да, сэр.

Томас повернулся на месте и, не глядя в сторону девушки, пошел к Сиду. Тот стоял на прежнем месте и улыбался.

– У тебя ужасная улыбка, – сказал Томас, дойдя до стола.

– Да, амиго. Так и есть.

К столу подошел официант и подал Томасу полотенце. Томас жестом отпустил его и принялся вытирать руки.

– Доволен?

– О нет, совсем не доволен, – покачал головой Сид.

– Что не так?

– Я, кажется, ошибся в тебе, амиго. Но я пока не уверен.

– Ты как моя бывшая! – фыркнул Томас.

– О, я хуже, – возразил Сид. – Я хуже, чем все бывшие. Но это не главное. Тебя ждет еще одно задание. Я должен убедиться, что ошибся.

– Что теперь? – Томас кинул полотенце на стол и неприязненно посмотрел на Сида.

– Ты вернешь ту сеньориту и получишь от нее поцелуй.

– Ты какой-то извращенец, что ли? – спросил Томас.

– Ну я же не заставляю тебя целовать меня! – удивился Сид.

– Эту девицу только что вывела охрана, как ты себе это представляешь? – возмутился Томас.

– О, я видел. Довольно грубо с твоей стороны. Да, амиго, очень грубо.

– Ну и как я добьюсь поцелуя?

– Мне плевать, – пожал плечами Сид. – Но советую поторопиться. Если она уйдет – ты поедешь в тюрьму.

Томас постучал пальцами по столу, размышляя, что предпринять. Придется рискнуть, выбора нет. Он зачесал волосы пятерней, повернулся и решительно пошел к выходу из галереи. Охранники при его приближении снова ожили.

– Все сделано, сэр.

– Молодцы, где она?

– За углом, слева.

Томас вышел из здания, повернул в указанную сторону и ускорился. Не хватало еще ее потерять. К счастью, приметный пуховик не дал девушке раствориться в толпе. Томас сразу ее заметил, догнал и придержал за локоть. Она сомнамбулически обернулась.

– Идем со мной.

Девушка послушно пошла с Томасом. Он взял у нее недавно подаренную табличку «туалет», чтобы не уронила, и, все так же поддерживая под локоть, довел до галереи и вошел внутрь. На лицах охранников не проступило ни единой эмоции.

Томас убедился, что Сид их видит, повернулся к девушке и велел:

– Поцелуй меня.

Та молча потянулась к нему губами. После короткого, неловкого и, на вкус Томаса, чрезмерно слюнявого поцелуя она удивленно уставилась на него.

– Иди домой, – устало велел он и снова всучил ей табличку. – Это не моя идея, мне все это не доставляет удовольствия, поверь.

Девушка молча вышла из галереи. Томас повернулся к Сиду и развел руками, как бы спрашивая, доволен ли он. Тот беззвучно похлопал в ладоши и поманил его к себе.

– Я все-таки не ошибся, – усмехнулся Сид, когда Томас подошел к столику. – Не ошибся, амиго!

– Не знаю, о чем ты.

– На первом задании я засомневался, но теперь… Ха! Готов к последнему испытанию?

– Хватит с меня!

– О, это последнее, ты ведь так далеко зашел!

– И дальше не пойду!

– Неужели это хуже тюрьмы? – усмехнулся Сид.

– Что за задание?

– Положи на стол все, что у тебя с собой.

Томас нахмурился.

– Что это значит?

– Пендехо, то и значит! Все на стол.

Томас медленно достал из карманов ключи от машины, телефон и немного наличных.

– Все? – уточнил Сид.

– А что должно быть?

– Я бы поставил на то, что у тебя что-то есть в волосах.

Томас похолодел, глядя на жуткую улыбку собеседника. Вот зачем эти идиотские задания! Вот в чем именно он сомневался. Томаса проверяют.

– Я же говорил, что работаю на… человека, который коллекционирует всякие штуки. И одна из них у тебя. Давай, амиго, давай ее сюда.

Томас медленно сунул руку в волосы и достал тонкую, совсем незаметную шпильку. Положил ее на ладонь Сида.

– Я наконец-то свободен?

– О, несомненно. Но ты хорош, ты меня почти провел, амиго! Да, почти. Особенно когда не использовал заколку в первый раз. Почему в первый раз ты не использовал волшебство? У тебя ведь был простой путь.

– Уж с этим я и без волшебства справлюсь! – фыркнул Томас.

– Я серьезно! Можно было бы